Я отвечаю в тон ему:

– Ничто никогда не бывает так просто, как кажется.

Он усмехается, издает полный отвращения звук, разворачивается, но перед тем как уйти, бросает на меня холодный взгляд через плечо.

– Возвращайся в дом, сейчас же.

Я сижу на краю своей кровати, опустив голову в ладони, когда в комнату входят братья.

– Зоуи уснула? – Ройс прислоняется плечом к стене.

Я киваю, хмуро глядя в пол.

– Отец дома?

– Ага, – кивает Мэддок.

Хорошо.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ройсом.

– Мне нужно тело сегодня вечером.

Он ухмыляется, телефон уже в руке.

– В нашем любимом месте? Склады?

Мэддок хмурится.

– Рэйвен давно хотела поехать посмотреть на бои.

– Черт, братан. Ты уверен, что хочешь, чтобы она была там? – глаза Ройса расширяются.

– Ее не остановишь, – огрызается Мэддок. – По-твоему, она прыгнет на ринг с моим ребенком в животе?

– Она может, – смеется Ройс. – Но ей нужен сильный правый хук.

Мэддок грозит ему кулаком.

– Ладно, – говорит Ройс. – Мы попросим расчистить путь, чтобы она не попала в толпу.

– Черт возьми, да! – с широкой улыбкой на лице в дверях появляется Рэйвен.

Я усмехаюсь и встаю с кровати.

– Значит, у нас все в порядке?

– О, черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?

Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.

Ублюдок.

Как будто он точно знал, где я буду… Взгляд Кэптена мгновенно находит меня и быстро пробегает по моему телу. Я лежу в траве, подложив руки под голову.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– Жду понедельника.

Уголок его рта кривится.

– Зачем?

– Потому что я ненавижу выходные. По крайней мере, в школе мне не нужно прятаться.

Его глаза слегка расширяются.

Почему это его удивляет?

– Если тебе здесь так не нравится, какого черта ты здесь делаешь? – говорит он.

Я со вздохом поднимаюсь на ноги, и теперь мы стоим лицом к лицу, но все еще в нескольких футах друг от друга.

– Не забывай, что мне приказали тут остаться.

Он придвигается ближе, и я расправляю плечи. Он злится, но и я тоже. Почему он не спросит меня о том, что хочет знать?

– Да, – бурчит он. – А что, если бы никакого приказа не было? Ты бы ушла?

– Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?

Его губы плотно сжаты, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня злыми глазами.

Всегда такой замкнутый.

Я бы хотела, чтобы он вопил, чтобы он заставлял меня делать то, чего я не хочу. Все что угодно, лишь бы заставить его поддаться тому, что, я знаю, происходит у него внутри. Может быть, мне разозлить его, довести до предела?

Есть ли у него вообще предел?

– Я бы не ушла, – говорю я, и его глаза сужаются. – Даже если бы ты пытался заставить меня.

Глаза сужаются еще больше.

– Ты бы не подчинилась изгнанию из Брейшо?

– Да.

– Но за это есть наказание.

– Наказание? Не сильнее, чем необходимость уйти, когда я хочу остаться.

Еще на шаг ближе.

– Где остаться?

Его подбородок опускается. Мой поднимается.

– Остаться здесь.

– Почему ты этого хочешь?

– Потому что я принадлежу этому месту.

Его рука взлетает, но я стою совершенно неподвижно. Он всего лишь убирает волосы с моего лица.

– Принадлежишь… кому?

У меня вырывается приглушенный смешок, и я качаю головой, глядя на траву.

– Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? И для чего? Чтобы ты мог однажды бросить мне это в лицо? – Я снова поднимаю на него глаза. – Я так не думаю. Скажу только тогда, когда ты будешь готов это услышать.

Только тогда, когда ты наберешься смелости спросить.

В его лице нет ничего, кроме ярости, когда он выходит вперед.

– Ты думаешь, мне есть дело до всего, что вылетает у тебя изо рта? – спрашивает он, и в его голосе слышится усмешка. – Ты всего лишь статуэтка в интерьере, игрушка.

– Так играй со мной, как со своей любимой игрушкой, – сузив глаза, предлагаю я.

– Тебе бы не понравилось.

– Нет ничего, что ты мог бы сделать, заставив меня истекать кровью. Я пустая, Кэп. Разорванная на части и заново сшитая с целой кучей пустоты внутри.

Он задевает своей грудью мою, когда поднимает мой подбородок.

– Как весело будет доказать, что ты ошибаешься… Иди в дом, причешись и будь на крыльце через пятнадцать минут. Мы уходим, и ты идешь с нами.

– Куда?

– Четырнадцать минут.

Черт.

Знакомый жар обжигает кожу, но я притворяюсь, будто не замечаю этого. Встречаюсь с ним взглядом и сразу отворачиваюсь. Лицо Кэптена ничего не выражает, теперь его многозначительный взгляд направлен в ту сторону, куда смотрю я. Хлоя и Мак сидят, болтая с Тишей, – вот что я вижу. Но ему это не интересно.

Он не сказал мне ни слова с тех пор, как мы приехали сюда час назад, не то чтобы он вообще разговорчив со мной, но все же. И снова я его понимаю. Он хочет внимания – это раз; ему нужно уделять кому-то внимание – это два. Но я не буду играть в его игры, и тем более играть в гляделки.

Делаю большой глоток воды из бутылки, встаю и подхожу посмотреть, что происходит за пределами VIP-зоны. Там толпы людей, яблоку негде упасть. Но все продумано. Между гигантскими железными прутьями вплетены листы жести, чтобы те, кто снаружи, не заглядывали внутрь. Перед входом стоят охранники и еще несколько дежурят на территории, чтобы обеспечивать безопасность. Смешно, обеспечивать безопасность в опасном месте… Склады, приспособленные под подпольные бои, находятся на окраине города, и сюда трудно попасть чужакам. Здесь и дороги-то нет, и поэтому никто не может сказать что-то вроде «просто проезжали рядом».

С каждой минутой шум становится громче, несколько человек столпились у маленького ринга, наблюдая за первым боем, но самые умные занимают места у большого, где состоится бой ночи.

Легкая улыбка появляется в уголках моих губ, когда я оглядываюсь по сторонам. Я уже очень давно не выходила в свет. Тут дико, да, но это отличное место, чтобы расслабиться у всех на виду.

Отличное место, чтобы найти рычаги воздействия.

Мое лицо напрягается при этой мысли.

Это то дерьмо, которое привело меня к неприятностям, в которых я сейчас погрязла по уши, но мой мозг не останавливается. Наблюдать за другими – это то, в чем я хороша.

Движение справа от меня привлекает мое внимание, я поворачиваюсь и вижу Ройса. Он лихо подмигивает мне.

Всего несколько месяцев назад все, что здесь было, – это пара стульев и ящики вдоль стен. Пыль и паутина, ничего больше. Ящики, наверное, были для хранения денег, я не знаю. На ремонт решился Мэддок. Он знал, как сильно Рэйвен нравится это место, а для нее он готов был луну с неба достать. Снаружи ничего не изменилось, но внутри… Шикарно, в духе Брейшо. Три стены в черно-белых широких полосках. В самом центре каждой стены нарисована большая волчья голова – две черные, одна, в торце, белая. Четвертая стена, там, где VIP-зона, выкрашена в насыщенный синий цвет, его еще называют королевским, и броскими белыми буквами написано: Волчье логово. Черные занавески на кронштейне в форме полумесяца скрывают все, что не предназначено для глаз зрителей, включая решетку, за которую не проникнешь.

В VIP-зоне уютно, диваны и диванчики синего цвета, гигантский телевизор, по которому безостановочно крутятся клипы, и да, в левом углу установлены столы для покера. Кэптен сидит за одним из столов и, кажется, планирует провести там всю ночь. Еще один телевизор, поменьше, а справа, там, где стою я, длинный ряд шкафчиков.