Я не знала, до какой высоты мои насекомые будут жизнеспособны. Оставалось надеяться, что на той высоте, на которую насекомые не смогут подняться, Пожиратели Смерти вообще задохнутся.

Мы взмыли в воздух. Конечно, на всех нас были чары хамелеона. Последнее, что нам требовалось — добавить обливиаторам сверхурочной работы. Это могло испортить доброжелательность между мной и Министерством.

Нахождение под чарами хамелеона поможет в случае нападения. Вероятно, Пожирателям Смерти придется использовать заклинание обнаружения людей, и они потратят на него время.

Хотя я не могла его видеть, я знала, что Сириус ухмыляется. Он уменьшил бладжер; целиком сделанный из железа, в полноразмерной версии тот весил шестьдесят килограмм.

Он был зачарован так, чтобы игнорировать нас и атаковать всех остальных, кто будет на мётлах.

У волшебников, когда дело доходило до падений, имелось немного стихийной магии, но при высоте в сотни метров, ничто не спасло бы их.

Если не потеряют головы, то смогут аппарировать прочь, но я собиралась сделать всё, что в моих силах, чтобы нарушить их концентрацию.

Ни один из планов не являлся беспроигрышным, но когда Гарри предложил эту идею, Сириусу она понравилась. Мысль о дожде из Пожирателей Смерти щекотала его воображение, хотя он и настоял, чтобы мы сдвинулись на два квартала вправо от его дома.

Мы достигли верхушки облаков. Там ярко сияла луна.

Облака здесь висели низко, в ином случае нам пришлось бы отложить всё на другой раз. Несмотря на это, мы всё ещё находились на высоте полутора километров.

При температуре в двадцать один градус, большинство моих насекомых могло достичь высоты только в тысячу сто метров. При тридцати двух градусах потолок высоты увеличился бы почти до двух километров.

Бывали случаи, когда мух находили на высоте почти шести километров, но нормой такое не являлось.

В любом случае, мы находились на безопасном пределе летательных способностей моих насекомых, но я просканировала местность и видела, что там всё ясно.

― Сбросьте невидимость, — сказал Сириус. — Зелье должно быть видимо луне.

Что бы это ни значило.

Я повиновалась, как и остальные. Ощущала я себя при этом лёгкой добычей.

Вытащила флакон из мошны и приложила палочку к щеке, чтобы отклеить лист. Затем выплюнула лист во флакон. Вырвала волосок и бросила внутрь, и вытащила ещё один флакон, окрашенный в чёрный.

В нем находилась роса. Добавив её к кокону бабочки «Мёртвая Голова», я подняла зелье навстречу свету, указывая на него палочкой.

Мы практиковали всё это внутри помещений, повторяя шаги снова и снова. Было множество ошибок; они не привели ни к чему ужасному, так как мы использовали фальшивые ингредиенты.

В этот раз всё прошло без осечек.

Я произнесла ритуальные слова, помахивая палочкой, и в то же мгновение зелье изменилось.

Убедившись, что остальные также все добились успеха, мы снова накрыли себя невидимостью, и вернулись в дом Невилла.

Это казалось невозможным; но всё прошло без изъяна, и ни один Пожиратель Смерти так и не показался.

Об атаке на Косую Аллею мы узнали только на следующий день.

Глава 98. Отчаяние

― Это знак отчаяния, — произнесла я.

Мы снова находились в доме Сириуса, а зелья были аккуратно промаркированы и спрятаны. Ремус связался с нами, попросив вернуться с «каникул» у Невилла, ради нашей же безопасности.

Я не видела Дамблдора или Ремуса больше месяца. Я в любом случае не увидела бы Ремуса предыдущей ночью, так как было полнолуние.

Сегодня оно тоже было, так что вскоре ему предстояло покинуть нас.

― Что ты имеешь в виду? — спросил Ремус.

― Если бы они сражались с позиции силы, то напали бы на какую-нибудь сложную цель... Гринготтс, Министерство, другое хорошо защищённое место. Такая атака продемонстрировала бы, что правительство неспособно защититься.

― Но они этого не сделали, — заметила Гермиона.

Она всё ещё рассматривала газету, где были размещены фотографии бесчисленных магазинчиков Косой Аллеи, объятых огнем.

Всеми атакованными магазинами владели маглорожденные или полукровки. Магазины чистокровных никто и пальцем не тронул.

― Они напали на лёгкую цель, — отозвалась я. — И для атаки использовали кучку заимперенных марионеток. Им требуется оставаться значимыми, но между Министерством и Дамблдором они находятся под огромным давлением. Люди снова начали ощущать себя в безопасности, потому что большинство сражений не попадает на страницы газет, и единственное, о чём сообщают, так это о потерях Пожирателей.

Ремус нахмурился.

― Мне казалось, что мнение среднестатистического волшебника не слишком много для них значит.

― Мнение — это всё, — ответила я. — Их сила всегда основывалась на пускании пыли в глаза. Каждый волшебник вооружён, и они превосходят в численности Пожирателей Смерти в сотню раз. Даже Дамблдору пришлось бы бежать, если бы нашлось достаточное количество волшебников, пытающихся убить его.

Дамблдор, приподняв одну бровь, пристально посмотрел на меня.

― Иногда вам нужно спать, — пояснила я. — Немного успокоительного вам в суп, и кто-нибудь запросто сможет вас прикончить.

Дамблдор осторожно опустил столовую ложку и пристально посмотрел в свою тарелку.

Обычно перед тем, как приступить к еде, я обнюхивала её насекомыми. В этом мире ничему нельзя было доверять.

― Бывают проклятия, способные убить вас, просто если подберёте не тот предмет, — продолжала я. — Даже лучший волшебник в мире может быть ослеплён чем-то таким, и как только все его союзники окажутся убиты, ему придется бежать и прятаться.

― Он бессмертен, — напомнил Ремус.

― Правда? — спросила я. — Из того, что я слышала, его убийство просто приводит к тому, что он позднее обзаводится новым телом. Просто поступите с ним, как с Гриндевальдом, или ещё хуже.

― На словах у вас всё выходит очень гладко, — сухо ответил Дамблдор.

― Магловские правительства могут править людьми благодаря тому, что их ружья и бомбы больше, и у них есть подразделения, способные навалиться толпой. В волшебном мире это не так. Любой волшебник, готовый достаточно упорно и тяжело трудиться, может стать опасным.

― И как бы ты справилась с ними? — спросил Ремус.

Из-за того, что здесь находились Гермиона, Гарри, Невилл и Сириус, им приходилось проявлять осторожность в том, как они допрашивали меня.

― Если бы они были террористической группой маглов, то следовало бы нацелиться на деньги и связь, — ответила я. — У волшебников нет точно таких же нужд, как у маглов. Им не нужно оружие или боеприпасы; они могут воровать еду у маглов и находить у них приют.

При этих словах Ремус бросил на меня острый взгляд.

― Я считал, что они будут избегать мест проживания маглов. Большинство чистокровных мало что знает о них.

Я посмотрела на Сириуса.

― Вы не можете предполагать, что все чистокровные невежественны в отношении мира маглов. Том, в конце концов, вырос в магловском приюте.

Все нахмурились при этих словах.

― Как бы то ни было, сомневаюсь, что он и правда верит во всю эту чистокровную чепуху, — сказала я. — Он полукровка. Вероятнее всего он считает, что единственное, что в мире имеет значение — это он сам. Если бы он смог возвыситься во власть, заполучив лояльность маглорожденных, сейчас у нас происходил бы совсем иной разговор.

Весь прошлый год я собирала информацию о Волдеморте из всех возможных источников. Миртл училась вместе с ним, и Хагрид тоже.

Оба их рассказа я восприняла с долей скептицизма, потому что каждый из них явно был в той или иной мере пристрастен. Тем не менее, я прочла столько книг, сколько смогла, о последней войне, в попытке получить представление о тактике и стратегии Волдеморта.

― Он социопат, — сказала я. — Все классические симптомы налицо. Один из моих союзников нашёл его старый приют. Нелегко оказалось найти записи шестидесятилетней давности, но он нашёл их в кладовке. Вы знали, что он, даже будучи ребенком, вызывал беспокойство у персонала приюта?