— Пусть это прекратится! — кричал Румпольт. — Вырежьте его! Он горит!

Мальчишка достал кинжал, но прежде, чем успел надрезать кожу, осколки потухли и начали остывать.

Райнер сел. Голова кружилась, в волосах запутались грязь и мелкие камешки. Только Дариус по-прежнему лежал на спине, закрыв голову руками и тихо бормоча.

— Все целы? — спросил Райнер. — Все в здравом уме?

— Я не в своем уме с тех пор, как Альбрехт меня пометил, — проворчал Халс.

Остальные закивали.

Райнер встряхнул Дариуса.

— Книжник!

Дариус медленно выпрямился. У него шла носом кровь.

— Это... кончилось?

— Тебе лучше знать.

Дариус заморгал, дрожа.

— Энергии... они рассеялись, но отголоски еще чувствуются.

— Возвращаться можно, там безопасно?

Дариус пожал плечами.

— Так же безопасно, как здесь.

— Возвращаться? — воскликнул Август. — Ты рехнулся? Я готов биться с любым человеком, зверем или чудовищем, но что там толку от копья?

— Но если не вернемся, то уж точно умрем, — сказала Франка.

— Может, лучше умереть от Манфредова яда, — ответил ей Август.

— Нет. — Райнер вспомнил скрюченное тело Абеля Хальстига и его гримасу. — Не лучше. — Он поднялся на ноги и посмотрел на плато, где приходили в себя обалдевшие солдаты. Крысы на склоне разбежались. Те, что оставались на дне пещеры, погибли — оно было усеяно трупами. — Идем. У нас мало времени.

Черные сердца подобрали оружие и факелы и последовали за ним мимо камней — и снова остановились, приглядываясь. Поверхность стены рядом с тоннелем, ведущим в комнату заклинаний, отражала их факелы, словно стекло. И все поверхности с той стороны пещеры казались полированными. Некогда острые скалы стали гладкими, как прибрежная галька. Песчаный замусоренный пол оплавился. Тоннель растаял, как горячий воск, и слабо светился.

— Зигмар! — ужаснулся Павел. — Если бы нас накрыло...

Йерген молча показал на мертвых черных крыс. От них остались лишь отливающие лиловым кости.

Райнеру хотелось идти вперед не больше других, но он заставил себя. Если камень цел, до него каких-то двадцать шагов. Не время колебаться.

Гладкие стены тоннеля блестели, как внутренности морского чудовища. Лиловый свет пульсировал на них, из-за чего кожа людей казалась болезненно сероватой. Райнер слышал шипение и хлопки, словно от остывающего камня, но в тоннеле было холодно, как и во всей пещере.

Стены комнаты заклинаний оплавились и мерцали, будто стекло. От кровавой руны на вогнутом полу не осталось и следа, медные жаровни превратились в лужицы расплавленного метала. Крысы-маги испарились, но их тени остались — из центра к стенам тянулись длинные серые силуэты. Райнер поковырял один носком сапога. Он был выжжен в камне.

Каменный постамент, на который крысы поместили камень, накренился, словно кривой слоеный пирог, но сам камень, хоть и упал, был совершено цел — белый и чистый, как зуб.

— Обалдеть можно, — выдохнул Герт.

— Ага, точно, — сказал Дариус.

— Пошли, — позвал Райнер. — Давайте его поднимем.

— Подождите, — остановил его Дитер. — Солдаты.

Он указал на тоннель в дальнем конце помещения.

Черные сердца прислушались. Оттуда доносились голоса. Человеческие.

Райнер выругался.

— Гасим факелы. Быстро.

Они затушили факелы об пол и попятились прочь. Света все еще было достаточно, чтобы видеть. Стены сияли лиловым.

В комнату осторожно вошли люди — лорд Шарнхольт и его личная охрана.

При виде камня глаза Шарнхольта загорелись.

— Ага! Отлично. — Он прошел вперед, отдуваясь, остальные осторожно двигались за ним. — Идите сюда, все. Пока другие не пришли. Этот взрыв отпугнул их, но ненадолго.

— Еще один оппортунист, — с отвращением пробормотала Франка. — Все только себе.

— Это будет великой победой для нашего повелителя Тзинча! — провозгласил Шарнхольт. Его люди раскладывали вокруг камня шесты. — Восславим Изменяющего Пути за то, что вернул нам камень!

— Хвала Тзинчу, — забормотали солдаты.

— Отец Таал, спаси нас, — прошептал Август.

Остальные сотворили охранные знаки и сплюнули через плечо.

— Ну вот, — сухо сказал Райнер, — он думает не только о себе.

Халс уставился на него.

— Не вздумай шутить, капитан! Мы не можем отпустить этого демонопоклонника живым.

— Не можем. — Райнер обнажил меч. Остальные тоже приготовились. — Особенно теперь, когда у него наш камень. Подождите, пока они его поднимут, и сразу атакуем. Мы не...

— Ай! — крикнул кто-то у него за спиной.

Румпольт прыгал на одной ноге, гневно взирая на Августа:

— Дубина! Наступил мне на больную ногу!

— Что это было? — Шарнхольт посмотрел вверх.

Райнер вернулся в комнату и встретился с лордом глазами.

— Вальденхеймовы разбойники! — закричал Шарнхольт. — Убейте их!

— Проклятье! — вздохнул Райнер. — Ладно, ребята, приступим.

— Только посмотри, что ты наделал! Треклятый ребенок! — сплюнул Август.

Он швырнул Румпольта на пол и вслед за остальными бросился в атаку на людей Шарнхольта.

— Я не ребенок!

Две стороны схлестнулись. Райнер замахнулся на Шарнхольта, но толстый лорд укрылся за парой солдат, бормоча и шевеля пальцами, унизанными перстнями. Гетцау отразил удар одного и нырнул под руку другому, затем рубанул его по выставленной вперед ноге. Меч рассек солдату штанину, но кожу даже не поцарапал. Райнер нахмурился. Август вонзил копье между кирасой и наплечником своего противника, но тот лишь крякнул и отбил оружие, и Августу пришлось отскочить, чтобы самому не попасть под удар. Йерген опустил меч на незащищенное предплечье солдата с такой силой, что тот выронил клинок, но на его теле не осталось ни следа.

Халс отступил; из неглубокого пореза на шее текла кровь, сломанное копье было перерублено.

— Да сдохни ты, тварь! Где ж твоя кровь!

Райнер заметил, что пальцы Шарнхольта изображают в воздухе решетку.

— Ромнер, займись Шарнхольтом. Это его работа.

Йерген кивнул и начал пробиваться к лорду. Но почти тут же Райнер заметил сзади какое-то движение.

Это был Румпольт. Он атаковал Августа сзади, со слезами на глазах.

— Я не ребенок!

Август сражался с двоими одновременно и не услышал. Румпольт рассек ему спину, из раны брызнула кровь. Август вскрикнул и зашатался. Навершие меча одного из противников ударило его в левый висок. Он рухнул, словно куль с мукой.

— Румпольт! — заорал Райнер, пытаясь отступить из своей схватки.

Йерген одним прыжком оказался перед Августом, чтобы защитить его от фанатиков. Его меч был словно сразу везде. Павел и Герт инстинктивно рассредоточились, чтобы удержать остальных на расстоянии.

Франка через плечо завопила на Румпольта:

— Что ты делаешь, идиот?

— Не ори на меня! — взвизгнул он и попытался на нее напасть.

Она отскочила в сторону, едва не попав под удар одного из противников, и попыталась увернуться. Румпольт занес меч над ее спиной.

— Нет! — Райнер бросил своих противников, получив мечом по ноге, и блокировал удар Румпольта. — Угомонись, псих, не то мы все помрем!

Румпольта было не урезонить.

— Почему все на меня орут?

Он неуклюже замахнулся на Райнера, рыдая. Тот легко парировал — и пробил мальчишке сердце.

Глаза Румпольта расширились от изумления.

— Я... я не виноват.

Он вцепился в Райнера, высвобождающего свой меч.

Гетцау отпихнул его и развернулся, чтобы блокировать удары противников, которые его преследовали. Сердиться и каяться было некогда. Люди Шарнхольта воспользовались сумятицей и теснили со всех сторон. Они смеялись, когда клинки Черных сердец отскакивали, не причиняя вреда. Павел был ранен в плечо. Даже у Йергена сочилась кровь из пореза на левой ладони. Он снова попытался пробиться к Шарнхольту, но служители Тзинча разгадали маневр и остановили его.

— Дариус, — позвал Райнер, — сможешь управиться с его магией?

— Да что ж ты меня не слушаешь? — взвыл Дариус. — Я не колдун, я ученый!