— Как это, «лжет», сэр? — Агнес широко открыла свои светлые глаза. — Почему бы это я врала? Я все слышала точно так, как рассказала вам.

— Наверно, мисс. Но нашей обязанностью было проверить все возможные варианты. Вы ведь показали, что открывали окно перед полуночью, а мы не нашли на нем отпечатков ваших пальцев. В принципе вы могли также подать сэру Гордону отравленный кофе из экспресса и затем стереть отпечатки. Но в этом случае вы должны были соврать, что слышали сэра Гордона, печатавшего на машинке, и убив его, сами должны были написать это письмо, а затем сунуть его под рукопись, а выходя, стереть свои отпечатки пальцев с ручки двери.

— Но зачем, сэр?

— Ну-у. — Алекс сделал неопределенный жест рукой. — Если упереться, можно бы и мотив найти. Быть может, это был бы мотив, слегка натянутый, но чего только не придумают девушки, лежа в одиночестве без сна и размышляя о жизни. Вы бы могли, например, подумать, что такое письмо, которое содержало бы намек на измену жены и повлекло бы самоубийство мужа, могло бы привести к лишению этой жены права наследовать все богатство Бедфордов, и тогда все мог бы унаследовать кто-нибудь, кто. Ну, словом, какой-никакой мотив можно найти.

Агнес внезапно густо покраснела.

— Если вы думаете, что я… что я.

— Нет, не думаю! — быстро сказал Джо. — Я так не думаю, прежде всего потому, что не представляю себе, как вы, мисс, могли бы написать именно такое письмо. Оно, конечно, не принадлежит к шедеврам британского эпистолярного жанра, но что ни говори, безошибочно напечатать на машинке, причем имея за спиной стынущий труп (иначе ведь сэр Гордон не позволил бы вам ни с того ни сего ночью в его кабинете писать на машинке). Нет, для этого нужен кто-то, кто куда лучше владеет техникой машинописи и литературным стилем.

— Но я никогда в жизни не печатала на машинке! — в отчаянии воскликнула Агнес. — Вы так обо мне говорите, будто дело в том, что я не могла бы напечатать на машинке какое-то письмо каким-то определенным образом. А я вообще не могла бы ничего напечатать! Я понятия не имею, как это делается!

— Вот и мы так подумали. Это письмо написано без единой опечатки, быстро и ловко, несомненно кем-то, для кого пишущая машинка является предметом ежедневного употребления. Конечно, мы не проследили детально, не проходили ли вы когда-нибудь в вашей жизни, мисс, какого-либо курса машинописи, но даже простой анализ текста и ситуации, в которой вы вынуждены были бы такое письмо написать, — совершенно вас исключает. А если это исключено, то одновременно мы получаем полное право считать ваши показания правдивыми.

— Уж не хотите ли вы сказать, — спокойно спросила Сильвия, — что мой покойный муж совершил самоубийство, чтобы не помешать тому, что вы назвали «любовью двух людей»?

— Нет. Я этого не говорил. Я лишь хочу сказать, что мы можем признать авторство сэра Гордона по отношению к ПИСЬМУ № 2.

И Джо прочел собравшимся письмо. Потом вернул его Паркеру и продолжал:

— Итак, если бы не было этого второго письма, дело, на первый взгляд, казалось бы простым. Обычное самоубийство. Нам, правда, пришлось бы еще поискать объяснения, почему сэр Гордон не подписал письмо или не написал его авторучкой, хотя в минуту смерти она лежала перед ним с открытым колпачком. Нам пришлось бы также объяснить, зачем он повытирал свои отпечатки пальцев с ручки двери, с окна и с кофеварки: потому что, если он сам себе приготовил отравленный кофе, то ведь должны же остаться на чашке его отпечатки? Ну, и чашечка весов, и столик с отравой, на них тоже нет никаких следов. На первый взгляд, все это выглядело абсолютно неразрешимым. А если еще добавить сюда человеческую голову, воткнутую между двумя бабочками «Мертвая голова». Я имею в виду голову, вырезанную из фотографии, стоящей в рамке на столе.

Кто-то громко вздохнул. Джо посмотрел на сидящих перед ним людей, но все они внимательно слушали его с широко открытыми глазами.

— Но дело с этой фотографией оказалось в конце концов настолько несущественным, что я даже не буду его сейчас затрагивать. Зато хотел бы проанализировать вопрос писем, потому что с самого начала мы сосредоточили на этом наше внимание. Подходя к делу математически, можно утверждать, что существуют лишь следующие возможности:

Предположение «А»:

1. Сэр Гордон написал оба письма и совершил самоубийство.

2. Сэр Гордон написал письмо № 1, совершил самоубийство, а письмо № 2 ему подбросили.

3. Сэр Гордон написал письмо № 2, совершил самоубийство, а письмо № 1 было ему потом подброшено.

4. (Я, разумеется, имею в виду, что или убийца, или кто-то другой по неизвестным пока причинам, увидев покойного, подбросил самоубийственное письмо.)

5. Сэр Гордон совершил самоубийство, но не писал ни одного письма, а письма были подброшены после его смерти.

Предположение «Б»:

1. Сэр Гордон был убит, а потом на его стол были подброшены оба письма.

2. Сэр Гордон был убит, но перед этим сам написал оба письма.

3. Сэр Гордон был убит. Перед этим он сам написал письмо № 1, а письмо № 2 было подброшено убийцей.

4. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал письмо № 2, а письмо № 1 подбросил убийца.

Простите меня за эту, быть может, нудную и долгую проповедь, но мне кажется, она исчерпывает все возможные комбинации того, что могло произойти. А это в нашем положении уже было очень полезным. Теперь простым методом исключения надо было искать вариант, в котором все бы совпадало.

У нас есть восемь решений. Четыре — при варианте самоубийства, четыре — убийства. Поговорим сначала о предположении самоубийства.

Посмотрим на факты.

Вечером сэр Гордон увлеченно ловит бабочек. На шесть утра он назначает встречу с братом и секретарем, чтобы обсудить вопросы, связанные с изданием его новой книги. Написав самоубийственное письмо, он, как показал мистер Сирил Бедфорд, поднимается наверх в фотолабораторию и обсуждает с братом снимки, которые станут иллюстрациями к его книге. Мало того — мы обнаружили его сидящим за столом, а перед ним лежала открытая машинопись доклада, который он должен был сделать в Америке. На машинописи лежала открытая авторучка — покойный начал писать ею предложение, которое собирался вставить в текст. Предложение это обрывается посередине и никогда не было закончено. Кроме того, сэр Гордон скончался в момент, когда пил кофе, причем чашка стояла на блюдечке, которое он держал в руке. Он выпил содержимое чашки одним глотком и умер мгновенно. Чашка упала на пол, выроненная из опускающейся правой руки, а блюдечко, которое он держал левой, упало на его колени, откуда соскользнуло на ковер. Мне сразу показалось, что самоубийца, который насыпал себе цианистый калий в кофе, не будет пить яд, держа в другой руке блюдечко. Так скорее поступает человек, который сидит за столом, а кто-то ему подает чашку кофе на блюдечке. Тогда он берет кофе вместе с блюдечком, выпивает и. Но это было лишь мое предположение. Гораздо важнее тот факт, что, хотя сэр Гордон оставил свои отпечатки на ручке двери, входя в комнату после возвращения из сада, а потом должен был оставить их еще дважды, когда ходил наверх в фотолабораторию, а затем вернулся обратно, то этих отпечатков мы вообще не обнаружили. Не было их также на кофеварке, в которой он должен был приготовить себе кофе. Не было их ни на шкафчике с ядом, ни на банке, хотя банку он только что принес из сада и поставил в шкафчик. Не было, наконец, никаких отпечатков на ручке окна, которое Агнес открывала перед полуночью. Все, кто был позже в комнате, отрицают, что прикасались к окну. Если мы добавим к этому, что сэр Гордон был человеком несгибаемых принципов, что он по-своему глубоко религиозен и что, скорее всего, он считал самоубийство высшим проявлением трусости и страха перед жизнью, трудно сопротивляться этой массе доводов и настаивать на том, что сэр Гордон покончил с собой, хотя он отнюдь не принадлежал к тем людям, которые могли бы это сделать, — перед самой смертью он был полон планов и намерений, смерть застигла его в процессе работы, а кроме того, представляется совершенно непонятным, зачем он стер все свои отпечатки пальцев с разных предметов и ручек, если хотел, как утверждает его лирическое письмо, уйти, чтобы не преграждать другим путь к счастью? И в довершение ко всему — что тогда делало на столе это второе, тоже не подписанное письмо?