Глава 8

Первое открытие Борис сделал через три года после женитьбы. Для женской половины обитателей квартиры на Пречистенке он оставался героем, а отношения с Павлом Семёновичем были более чем прохладными. Борис понимал, что главная причина – банальная ревность. Он стремительно ворвался на территорию, где до этого царил тесть, и в значительной мере оттянул на себя внимание представительниц прекрасного пола. Ситуацию исправил случай.

Первым словом, произнесенным Настенькой, было «Ди-Ди». Так она позвала Павла Семёновича, протянув к нему ручонки. Радости академика не было предела. Внучка, осознав силу своей власти, то и дело звала деда. Весь вечер по телефону Павел Семёнович рассказывал об этом всем знакомым.

«Нет, ты представляешь! Не дед, не деда, а Ди-Ди! Надо же такое выдумать. Точно в меня!» – то и дело слышалось из его кабинета.

С этого дня в доме многое поменялось в лучшую сторону. Павел Семёнович сразу забыл, что очень хотел внука, и, сияя от счастья, возился с Настенькой, отставляя дела на потом.

Легкая отчужденность между Борисом и тестем незаметно исчезла, как туман в солнечное утро. В субботу, после обеда, Павел Семёнович вдруг спросил Бориса:

– С темой диссертации определился?

Борис замялся. Тесть позвал его в кабинет.

– Рассказывай.

– Я исследую влияние различных веществ на организм человека. Пытаюсь сделать их классификацию.

– Это ни о чем. Нужно выбрать конкретный орган, например, кровь, даже не всю кровь, а один какой-то параметр, скажем свертываемость. Отсюда тромбозы. Важнейшая проблема.

– Пожалуй, вы правы.

– Поверь моему опыту. Хочешь быстро добиться успеха – не скачи с темы на тему, а возьми как можно более узкую проблему и разрабатывай. У вас с Лизой пока все хорошо, но если хочешь, чтобы жена тобой восхищалась впредь, – будь на шаг впереди. Рождение Настеньки дало тебе фору. Не растеряй преимущество. Лиза очень скоро защитится. Ее диплом – уже две готовые главы диссертации. Переходи в мою клинику, помогу.

Вернувшись в столовую, Борис принялся восхищенно передавать содержание разговора. Павел Семёнович довольно улыбался, и вскоре между ними установились особые, доверительные отношения.

Декретный отпуск Лиза использовала по назначению – занималась Настенькой. От Павла Семёновича она унаследовала великолепную память. Ей было достаточно бегло просмотреть материал, чтобы получить на экзаменах отличные оценки.

В своей клинике Павел Семёнович обеспечил ей практику. Так что Лиза вышла на диплом вровень с однокурсниками.

А Борис увлекся изучением свертываемости крови. В клинике Павла Семёновича финансирование было на высоте. Выяснилось, что слюна пиявки исследована поверхностно. Бориса охватил азарт. Он ощущал себя охотником, предвкушающим скорую добычу. Открытие пришло через год упорного труда. Удалось выделить новый антикоагулянт, содержавшийся в слюне пиявки совсем в микроскопических количествах. Название появилось само собой – ЛиБ – по первым буквам их с Лизой имен. Вещество вне слюны пиявки быстро распадалось, поэтому выделить его в количествах, достаточных для экспериментов, было сложно. Но Павел Семёнович открыл финансирование, и через месяц Борис уже ввел ЛиБ старой мыши. Через две недели он с удивлением обнаружил, что у нее увеличилась активность, улучшился аппетит и залоснилась шерстка. Исследование крови показало, что по своим параметрам она соответствует молодой особи. Через месяц у мыши восстановилась репродуктивная функция. В организме животного явно шел процесс омоложения. Концентрация ЛиБа в ее крови практически не изменилась.

Позвонил отец с известием, что у мамы из-за сахарного диабета большие проблемы. Грозятся ампутировать пальцы на правой ноге, а после этого диабетики редко живут дольше двух лет. И Борис решился. Выделив небольшое количество ЛиБа, он ввел его себе в вену. Действие вещества проявилось очень быстро. Борису казалось, что все его тело наполнилось некой энергией: улучшился аппетит, кожа стала очищаться от прыщей, а самое главное – он перестал часто бегать по-маленькому в туалет, ночью вообще не вставал, а спал как младенец. Лиза первой обратила внимание на перемены, но Борис отшутился, сославшись на ее благотворное воздействие.

Мама с радостью согласилась на эксперимент. Борис рассказал Лизе о ее состоянии и улетел в родной город. Мама часто плакала, гладила его руку, а в глазах застыли страх и надежда. К концу своего недельного отпуска Борис отметил у матери те же признаки улучшения состояния: аппетит, сон, кожа.

Ее перестала мучить жажда, с губ исчезли бурые пятна, в пальцах начала восстанавливаться чувствительность. Анализ крови дал просто ошеломляющий результат. Сахар – десять вместо обычных двадцати шести. Решили с инсулином повременить. Отец взял отпуск, чтобы находиться рядом. Борис научил его вести дневник наблюдений и вернулся в Москву. Созванивались каждое утро. Здоровье мамы улучшалось быстро. Неожиданно отец позвонил вечером:

– Послушай…

В небольшом сибирском городке в маленькой однушке снова пела мама. Борис не смог сдержать слез. Домашние перепугались. Пришло время рассказать. Павел Семёнович долго не мог поверить, но данные анализов Бориса и его мамы были красноречивее любых слов.

– Кроме нас кто-нибудь знает о ЛиБе?

– Нет.

– Я готов оборудовать для тебя лабораторию в клинике, но без сотрудников. Этому открытию несложно приделать ноги. Если все подтвердится, Нобелевская премия у тебя в кармане.

– Нобелевская, конечно, хорошо, но это очень отдаленная перспектива, – Клавдия Константиновна задумчиво прошлась по комнате. – Фармацевтические компании сразу поймут, что потеряют огромные деньги, и обязательно начнут кампанию по дискредитации ЛиБа или попытаются украсть формулу. Нужно сначала самим продвинуть ЛиБ, заручиться поддержкой сильных мира сего. Кстати, на этом можно легко заработать большие деньги. У меня дух захватывает от перспектив. Люди за инъекцию будут платить десятки миллионов, и не обязательно рублей.

Все удивленно посмотрели на нее.

– Боренька, я готова послужить науке. Ты не против, если следующая инъекция будет моей?

– Что-то не совсем понятно, кому ты собираешься служить – науке или золотому тельцу, – ухмыльнулся академик.

– Павел, какой ты зануда.

– Пойдем кое-что обсудим, – академик взял Бориса под локоток и направился в кабинет.

– Как это понимать? – в голосе Клавдии Константиновны прорезался металл.

– Дорогая, никаких секретов, это личное.

В кабинете академик долго ходил, заложив руки за спину, а потом, краснея, решился.

– Значит, у мыши восстановилась репродуктивная функция?

– Да, она принесла здоровое потомство. У мамы тоже нечто похожее на месячные обозначилось.

– А у тебя как с потенцией?

– Всегда было на пять с плюсом.

– Боря, ты вот что, сделай мне инъекцию на недельку раньше Клавдии Константиновны.

– Но мы же не убедились в отсутствии побочки.

– Вот и убедимся.

– Вас понял.

Когда они появились на кухне, глаза Клавдии Константиновны полыхали гневом.

– Что, Пашенька, решил первым с обрыва прыгнуть?

– Почему ты в сыск не пошла? Была бы грозой всех преступников, – и академик, ловко развернувшись, скрылся в кабинете.

Глава 9

Маму вызвали в Москву. Две недели ее организм тщательно исследовали. Центральным кроветворным органом человека является красный костный мозг. У новорожденного он занимает все костномозговые полости, но к двадцати – двадцати пяти годам его на пятьдесят процентов замещает желтый костный мозг. Он состоит в основном из жировых клеток, которые не участвуют в процессе обновления крови. С возрастом желтый костный мозг приобретает слизеподобную консистенцию, превращаясь в желатиновый костный мозг. Судя по всему, у мамы Бориса начался процесс замещения желтого костного мозга на красный. Исследование кровеносных сосудов показало, что они вновь обрели эластичность, исчезли холестериновые бляшки, восстановилась капиллярная система. Питание клеток и удаление из них вредных веществ осуществляет кровь. При нарушении этого процесса клетки начинают хуже функционировать или вообще погибают, что является причиной многих болезней. У мамы кровь снова стала выполнять все свои функции. Факторы омоложения организма были понятны, но почему желтый костный мозг стал замещаться на красный, предстояло выяснить. У ЛиБа была еще одна особенность – он действовал как катализатор, а его концентрация в крови практически не изменялась со временем.