Квартира оказалась такой же ухоженной, как и хозяйка. Борис ознакомился только с громадной ванной и еще больших размеров столовой. Что скрывалось за длинным коридором, можно было только догадываться.

Клавдия Константиновна, так звали женщину, сначала бросила в стиральную машинку рубашку, затем принялась за Бориса. Сечка оказалась не такой уж глубокой.

– Пожалуй, обойдемся клеем, – она ловко обработала рану. – Ты кто по образованию?

– Микробиолог, окончил биофак МГУ.

– Неплохо.

И тут они услышали, как кто-то возится с замком входной двери. Одна и та же мысль – «выследили» – мгновенно сковала страхом их волю. Клавдия Константиновна, прижав руки к груди, опустилась на край ванны, а Борис стал лихорадочно осматриваться в поисках чего-нибудь подходящего для обороны.

– Ма, ты дома? Дверь снова не заперта, – звонкий девичий голос, казалось, заполнил все пространство. – Я ключ кручу, кручу и понять не могу, почему он не поворачивается. Ой, здесь кровь! Мамочка, что случилось? – В ванную влетела высокая хрупкая девушка.

– Лиза! Как ты меня напугала, – Клавдия Константиновна бессильно опустила руки. – Я думала, у меня инфаркт случится.

– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – Лиза с удивлением уставилась на Бориса.

– В нашей подворотне на меня напали двое грабителей, а этот молодой человек вступился. В драке ему разбили голову. Знакомьтесь, Борис, это моя дочь Лиза.

В первое же мгновение Борис был сражен. Известно, что человек чаще всего видит то, что хочет видеть. С этим можно бороться, но иногда встретишься с ее взглядом и понимаешь – пропал!

«Пора уходить», – Борис уставился в пол, чтобы не видеть распахнутых от испуга глаз девушки.

– Меня только что почти убили. Смотри, – на шее Клавдии Константиновны с обеих сторон наливались багровые круги, оставленные стиснувшими ее пальцами. Борис понял, почему она не звала на помощь. Придавили ее по-взрослому.

– Лиза, представляешь, этот молодой человек пошел один против двоих качков. Первому врезал так, что он несколько метров летел по воздуху. А когда его ударили, он заревел как медведь: «Убью, паскуда!» Даже я перепугалась.

Несколько минут Клавдия Константиновна, не жалея красок, описывала десятисекундную схватку.

– Ой, что же я в полицию не сообщила!

– Клавдия Константиновна, я, пожалуй, пойду, – Борис встал.

– Куда? Рубашка будет готова часа через полтора. И показания нужно дать.

– Бесполезное это дело. Таких ловят либо на месте преступления, либо недалеко от него.

– Это смотря кто будет искать! – Зловеще усмехнувшись, Клавдия Константиновна вооружилась мобильником и принялась снова кому-то в красках описывать, как чуть было не погибла.

– Мама дружит с пресс-секретарем МВД и не только, – тихо, словно оправдываясь, произнесла Лиза.

– Это как-то меняет дело?

– Еще бы! Пошли организуем чай. У мамы это надолго.

Борис меньше всего хотел остаться наедине с Лизой. Он то и дело краснел, потел, на вопросы отвечал односложно. Положение спас приехавший минут через двадцать следователь МУРа. Вскоре подтянулся участковый. Клавдия Константиновна неожиданно точно и детально описала нападавших и драку.

Следователь вытащил несколько фотороботов.

– Да вот же эти сволочи! – Клавдия Константиновна даже покраснела от злости.

– Тебе, парень, повезло. На них уже один труп. Орудуют внутри Садового кольца. Но после нападения на вас ими займутся, как я понимаю, очень плотно. Кстати, убили ударом кастета в висок. Ты, Боря, в рубашке родился. Судя по всему, тебе он тоже в висок целил.

Через полчаса, закончив формальности, полицейские ушли. Борис снова засобирался.

– Нет и нет. Все пьем чай! – Лиза уже ставила чашки. Напиток оказался слегка терпким, но ароматным.

– Борис, а как ты в этом районе оказался? – Клавдия Константиновна посмотрела на него излишне внимательно.

– Люблю старую Москву. Вот ваш, например, дом, – Борис понял, что спасен. Рассказывать умел он увлекательно, с подробностями, словно сам творил историю.

– Не поверите, Борис, мама тоже любит гулять по старой Москве.

– Теперь долго не решусь, – Клавдия Константиновна грустно улыбнулась.

– Борис, вы так увлекательно рассказываете! Можно вас попросить провести для меня экскурсию хотя бы по окрестностям нашего дома? – Лиза кокетливо потупила взор.

– Шутка шуткой, а идея-то отличная, возможно, я к вам тоже присоединюсь, – Клавдия Константиновна обернулась к Борису.

– Я нисколечко не шучу, – в глазах Лизы заплясали озорные огоньки.

– С удовольствием. Спасибо за чай, пора мне.

– Борис, поздно уже. Вдруг эти негодяи где-то рядом. У нас пятикомнатная квартира. Познакомитесь с Павлом Семёновичем, он скоро будет.

– Спасибо за гостеприимство, но мне нужно идти.

– Вас ждет семья? – Лиза напряженно смотрела на Бориса.

– Я не женат, и на данный момент у меня даже девушки нет, но есть принцип: ночевать обязательно дома, – сообщая эти подробности, Борис снова ощутил, как краска заливает его лицо.

– Номер телефона оставь, – Клавдия Константиновна потянулась за мобильником.

– Мамочка, я уже записала, когда Боря диктовал его следователю.

Лиза позвонила на четвертый день. Сердце Бориса ухнуло в какие-то неведомые глубины. Он не знал, что сказать, кроме как «Добрый день!». Лиза радостно сообщила, что бандитов задержали, мама их уже опознала.

– Что же ты, Боренька, слово не держишь?

– Как не держу? – Ошарашенно спросил Борис.

– Обещал экскурсию по старой Москве – и ушел в подполье.

– Я готов, но у меня даже телефона твоего не было.

– Вот и отлично. Сегодня суббота, ты чем занят?

– Бездельничаю! – соврал он.

– Через час к «Кропоткинской» успеешь?

– Успею.

– Тогда до встречи. Буду ждать у выхода из метро на бульвар.

– Понял.

Борис некоторое время с недоумением смотрел на телефон, пока не заметил, что пальцы слегка подрагивают. Через несколько минут все его тело трясло, словно в лихорадке.

«Как она сказала – Боренька. Оказывается, у меня красивое имя».

Они долго бродили по переулкам между Пречистенкой и Сивцевым Вражком. Здесь сохранилось много старинных особняков. Борис снова блистал красноречием. Наконец Лиза пожаловалась на усталость и… пригласила на чай. Бориса снова затрясло.

Войдя в квартиру, она неожиданно прижалась к нему, прошептав: «Поцелуй меня».

Они долго целовались, но когда, осмелев, Борис сделал попытку пойти дальше, то получил категоричное нет.

– Прости, я без ума от тебя, но полностью буду принадлежать только своему мужу.

– То есть ты, студентка четвертого курса первого меда – и девственница?

– Да, это плохо?

– Нет, нет! Это замечательно, но так неожиданно. Я влюбился в тебя с первого мгновения. Даже еще не видя тебя, только услышав твой изумительный голос. Понимаю, это может показаться легкомысленным, но я буду добиваться твоей руки.

– Это ничего не меняет. Полностью я стану твоей только в первую брачную ночь.

– Поверь, как-нибудь это переживу. А почему такой принцип?

– От моей бабушки. Она старообрядка. Я с удовольствием проводила лето в деревне, особенно в детстве. Бабушка меня многому научила и помогла относиться к жизни несколько иначе, чем сверстники моего круга. Я верю в Бога, считаю себя православной. Иногда с мамой ходим в храм, здесь недалеко, во Втором Обыденском переулке. Там чудотворная икона Божьей Матери «Нечаянная радость». У тебя как с верой?

– Никак. В церковь захожу скорее из любопытства. А это важно? По Конституции даже государство наше не может иметь идеологии.

– Ты же помнишь знаменитое выражение «кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую»? Здесь то же самое – либо у страны есть своя идеология, либо ей навязывают чуждую. Третьего не дано. И есть у нас идеология! У нашего народа прошло опьянение идеалами общества потребления. Мы вновь готовы строить справедливый социально ориентированный мир. Все нужные слова уже сказаны, осталось правильно их выстроить.