А позже, когда я выбираюсь из постели, наступаю на осколок разбившегося стакана, заливаю ковер поверх апельсинового сока еще и своей кровью, ругаюсь и быстро излечиваю рану, Фэриену становится не до меня. К счастью.
Потому что из милицейских сводок он узнает о следующем убийстве. Произошедшем, вероятно, прошлой ночью, когда я был в стельку пьян. Опергруппа, на выезд!
А ехать приходится на этот раз далеко, в один из спальных районов. Я же говорил, что мы будем мертвецов собирать по всему городу! Хотя лучше, конечно, по всему миру! Заодно покатаюсь, посмотрю, что изменилось за последние двенадцать лет. Постарайся, Энжи, не попасть нам на глаза раньше, чем я решусь тебя убить. Потому что не хочу этого делать сегодня. Не порти мне сегодняшний день, Энжи, он и так не ахти как начался! Не хочу отягощать его еще одним убийством.
Мы подъезжаем. У панельного двенадцатиэтажного дома машин стоит и так предостаточно. А тут еще мы со своим краденым джипом.
Я не ошибаюсь, это все милиция-прокуратура? Ну, так задержите нас, мы, между прочим, воры! А я столько человек уже убил, что... да куда вам понять?
Фэриен протягивает мне удостоверение следователя по особо важным делам Генеральной Прокуратуры Украины. Хорошо хоть, не самого Генерального прокурора! Где ты видел, Фэриен, следователей Генпрокуратуры в драных джинсах? И разъезжающих на джипах стоимостью примерно тысяч семьдесят долларов? Мне ли не знать, какие им зарплаты платят, правоохранителям украинским, они же как раз мне о деньгах молятся! Заработная плата капитана средней руки всего долларов триста в месяц. Ну, в Генеральной Прокуратуре им, может, и все пятьсот платят. Не спорю, это ж бешеные деньги! И машину купить на них можно, и квартиру! Не от таких ли зарплат огромных они с ума сходят пачками? И купить их можно за копейки...
Итак, три важняка из Генпрокуратуры, все - премиленького возраста только что окончивших вузы, среди них - девчонка с грудью практически напоказ, это Ио так подчеркивает свою сексапильность, выскакивают из ворованного джипа, как чертики из коробочки. Уж точно, что один чертик среди них имеется. И важно, под стать своему высокому статусу, следуют сквозь небольшую толпу народу, собравшегося в ожидании выноса тела. Какой этаж-то?
Фэриен сует удостоверение в лицо ближайшему лейтенанту и требует организовать сопровождение. Лейтенант проводит нас до дверей, у которых и застывает в ожидании дальнейших распоряжений. Лейтенанту все равно, что мы из Генпрокуратуры. Но он видел, на какой машине мы приехали, поэтому и выводы сделал правильные - мы - чьи-то детки. Золотая молодежь. Может быть, детки министров. Может быть, сами почти министры. Чего только не бывает в таких странах, как Украина! Да и во всех остальных тоже. Депутаты бывают двадцатипятилетние. Прокуроры бывают двадцатипятилетние. Судьи бывают двадцатипятилетние. Почему не быть таким же министрам?
В трехкомнатной квартире народу не так много - работают эксперты. Пусть себе работают. После того, как я уйду. Поэтому еще в прихожей говорю громко:
- Все пошли вон!
Они мелькают мимо меня, согнувшись, как мышки - в норку. Ну, в нашей ситуации наоборот - из норки. А мы проходим в спальню. Тело лежит на кровати, голое, между прочим, тело. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, Энжи, с кем ты трахаешься. А ничего, мальчик был симпатичный. До того, как тебе понравился. Та-а-ак... полкровати залито кровью... ты проверяла, действительно ли в среднестатистическом мужчине пять литров крови?
Сердце у парня отсутствует. Значит, ты продолжаешь сидеть на той же самой диете.
Руки парня раскинуты в стороны. Интересно, он сопротивлялся или не успел? Ты могла вырвать сердце одним махом, так, что он и не понял, что умер, а могла издеваться над ним хоть три часа. Зачем это тебе нужно, Энжи?
Да, не спорю, парень не был идеалом. Он живет... жил... в этой квартире, доставшейся ему при помощи квартирных махинаций. В результате только этих его действий двое стариков остались без крыши над головой. И доживают сейчас свои дни в неприспособленном для жизни флигеле у дальних родственников. Ну и что? Он же не убил их! И не ел ничьих сердец! Я бы сам с ним разобрался... потом... правда, старикам все равно бы не помог. А что сделала ты? Тебе моя работа нравится? Или все-таки это было временное помутнение на почве секса? А я даже и не уверен, что ты с ним успела переспать.
А на стене его кровью печатными буквами выведено "ОТСТАНЬТЕ!!!"
Нет, мне все понятно... а вот понятно ли следователю из местной прокуратуры?
Ио указывает рукой на тело, как будто я его не вижу, и вопрошает:
- По-твоему, это нормально - то, что она делает?
- Ненормально, - соглашаюсь для порядка, - для девочки Анжелы - ненормально. А вот для дьяволицы - в самый раз. Я тоже так могу.
Окно выбито. Значит, нашей детке нравится летать. Правда, это удобно, Ангелочек?
А еще, думаю я, неужели Гавриил знал, чем она занимается, и ничего не сделал сам? Почему он не испепелил ее сам? Почему это обязательно должен сделать я? А если я не хочу? Если она мне нравится?
- Пошли отсюда, - говорю чужакам.
- Ты ее нигде не чувствуешь? - спрашивает Ио.
- Нет.
А если бы и чувствовал, тебе бы не сказал. Мне нужно найти ее без тебя, без свидетелей.
- Ты меня тревожишь, Люцифер, - говорит она.
Я вздыхаю:
- Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, не стоя над телом.
- Фэриен! - восклицаю, потому как вижу, что он делает.
Он склоняется над трупом и пристально рассматривает его пенис. Звучит как - обалдеть! "Пенис трупа". Б-р-р! Меня даже передергивает от омерзения. И это я думал, что это я - дьявол!
А Фэриен-то покруче будет, как он его в руки не взял?
Он смущенно оглядывается на нас:
- Да просто понять хочу, трахались они или нет?
Я хватаю его за плечо и тащу к двери:
- Пошли отсюда, сексуально озабоченный ты мой...
На выходе разрешаю экспертам продолжать работу, мы едва разминаемся с настоящей бригадой из прокуратуры, только не из Генеральной, а из городской, прыгаем в машину и уезжаем.
