– Наверное, ты не привыкла к такому. – Он небрежно пожал плечами.

Кьяра нахмурилась и покачала головой. Многие люди в Илеханде и, как оказалось, за ее границами, рассуждали несколько странно: если Морская Длань – моряки, то живут они чуть ли не в лачугах, питаются, чем Бог послал, и вообще крайне невежественны во всех отношениях. Граф Марио Риччи и подумать не мог, что резиденция Зигфрида Корфа была роскошнее его замка, а вина в подвалах тусарского графа рискуют оказаться кислым пойлом по сравнению с тем, что находилось в Морской Длани.

Однако Кьяра не стала убеждать графа в том, что ее потрепанный колет, рубаха не первой свежести и потертые штаны с запылившимися сапогами не означают убогости и нищеты. В Тусаре женщины в армии не служили и государственных постов не занимали, и для тусарского дворянина вид особы женского пола в мужской, а на самом деле универсальной, одежде был непривычен, тогда как в Илеханде это было довольно распространенное явление. Единственное, что Кьяра не надела, отправляясь в ночное путешествие, это юбку-хвост, которую обычно прицепляли на пояс поверх штанов. Вероятно, поэтому граф Марио Риччи продолжал сидеть в той же напряженной позе и внимательно разглядывать Кьяру. Тусарец определенно не привык видеть благородных дам в таком виде. Это пробудило в ней озорное желание раздразнить иностранного посла еще больше.

– Не привыкла. Я предпочитаю велийские вина. У тусарских, на мой вкус, слишком много аромата и слишком невнятный букет. – Кьяра с мстительным удовольствием наблюдала выражение недоумения, появившееся на красивом лице.

– Не могу согласиться, моя прекрасная госпожа. – Тусарец заметно оскорбился. – Вина Велии, несомненно, хороши, но в них нет той утонченности и легкости, которая присуща дарам виноградников солнечного Тусара. Возможно, вам просто попадались дешевые поделки, не предназначенные к столу столь взыскательных ценителей. Илеханд, безусловно, вне конкуренции по части вин сухих, но самые прекрасные десертные сорта создают именно в Тусаре.

– А еще у вас прекрасные болота, – перебила разошедшегося графа Кьяра.

Посол осекся и хмуро посмотрел на невинно хлопающую ресницами девушку.

– Я рад, что слава наших целебных грязевых источников, – с нажимом произнес он, – достигла даже столь отдаленных уголков.

– О, нет! – беспечно отмахнулась Кьяра, – Я имею в виду болота Озерного Края, там, где по слухам утонула целая тусарская армия во время последней войны с Велией. Мой учитель утверждал, что это настоящее чудо света. Мечтаю когда-нибудь увидеть своими глазами! Впрочем, о вашем странном пристрастии купаться в грязи я тоже слышала. У нас же для красоты кожи предпочитают принимать ванну с ароматическими маслами. Вам надо попробовать.

– Непременно, – процедил граф Риччи сквозь зубы, явно задетый за живое.

Воцарилось молчание, во время которого Кьяра с удовольствием потягивала вино, непонятно почему радуясь своей маленькой победе в пикировке. Но под пристальным взглядом этого самодовольного иностранца, она снова чувствовала себя странно. Неожиданно откуда-то выползло то старое чувство неловкости, которое, как считала Кьяра, было похоронено еще в детстве. Повзрослев, она поняла, что пристальный взгляд Зигфрида вовсе не означал растрепанных волос или пятна на одежде. Все-таки не надо было отцеплять верхнюю юбку, неудобно получилось.

– Ты так и не расскажешь, что делал ночью в коридорах дворца? – решилась Кьяра, которую стал раздражать его взгляд.

– Ну, ты же не хочешь услышать от меня встречный вопрос? – ухмыльнулся граф.

– Я на него уже ответила.

– Да. Только за словами «поручение Морской Длани» может скрываться, что угодно. Откуда мне знать, что твой герцог не хочет помешать моей дипломатической миссии?

Кьяра лихорадочно попыталась вспомнить, что за последнее время происходило в стране, и в чем могла заключаться миссия тусарского графа. Он что-то говорил про короля… Ну, конечно! Кьяра довольно улыбнулась.

– Зигфрида не интересует сватовство вашего принца.

Граф рассмеялся.

– Было бы все так просто, оно бы никого не интересовало. Но ваша принцесса несколько усложнила задачу.

– Пока она усложняла жизнь королеве и двору, – вспомнила Кьяра некоторые замечания Зигфрида в адрес правящего дома.

Марио хитро посмотрел на нее.

– Кронпринцесса должна выйти замуж, верно? И если она изо всех сил сопротивляется этому, родителям приходится идти на крайние меры.

Кьяра фыркнула.

– И тебя вызвали, чтобы как-то…м-м-м…подействовать на принцессу Вильгельмину?

– Упаси Млет. – Марио, казалось, был шокирован. – Ты же сама говорила, что попирать законы страны в высшей степени некультурно и чревато последствиями.

– Значит, королева Фредерика все-таки не знает, что впустила в столицу мага без документов?

Кьяра задала вопрос спокойно, как можно доброжелательнее улыбнувшись.

Граф перестал улыбаться, медленно встал со своего места и подошел к Кьяре:

– Не знает, – тихо сказал он. – И я не понимаю, почему то, что я обладаю магией и учился в Башне, должно мешать моей дипломатической карьере. Король Лоренцо возложил на меня миссию устроить брак его сына. Только во имя уважения законов Илеханда я скрыл некоторые факты своей биографии, и как раз это не дает никому права мешать мне.

Кьяре самой иногда казался жестким закон об ограничении магии на территории страны, но она выросла в Илеханде и уже привыкла, что маг – это куча бумажек и печатей.

– Я согласна, что у нас разные представления о правах и обязанностях, – сказала Кьяра и, увидев, что граф снова нахмурился, предостерегающе подняла руку. – Расскажи лучше, что еще натворила кронпринцесса.

Марио немного постоял, а потом, расслабившись, сел в свое кресло.

– Королева Фредерика устроила обед в честь принца Джордано. Кронпринцесса Вильгельмина была весела и приветлива со своим будущим женихом, но за столом принц обнаружил в своей тарелке живую лягушку в бумажной короне. Все гости были ошеломлены, и только принцесса хохотала так, что ни у кого не осталось сомнений – лягушку подложила она. Кузина принца, смелая девушка, голой рукой схватила лягушку и выбросила ее.

Кьяра вздохнула.

– Бедный ваш принц Джордано. Он, конечно, оставил затею с браком.

Теперь вздохнул Марио.

– Бедная ваша кронпринцесса Вильгельмина. Принц готов ей отдать руку и сердце не во имя государственных интересов, а потому, что влюблен в нее без памяти. Боюсь, ей от него так просто не отделаться. А мне приходится прилагать все усилия, чтобы его сердце не разбилось окончательно. И королева не отказалась бы от этого союза.

– Не откажется, – вставила Кьяра. – Принцесса Вильгельмина отвадила кучу женихов, применяя при этом скверные шутки. Наверное, кроме принца Джордано никого и не осталось. Кстати, а что думает король Лоренцо о печалях своего сына?

– Король считает, что принц сам разберется. Его гнетут другие заботы, например, отсутствие детей у его наследника.

– Да, безусловно, это очень важно, – пробормотала Кьяра, снова пытаясь вытащить из памяти нужную информацию: когда и на ком женился тусарский кронпринц Донато. Но на этот раз озарение не постигло ее, и тайны тусарского двора остались неразгаданными. Граф Риччи, конечно же, промолчал.

– Ну что ж, – выдохнула Кьяра. – Я со своей стороны могу лишь выразить надежду, что твоя миссия увенчается успехом. Королева Фредерика по достоинству оценит твои старания и страдания во имя этого брака, и домой ты увезешь послание для своего короля, которое положительно скажется на твоей карьере.

Она с удовлетворением отметила, что брови графа поползли вверх от удивления. «Так ему и надо, – мстительно подумала Кьяра. – Похоже, теперь он перестанет считать меня невежественной бродяжкой. Хотя какое мне дело! Подумаешь – мнение какого-то жалкого посла». Однако Кьяра непроизвольно нахмурилась и нервно сжала рукой бокал.

– Думаю, с моей карьерой все будет прекрасно в независимости от того, провалю я это дело с браком или нет, – рассмеялся Марио, и она не поняла его веселости.