Либо мясом попытаются завалить, либо магов тащит. Надо срочно поднимать мертвецов, тех, которых притащили сегодня ночью.

Всего их сто четырнадцать тушек, это погоды не сделает, если смотреть на ту прорву воинов, что выставляет против меня Ариамен, но это хотя бы что-то.

Может, свалить нахрен ночью? Но мне так нравится Душанбе...

Ладно, подумаю после того, как подниму трупы. Эх, это будут просто мертвецы, а не некрохимероиды, что очень жаль. Надо думать над тем, чтобы искать альтернативы по улучшению мертвецов — но когда, блядь? Вечно какая-то хуйня происходит, ни вздохнуть, ни пёрнуть. Стоит мне только разомкнуть глаза и сразу какой-то пиздорез...

Можно было давно сорваться отсюда и валить куда подальше, но мне нужен мой амулет, он мне очень дорог, как память, и я ещё не поквитался кое с кем. Пока что обречён быть тут и решать шквал проблем. Но как только начнётся относительно спокойное время, обязательно буду выделять часть дня на эксперименты и исследования.

Но мне нужна аппаратура, к которой я привык! Значит, надо разбираться с Землёй! А чтобы разобраться с Землёй, мне надо пересчитать формулу ритуала! А на это нужно время, блядь!

— Ёбаные персы... — сквозь зубы процедил я с нарастающим гневом.

Замираю, после чего делаю три вдоха-выдоха. Вдыхаем глубоко через нос, в конце резко захватываем ещё немного воздуха, после чего медленно выдыхаем — так три раза. Ох, ништяк... Не, надо ещё пару раз. Вот, теперь точно ништяк.

Нельзя нервничать, даже если ты уже мёртвый. Особенно, если ты уже мёртвый. Вредно для нездоровья.

Раньше от стресса случались болезни, а теперь от стресса случаются персы под стенами.

Всё, за работу. Трупы сами по себе в нужной кондиции не восстанут.

/15 февраля 2027 года, Сатрапия Сузиана, город Душанбе/

Ползли персы, конечно, долго...

— Опять вы пришли поговорить?! — крикнул я со стены. — Вы что, не поняли ещё, чем это обычно заканчивается?!

— С тобой хочет поговорить сатрап Ариамен! — крикнул мне в ответ парламентёр.

— А должно ли меня вообще ебать, чего он там хочет?! — вопросил я. — Хотя ладно, поговорим! Я спускаюсь, пусть подъезжает поближе!

— Сатрап примет тебя в своём лагере! — ответил на это парламентёр.

Ловушка? Обычно за такую фигню сильно портится репутация, ведь переговоры — это дело святое. Но нельзя забывать, что я — нежить, поэтому на меня дохрена чего в местных законах просто не распространяется. Это живых им кидать позорно, а о мертвецах я что-то ничего такого не припомню.

— Э, нет! — крикнул я парламентёру. — Пусть выезжает на нейтральную территорию, там и поговорим! А то я знаю вас, уродов!

— Встретимся на холме! — ответил мне тот. — В полдень!

Вот и порешили. До полудня часа полтора, поэтому сгоняю-ка я поесть в столовую.

У меня теперь заведены, для поддержания целостности психического состояния, общие обеды с подчинёнными. Ну, чтобы поболтать за жизнь, поесть, как люди... Что-то, что напоминает о человечности, а то терять её очень и очень неохота!

Столовая у нас организована в здании кафе, где мы почти что сумели воссоздать былой антураж. Получилось не очень, столы и стулья вышли грубоватыми, как и стойка обслуживания, а ещё сильно не хватало нормальной кухонной утвари. И панорамных окон. И освещения. Есть, над чем поработать.

— Что у нас сегодня? — спросил я с энтузиазмом, садясь за стол.

Сейчас обедают воины из отряда «Близзард», я сел с ними, невольно заставив всех замолчать. Это они так показывают, что уважают меня, а мне каждый раз кажется, будто я ворвался на чужую вечеринку и оттого чувствую себя несколько неловко.

— Зерновая каша, хлеб, — сообщил мне Янис Малат, повар из отряда «Юбисофт». — И вино, повелитель.

— Наложи мне порцию, — попросил я его, а затем оглядел сидящих за столом немёртвых. — Джентльмены, продолжайте беседу, я не буду мешать.

— Ты не мешаешь, повелитель, — заверил меня Аллен Адам.

— Что новенького? — спросил я, принимая бронзовую тарелку с густой кашей.

— Ничего, повелитель, — ответил лидер отряда «Близзард». — Тренируемся, готовимся к бою.

— М-м-м, а ты делаешь успехи, Малат! — похвалил я повара, после того, как попробовал кашу. — Значительно лучше, чем вчера.

— Я добавил побольше специй, повелитель, — с некоторой степенью довольства поделился секретом Янис Малат.

— То-то я думаю, слегка перец ощущается, — покивал я. — Скоро достанем побольше специй и нормальное кухонное оборудование.

Слопал кашу, закусил пшеничным хлебом и запил всё это вином. Вкус притуплённый, не так, как при жизни, но всё равно неплохо, по-людски как-то. Я доволен.

Посидел, послушал несколько натянутые беседы немёртвых воинов, говорящих друг с другом о прошлом, подумал о том, какими будут переговоры с сатрапом — так и прошло время.

Встреча проходила на памятном холме, примечательным, ха-ха, вырытыми могилами и остатками осадных орудий.

— Снова встретились, — усмехнулся я, подходя к группе бронированных воинов.

Ариамен был в латной броне, ранее принадлежавшей Алексею Комнину, но теперь броню украшала позолота, драгоценные камни и чеканка с религиозными символами. Эта цыганщина не несла в себе никакой функциональности, но визуально удорожала броню.

— Я не рад этой встрече, — признался сатрап Ариамен.

Если бы не западноевропейская броня, выглядел бы он как какой-нибудь турок — голубые глаза, но типичные ближневосточные черты лица, густые чёрные волосы, прямой нос, висячие усы, бритая по бокам голова и густые брови. Конституцией не самый слабый малый, видно, что не пренебрегает физкультурой, причём весьма специфической, тесно связанной с размахиванием острыми железяками и тяганием куска дерева, обитого железом.

— Да мне плевать, если честно, — ответил я ему и задумчиво пожевал нижнюю губу. — Тебе передали, что мне от тебя нужно?

— Ты — как назойливая муха, бывший сатрап Алексей, — процедил Ариамен с неприязнью. — Только я успеваю забыть о тебе, как вновь слышу, что ты опять вылез и чинишь беспокойства моим людям...

— Ты мне, сам по себе, в хрен не упёрся, пока ещё действующий сатрап Ариамен, — сказал я на это. — У меня другие цели, другие интересы, но прошлое не даёт мне просто так уйти и оставить всё позади. У тебя есть кое-что моё, точнее дохрена чего моего, но нужно мне только одно. Мой амулет — верни мне его и ты сможешь забыть о моём существовании, до тех пор, пока тебе не покажется, что тебе стало мало места и пора расширяться. Тогда ты познакомишься со смертью, как это сделал я.

Присутствующей на переговорах свите из Бессмертных манеры мои не понравились, физиономии морщат, злятся, но мне всё равно. И сделать они ничего не могут, потому что осознают, что прямо сейчас переговоры почти на равных условиях, ведь даже несмотря на близость персидских войск, далеко не факт, что предпринятые предосторожности сработают наверняка. Личи, обычно, полны сюрпризов.

— Что за амулет? — спросил Ариамен.

— Не придуривайся, ты прекрасно знаешь, о чём я, — попросил я его. — Мой амулет, дорогой мне, как память о моих родителях. Без него мне не по себе, я начинаю сильно злиться, думая о том, что он находится в руках чужаков. Злящийся лич — это ведь плохо для твоих поселений, правильно?

— У меня многочисленная армия под стенами твоего города, у тебя же просто не может быть достаточного количества воинов, — произнёс сатрап. — Что ты можешь этому противопоставить?

— Буду честным, — начал я. — Я могу проиграть осаду Душанбе, это правда. Ты, наверное, будешь очень доволен. Но ты уже сейчас потерял много чего, потеряешь очень много при штурме, а потом, к несчастью для себя, узнаешь, что я куда-то делся, потому что в городе меня не найдут. И тогда у тебя начнутся проблемы в сатрапии. Ну, знаешь, мор вдруг начнётся, целые деревни кто-то будет вырезать, золотодобывающие шахты, в самом сердце твоей сатрапии, начнут взрываться и обрушаться, люди начнут проявлять недовольство — очень плохо для правления.