Долгое время она не могла признаться в этом даже сама себе, хотя всякий раз испытывала радость при встрече с ним, боль при одной лишь мысли о разлуке, страх и отчаяние от сознания, что он может погибнуть…

И вот сейчас настало время посмотреть правде в глаза. Она жить не может без Николаса. И если ему суждено погибнуть, она будет с ним до конца.

— Аврора, ты что-то хотела сказать, — осторожно напомнил Джеффри.

Аврора судорожно сглотнула.

— Рано или поздно ты все равно узнаешь правду, — заговорила она наконец. — И будет лучше, если ты услышишь ее от меня.

— Аврора, прошу тебя, не медли. Аврора кивнула.

— Я сказала тебе, что мой муж жив, но это не все. Он здесь, в Англии.

— Здесь? — после долгой паузы тихо переспросил Джеффри.

— Да. Вот уже шесть недель.

Шок, смятение, гнев отразились в голубых глазах Джеффри.

— Джеффри, — выдохнула Аврора, — я отдалась ему.

— Он заставил тебя? — Брови Джеффри сошлись на переносице.

— Нет. Я это сделала с радостью.

— Понятно. — Джеффри поднес руку к виску. — Не возражаешь, если я сяду?

— Разумеется. Как я тебе раньше этого не предложила? Джеффри тяжело опустился на кушетку.

— Почему ты мне сразу не сказала?

—Не решилась… Не хотела причинять тебе боль. Ты не совсем оправился… Я бы сказала потом. — Аврора выдержала его взгляд и села с ним рядом. — Я хотела, чтобы ты успокоился, выздоровел… Но возникли осложнения. Британский флот ищет Николаса. Совсем недавно ко мне явился представитель властей — наводил о нем справки.

Джеффри, казалось, ее не слышал. Его не столько волновали отношения Николаса Сейбина с британским флотом, сколько отношение к нему его бывшей невесты.

— Вчера ты дала мне понять, что собираешься аннулировать ваш брак.

— Да, это верно. Ты вернулся, и я попросила Николаса возбудить дело о признании нашего брака недействительным. И он согласился.

— Согласился?

— Да.

— Но почему?

— Почему? — Аврора пристально вглядывалась в лицо Джеффри.

— Одно дело, если ты сделала это ради меня, другое — если сама этого хотела.

Аврора опустила глаза.

— Ты любишь его.

Аврора кивнула, чувствуя, как набежали на глаза слезы.

— Да, люблю. — Слезы потоком хлынули из ее глаз. — Джеффри, мне очень жаль…

— Аврора, пожалуйста, не плачь.

Аврора молча покачала головой. Джеффри был ей бесконечно дорог, но она не могла связать свою жизнь с ним. Сердце ее принадлежало Николасу.

Джеффри вздохнул.

— Что за странные хитросплетения уготовила нам судьба, — произнес он с усмешкой. — Аврора, посмотри на меня. У тебя нет причин разрывать отношения с мужем, — с горькой улыбкой произнес он. — Спасибо за то, что ради меня ты готова была пожертвовать будущим, но столь щедрый дар я не мог бы принять. К тому же это не принесло бы радости ни тебе, ни мне. Мы оба чувствовали бы себя несчастными.

— Ты сможешь меня простить?

— Мне не надо тебя прощать, это жизнь — мы не властны над своими чувствами.

— Но я люблю тебя, Джеффри. Правда, не так, как ты того заслуживаешь. — Аврора заглянула ему в глаза. — Ты достоин настоящей любви. А наша любовь была скорее дружбой. Мы никогда не испытывали друг к другу страсти. Той страсти, из-за которой вспыхивают войны и рушатся империи.

Джеффри взял ее за руку, Авроре стало не по себе, она приготовилась к худшему, но, к ее удивлению, Джеффри не выглядел несчастным.

— Я понимаю, о чем ты. Настоящая любовь — это огонь в душе. Радостное, незабываемое чувство. Это одержимость.

У Авроры высохли слезы. Она во все глаза смотрела на Джеффри, ничего подобного она от него никогда не слышала.

— Ты говоришь так, будто знаешь это по опыту. Джеффри усмехнулся.

— Ты угадала. Ведь я тоже не был с тобой до конца откровенен. Во Франции я влюбился.

Аврора открыла рот от удивления.

— На ферме, где я скрывался, была еще одна семья — аристократы, пережившие государственный переворот. И старшая дочь… Она была такой ласковой, Аврора.

— Почему ты не сказал мне?

— Но ведь и ты не сразу открыла мне свои сердечные тайны. Я тоже не хотел причинять тебе боль. Кроме того, как джентльмен, не имел права расторгнуть помолвку. Так порядочные люди не поступают.

— Значит, мы оба старались быть благородными. — В душе Авроры волной поднималась радость, готовая выплеснуться через край.

— Именно. Должен признаться, я почувствовал облегчение, узнав, что ты отдала свое сердце другому. Теперь я смогу попросить Симону стать моей женой. Ну, хватит, утри слезы, чтобы мне не было стыдно. — Джеффри вдруг посерьезнел. — За год, проведенный во Франции, я понял, что никто не может быть уверен в своем будущем, и, если посчастливится встретить настоящую любовь, нельзя упускать свой шанс.

Аврора закивала. Увы, она пришла к тому же выводу с некоторым опозданием. Но если завтра Николасу суждено погибнуть, то единственный день, проведенный с ним, будет стоить целой жизни, состоящей из череды серых унылых будней, — жизни, которой она жила до того, как полюбила его.

Она никогда не говорила Николасу о своей любви. Как Дезире своему возлюбленному. Не открывала ему своих чувств, пока… Боже правый! Только бы не опоздать! Аврора заволновалась. Это не ускользнуло от Джеффри.

— Что с тобой?

Аврора призналась не сразу, не зная, можно ли доверить Джеффри чужую тайну.

— Николас сегодня уплывает в Америку.

— И ты хочешь плыть с ним?

— Я должна, Джеффри. Ты понимаешь?

— Да, дорогая, — тихо сказал он, поцеловав ее в лоб. — Благословляю тебя, если мое благословение чего-то стоит.

— Дорогого стоит. — Она улыбнулась, и тут же на лице ее отразилась тревога. — Только бы не опоздать. Он собирался отчалить с отливом.

— Остался всего час или полтора. Тебе надо спешить.

— Да. — Аврора поднялась. — Я еще заеду домой за вещами. Но прежде чем уйти, я должна попрощаться с Гарри и объяснить, почему уезжаю. Он так привязан к Николасу.

— Гарри знает его? — удивился Джеффри.

— Николас выдавал себя за своего кузена Брандона Деверилла.

— Ах, мистер Деверилл, — усмехнулся Джеффри. — С ним я заочно знаком. Гарри его боготворит.

— Твоя мать отнесется к случившемуся не так, как ты, — тихо сказала Аврора.

— Я ей еще не рассказывал о Симоне. Как только расскажу, она сразу успокоится. Если хочешь, — предложил Джеффри, — провожу тебя домой, а потом в порт.

— Стоит ли так беспокоиться?

— Никакого беспокойства. Кроме того, охотно познакомлюсь с тем, кто завоевал твое сердце.

Аврору переполняли предвкушение счастья и тревожное ожидание. Что, если Николас уже отчалил?

Придется его догонять на пассажирском корабле.

Ведь он увез ее сердце. А все остальное уже не имело никакого значения.

Прошел почти час с того момента, как Аврора покинула Марчей и приехала в порт. Оставалось найти шхуну. Она помнила ее примерное расположение со времени первого и единственного визита на шхуну и, несмотря на туман, поднимающийся с реки, узнала знакомые очертания. Она уже стояла под парусами, и там велись последние приготовления перед отплытием.

Аврора обрадовалась, увидев, что трап еще не откинут.

Джеффри с трудом поднялся по трапу — сильно болела нога. На палубе их встретил матрос, который привел их к капитану, а капитан, в свою очередь, проводил их в ту самую каюту, в которой — казалось, с тех пор прошла целая жизнь — Аврора однажды провела ночь с Николасом.

Дверь каюты оказалась открытой. Аврора не сразу увидела Николаса. На койке лежал Люсьен Тремейн, лорд Уиклифф, а в кресле у стола расположился Клифтон.

Николас стоял к ней спиной и смотрел в иллюминатор, за которым уже чернела ночь. Сердце ее переполнилось любовью. Слава Богу, она не опоздала.

— У вас посетители, сэр, — вежливо обратился к Николасу капитан судна, после чего с поклоном удалился.

Николас замер, Уиклифф и Клифтон вскочили на ноги.

— Похоже, я выиграл пари, — расплылся в улыбке Клифтон.