Девушка развернулась и направилась к лестнице, но вдруг остановилась, замерла. Мурашки пробежали по всему ее телу, словно кортинумная волна, на шее выступил холодный пот. Лицевые мышцы Листвы, всё еще напряженные после сражения с чайками, медленно начали расслабляться, глаза увеличились, рот слегка приоткрылся, подбородок задрожал. Расслабились и кисти рук, до этого зажатые в кулаки. Ужас от подсознательного понимания происходящего охватил ее. Листва Красная медленно развернулась и направилась к трупу.

Это тело женщины. Судя по позе, она выбралась из воды на пристань, проползла пару метров и из последних сил написала что-то собственной кровью на земле. Листва нагнулась, чтобы рассмотреть надпись. Одно слово, точнее имя… "Мален". Желтая фея опустилась на колени и, взявшись за плечо трупа, аккуратно перевернула тело на спину.

Листва Красная тихонько всхлипнула, пытаясь преодолеть свои эмоции, на глазах навернулись слезы. Она знает этого человека. Это Зима. Ее коллега и лучшая подруга, которую она не видела уже несколько лет. Глаза Зимы закрыты, лицо расслабленно, казалось, что она просто спит. Одежда порвана, на теле многочисленные раны, явно ставшие причиной смерти.

– Дорогая, – сказала Листва дрожащим голосом, поглаживая мертвую подругу по лицу. – Где ты была? Что случилось? Мален? При чем тут Мален? Я была с ним всю ночь, он не мог этого сделать.

Листва больше не могла сдерживаться и тихонько разрыдалась, склонившись над трупом. Ее огненно-рыжие волосы слегка касались бледного лица Зимы. Через минуту девушка успокоилась, выпрямила спину, глубоко вдохнула, медленно выдохнула и продолжила разговаривать с трупом:

– Тревожную сирену включать никак нельзя. Новая гвардия будет тут как тут. Они нам ничем не помогут, только посмеются. А после начнут копать под наших друзей, да и Малена я подставлю. Ты только не исчезай, дождись меня, пожалуйста. Я быстро. Он нам поможет.

Листва притащила невод, лежащий неподалеку, накинула его на Зиму, чтобы защитить от падальщиков и случайных глаз и, что есть мочи, побежала к Малену.

Мален открыл глаза и, глядя в потолок, ощупал опустевшую постель. Опять свалила, пока я спал, подумал он. А я так люблю утренний секс.

Мален встал, взял из-под кровати начатую бутылку вина, вытащил пробку, кинул ее в дальний угол комнаты и, почесывая лобок, сделал несколько больших глотков.

– Мяу! – восклицательно мяукнул кот, пристально глядя на хозяина.

– Доброе утро, Флех, – сказал Мален. – Проголодался?

– Мяу!

– Сейчас. Я же только проснулся, не торопись. Допью эту бутылочку и покормлю.

Мален сделал еще несколько глотков и сказал:

– Чего ты Листву не попросил?

– Я-я-я смотре-е-ел на полку, а эта ду-у-ура не поняла-а-а намека, – протяжно сказал кот. – Выпила нашего ча-а-а-я, обозвала меня лысой мо-о-ордой и свалила-а-ау!

Мален рассмеялся:

– Да не надо уж так. Она хорошая и неглупая. Просто не хотела меня будить. А ты лысый, и у тебя морда. Не лицо же?

– Лучше-е-е не подъё-о-о-обывай меня, пока я голоден, – сказал Флех и угрожающе зарычал.

Мален поспешно достал с верхней полки большую банку с этикеткой "маринованные крабы" и, откручивая крышку, сказал:

– С чего ты взял, что она поймет твои намеки, сказал бы прямо.

– Не хочу я-я-я, чтоб она зна-а-ала, что я разговариваю. Все мозги-и-и потом вы-ы-ы-ебет. Давай уже мне крабика!

– Дверь закрыл?

– Закр-р-р-ы-ы-ыл, – прорычал Флех.

– Молодец!

Мален взял со стола деревянные щипцы и, жмурясь от неприятного запаха, достал крупного краба. Синий маринад капает с клешней. Мален положил краба в миску. Флех медленно подошел к миске, слизнул с пола несколько капель аппетитного маринада, обнюхал краба, несколько раз обошел вокруг, в предвкушении трапезы, присел и жадно вцепился в панцирь. Кот, зажмурившись от удовольствия, захрустел лакомством, а его хозяин допил остатки вина и уже заварил чай.

– Мя-я-я-у, – протяжно мяукнул Флех. – Спаси-и-ибо, Ма-а-ален!

– На здоровье, лысая морда. Давно Красная ушла?

– Тридцать шесть ток и двадцать четыре ок наза-а-ад. В две с половиной токи пятого. Така-а-а-я рань.

– Она любит утро, – сказал Мален, подойдя к окну.

– Каки-и-и-е у тебя-я-я планы на сего-о-одня?

– Сегодня мне опять снился Буревестник.

– Рабо-о-ота?

– Возможно, но пока тишина. Странно. Схожу, наверное, в лес к землянам, отнесу объект и припасы. Может, Александр еще какую халтурку подкинет. Вино почти закончилось, да и с крабами твоими напряженка. Пойдешь со мной в лес?

– Пойду-у-у. Я люблю-ю-ю лес, – сказал Флех, потягиваясь.

– Пойду посру, – сказал Мален.

Поеживаясь от холода, он закрыл ставни, ушел в банную комнату и сел на унитаз. Опираясь подбородком на кулак, гробовщик пытался вспомнить подробности своего сегодняшнего сна. Что говорил Буревестник? Порталы? Кварталы? Осень? Зима? Скоро зима… Думал он напряженно, нахмурив брови.

Вдруг в дверь кто-то заколотил. Громко и агрессивно, словно барабанная дробь. От неожиданности Мален моментально сделал свое большое дело и одновременно вспомнил слова Буревестника “…и прозвучит барабанная дробь…”. Он вытер попу, поспешно вымыл руки, обвязался полотенцем и быстрым шагом вышел в прихожую.

Флех уже сидит у входной двери и вырисовывает своим острым хвостом знак бесконечности – значит пришел друг. Стук продолжался. Мален нагнулся, сдвинул нижний засов, дверь открылась. Прекрасные голые ступни. Коленки. Окровавленные коленки. Листва Красная. Девушка обняла мужчину и принялась плакать у него на плече. Одной рукой Мален хлопал Листву по спине, а другой закрывал дверь на все замки.

– Мален, пожалуйста, помоги! Это Зима, моя Зима там! Пойдем! Нет. Надо плыть, одевайся! – неразборчиво истерила Листва, продолжая плакать.

Мален крепко обхватил лицо девушки двумя огромными, грубыми, словно высеченными из дерева руками и, глядя ей прямо в глаза, четко и размеренно сказал:

– Иди в банную. Посмотрись в зеркало. Приведи себя в порядок. Вымой колени, пописай, успокойся. А я приготовлю завтрак. Мы вместе сядем на кухне, и ты мне все спокойно и по порядку расскажешь.

– Хорошо, – сказала Листва и ушла в банную.

Мален отправился на кухню, подкинул в печь несколько дров, нарезал хлеб, достал из холодильной камеры тазик с черной икрой и четыре больших яйца. В тазик он вставил большую деревянную ложку, а яйца ловко выбил на жарочную поверхность. Яйца зашкварчали, квартира наполнились аппетитным рыбным ароматом. Мален выбрал две самые приличные тарелки, протер их полотенцем, поставил на стол и принялся копошиться в ящике со столовыми приборами. Наконец он нашел два ножа и две вилки, которые его устроили, и аккуратно сервировал ими стол.