***

Город спит. Периодически сквозь плотную дымку пробивается свет мутного рассветного Она. Его четкий диск прекрасно виден невооруженным глазом. Вокруг покой и неподвижность, разлитые в самой природе бытия. Но во всем этом покое есть что-то зловещее. Свет Она ласкает крыши зданий и невидимые струи уходят по трубам к стенам, проникая в них. Эти струны изгибаются, будто заставляя фасады зданий двигаться и чуть-чуть менять свой грязный узор.

Создается ощущение, что в этом мире любая неодушевленная вещь может с такой же легкостью превратиться в живой организм, как любой живой организм – в мертвую оболочку.

Последний материк, пригодный для жизни, который, наверняка, полностью погубят отбросы некогда великой нации, а после умрут сами. Казалось, единственный способ обезопасить себя – раствориться в этом небытии.

На севере – последний философ умирающего мира просыпается от навязчивого звука и читает сообщение друга. Прочитав, ширяется, делая инъекцию в вену своего члена. Между пальцев ног живого места уже не осталось. Коленные сгибы его болят, а язык опух и потерял чувствительность.

На юге – рыбы машут кирками, добывая руду. Ладони их синих рук стерты в кровь, но боли они уже не чувствуют, зная, что, если остановиться хоть на секунду, будет по-настоящему больно. Рыбоводы держат свои плетки наготове и пристально следят за рабочим процессом.

На севере, далеко за лесной рекой, земляне завтракают у костра, один из них рассказывает свой сон. Ему приснился дом и красавица жена, которую он не видел уже много-много лет.

Глубже, в чаще дремучего леса, древний монстр выбрался из своей пещеры, с опаской посмотрел по сторонам и пошел за грибами.

Наверху – тишина и спокойствие. Лишь угрюмые дворники лениво блуждают по улицам, убирая последствия многочасового празднества.

Внизу – погребальная яхта медленно плывет по каналу с опущенным парусом и тихонько тарахтит. На борту – мужчина в сандалиях, комбинезоне цвета хаки и кожаном плаще с номером 405 на спине и рыжая девушка в желтом.

Их приключение начинается.

К тому времени как они приплыли на место, затонувшая яхта уже полностью скрылась под водой.

– Где затонула яхта Зимы? – спросил Мален.

– Там, на углу, – сказала Листва и указала пальцем. – Вон, даже след от краски остался.

– Понял.

Сделав разворот, погребальная яхта подошла к пристани правым бортом. Мален заглушил мотор, развернул складную стрелу крана, предназначенного для погрузки трупов, скинул на пристань мешок-гроб, взял свой саквояж и спрыгнул вниз. Листва кинула ему два швартовых каната, которые гробовщик на скорую руку закрепил простейшим морским узлом. Мален подал девушке руку, она слезла.

На пристани ничего не изменилось. Вместе они осторожно сняли невод и оттащили его на прежнее место, которое легко определили по сырому заплесневевшему пятну у стены.

– Она лежала лицом вниз? – спросил Мален.

– Да.

– Переверни ее обратно, пожалуйста. Точно так же, как ты переворачивала ее на спину.

Девушка подошла к трупу и выполнила просьбу. Мален открыл свой большой, слегка потрепанный кожаный саквояж. Листва принялась с интересом рассматривать содержимое сумки. Ремнями к внутренней стороне крышки прикреплено старинное ружье с двумя очень толстыми короткими стволами. Огромная боевая мощь, невероятная отдача. Таким, наверное, и монстра можно грохнуть, подумала Листва.

В основном отсеке всё на своих местах с педантичной аккуратностью разложено по точно подогнанным под предметы ячейкам. Слева лежит изящно выполненное верхнегородскими мастерами устройство – фиксатор пространства: квадратная коробочка из черного металла, сверху круглая крышка с выпуклой линзой, под которой серебряная табличка с логотипом “ZIMIR”, а по бокам две ручки, напоминающие рукоятки ножей. Грани устройства украшены накладками с винтажной гравировкой. Рядом с фиксатором – шкатулка из красного дерева, инкрустированная золотистыми узорами, подобными языкам пламени. Справа – различные мелочи: щипцы, кусачки, различные банки, склянки, скальпели, пилочки. Посередине – причудливый жезл: блестящий многогранник с цифрами. Такого я еще не видела, подумала Листва и спросила, указывая пальцем на приспособление:

– Что это, Мален?

– Анализатор. Для анализа крови.

– Гробовщики обычно шприцами и реактивами пользуются или пробуют кровь на вкус.

– Лабораторию я с собой таскать не хочу, а на вкус – непрофессионально. Фиксатор компактнее и точнее, мне Зимир подогнал.

– Зимир?.. Ты был в Верхнем городе?

– Да, я был в Верхнем городе. По работе. Это прототип, но скорее всего через пару затмений такими всех гробовщиков оснастят. Мы базарить будем, или ты дашь мне поработать? – сказал Мален и достал свой фиксатор пространства.

Гробовщик отвинтил крышку устройства, взял из саквояжа красную шкатулку-обогреватель и щипцами извлек из нее маленький круглый камень синего цвета. Листва, заинтересованно наблюдавшая за процессом, склонилась над гробовщиком, чтобы рассмотреть шарик. Внутри будто заперт свет, пытающийся вырваться на свободу, подумала она и сказала:

– Не похож на обычные. Такой красивый.

– Специальный. Такие используются только в мониторах и фиксаторах этой модели, – ответил Мален, явно недовольный тем, что его отвлекают.

– Дорогой?

– Дорогой. Нам в труповой выдают бесплатно. Мне нужно сделать несколько фиксов, а ты поднимись на набережную и постой на шухере, пожалуйста. Акковых я здесь никогда не видел, но вдруг какой булдос припрется. Нам лишние свидетели не нужны, – сказал Мален и аккуратно вставил камень в устройство, закрыл крышку.

Листва поднялась по лестнице. Тишина и спокойствие, никого не видно. Девушка оперлась локтями о перила набережной и стала наблюдать за работой гробовщика сверху.

Мален взял фиксатор пространства двумя руками за рукоятки и медленно прожал большими пальцами обе кнопки. Фиксатор зашипел, завибрировал, из линзы вырвался луч голубого света, испещренный белыми вкраплениями.

Белые точки, словно маленькие снежинки, искрятся и неспешно летают, не выходя за пределы луча. Мален немного подождал, пока белых частиц станет еще больше, и направил луч на труп. Подошел ближе.

Гробовщик медленно, очень тщательно осветил каждую часть тела со всех сторон и свое имя, написанное кровью. Я-то тут при чем? Знать не знаю эту бабу, первый раз вижу, подумал он и глянул на Листву. Девушка как раз отвернулась и стояла, прислонившись спиной к перилам. Отпускать кнопки было нежелательно. Мален ногой перевернул труп на спину и повторил сканирование.

Тот же процесс он проделал со всеми следами крови, осколками весла и неводом. После чего уже менее тщательно отсканировал черную толщу воды в месте крушения яхты и пристань. Гробовщик отпустил кнопки, устройство затихло, белые частицы растворились, луч погас.