― Представьте, что вы стёрли память Беллатрисе Лестрейндж и каким-то образом превратили её в хорошего человека. Предположительно, когда умрёт, она получит два набора воспоминаний, и как она сумеет согласовать их друг с другом?

― Это лучше, чем полное уничтожение её души?

В своей прошлой жизни я была до известной степени агностиком; я всё ещё не была уверена насчёт всего этого дела с душами, хотя, возможно, что от меня только и осталось, что душа. А возможно, я была всего лишь копией воспоминаний прошлой себя, помещенной в нынешнее тело.

― Иногда Министерство может быть жестоко, — сказал Локхарт. Он пристально смотрел на меня некоторое время. — Вы же не планируете что-либо предпринять со всеми этими делами, не так ли?

― О, нет, нет, — ответила я, улыбаясь. Впрочем, улыбка не достигала глаз. — Просто нахожу этот вопрос весьма интересным. Надеюсь, что вы будете более благожелательны насчёт обучения, когда я... стану более опытной в убеждении.

Взгляд в его глазах стал встревоженным.

― В этом нет необходимости, — произнес он. — Уверен, вы быстро учитесь.

― Вы удивитесь, насколько, — ответила я. Подумала секунду. — Вам следует знать, что я сказала паре человек, зачем пошла сюда, и записала всё в нескольких местах... просто на тот случай, если в ходе тренировок произойдёт несчастный случай.

― Хотел бы я забыть этот разговор, — пробормотал он.

― Ну, если вы научите меня, то сможете! — пылко сказала я.

Он побледнел и покачал головой.

― Я не могу выпустить на свободу в мир нечто подобное, — ответил Локхарт. Губы его сжались. — Также, мне нравится помнить, как пользоваться туалетом, и в руках кого-то неопытного...

― Так как стать опытным? — спросила я. — Вряд ли кто-то соглашается добровольно помогать в подобного рода вещах.

― Домовые эльфы и гоблины, по большей части, — пояснил Гилдерой. — Хотя гоблины убьют вас, если поймают за стиранием памяти, и домовыми эльфами, как правило, владеют богачи. Авроры изучают его на преступниках, чья вина доказана; обычно таких всё равно приговаривают к Поцелую, или на тех, кто никогда не выйдет на свободу. Но результаты всё равно не слишком хорошие.

― Хм-м, — отозвалась я. — Полагаю, тогда мне следует попрактиковаться на Пожирателях Смерти. Спасибо за вашу помощь!

Чёрта с два я собиралась использовать блендер на мозгах домового эльфа. Они были, в сущности, разумными, человекоподобными собаками.

Встав, я сказала:

― Так или иначе, я изучу это заклинание, но обещаю, что не буду использовать его на детях или учителях здесь, в школе, за исключением случаев абсолютной необходимости.

По какой-то причине, когда я уходила, мне хотелось смеяться от вида его лица.

Глава 85. Серьезная

― Клянусь, я тут вообще ни при чём, — произнесла я.

― Думаю, ты понимаешь, почему мы с трудом верим твоим словам, — ответил Грюм. — Принимая во внимание то, что ты находилась в центре каждой конфликтной ситуации за прошедшие два года.

― Это преувеличение, — возразила я. — Я не имела никакого отношения к законам об оборотнях или другим зверствам Амбридж. Весь прошлый месяц я находилась здесь, занимаясь своими делами.

Учебный год практически закончился, а я всё ещё не знала, где в конечном итоге окажусь летом. С учётом того, что Надзор так и не восстановили, всё это действительно не имело значения. Теперь я могла жить в туннеле ливневой канализации и действительно сделать его пригодным для обитания, спасибо тем бытовым заклинаниям, которым я научилась, благодаря книге Гермионы.

― Сгорели особняки шести чистокровных семейств, а ты утверждаешь, что не имеешь к этому никакого отношения?

― Я не какая-то там античистокровная расистка! — воскликнула я. — В моей организации есть чистокровные. Всё больше и больше их присоединяются к нам.

― Некоторые говорят, что у этих семей были налажены отношения с Пожирателями Смерти.

― И вы не расследовали эти слухи? — спросила я. — Кажется, это должно было быть первоочередным делом.

― Самая первоочередная задача — навести порядок в своём доме, — ответил Грюм. Он нахмурился. — Твой вклад в это дело оценен по достоинству.

― Я на стороне Министерства, — отозвалась я. — По крайней мере, этого Министерства. Я бы не стала настраивать колеблющихся парламентариев против нас, тем самым ставя под угрозу все наши достижения.

― Кто-то настроил, — угрюмо произнес Грюм. — Мы надеялись, что, может, у тебя есть какие-то идеи, кто это сделал.

― Мои способности по большей части сосредоточены на угрозе мне самой, — пояснила я. — В пределах моей организации никто из детей ничего об этом не слышал, по крайней мере, из того, о чём они мне рассказывали.

В кои-то веки я говорила чистую правду. Немного разочаровывало то, что Грюм не поверил мне. Несомненно, он считал, что я в состоянии преодолеть те защиты, которыми располагали эти люди, и уничтожить особняки целиком, со всеми находящимися в них.

Я может и смогла бы провернуть такое, с помощью своих людей, но те тёмные чары, которые эти люди использовали для защиты своих домов, означали, что будут жертвы. Я ещё не была к ним готова, за исключением случая, когда это оказалось бы чем-то критически важным для выживания остальных.

Легче было бы провернуть убийство на Косой Аллее, и я скорее подловила бы их где-то на публике, нежели нападала на них в их скрытых норах.

Никто не нападал на Технаря в его мастерской, если имелся выбор; нападение на волшебника в его доме точно так же было плохой идеей. Я слышала о некоторых защитах, которые волшебники устанавливали на свои дома, и Пожиратели Смерти, как правило, были богаче остальных, что означало — они могут позволить себе больше.

― Выглядит всё так, словно это сделали свои же, — произнесла я.

― Что?

― Кто ещё смог бы пройти через их защиты? — спросила я. — Выглядит всё так, что как минимум кто-то захватил члена семьи, знавшего о семейных защитах, и принудил его раскрыть все секреты. Возможно, их предал слуга.

Грюм пристально посмотрел на меня.

― Ну, нападавший мог быть каким-то спятившим взломщиком проклятий, — добавила я. — Но у среднестатистического Пожирателя Смерти должны быть действительно хорошие защиты. Намного легче подкупить кого-то.

Или же это сделал кто-то, кто просто был настолько хорош, что мог пройти через защитные чары. Тем не менее, у Волдеморта не было причин убивать своих людей, а Дамблдор не выглядел тем человеком, который стал бы уничтожать целые семьи.

― И ты не имеешь к этому никакого отношения? — спросил он.

― Я даже не знаю, какие семьи стали мишенями, — ответила я.

Он протянул мне список, и я принудила себя не реагировать.

Каждое имя в списке было одним из тех, которые я дала Грюму и Дамблдору. Я посмотрела на него. Он должен был знать; было ли это попыткой подставить меня?

― Ничего об этом не знаю, — солгала я.

Он вздохнул.

― Я надеялся, что может и знаешь.

Вёл он себя так, словно не помнил того, как я протягивала ему имена. Отдала ли я ему имена из рук в руки напрямую, или считала, что Дамблдор отправит их ему?

Стёр ли ему кто-то память, вероятно, кто-то могущественный, или близкий к нему, или и то, и другое?

― Я просто рассуждаю, — ответила я. — Уверена, что у вас это лучше получится, чем у меня, раз уж вы, вероятно, видели места преступлений.

На мгновение я задумалась над тем, чтобы предложить им поискать отпечатки пальцев, но это могло впоследствии выйти мне же боком. Помимо этого, если тот, кто нападал, нацеливался только на Пожирателей Смерти, я что, и правда хотела остановить его?

Если бы кто-то убил Волдеморта за меня, то тогда я наконец-то смогла бы тихо-мирно уйти в отставку и жить в своё удовольствие.

― Мне нужно возвращаться в класс, — сказала я. — Вопрос, который вам следует задать самому себе — насколько сильно вы хотите найти людей, сделавших это, и действительно ли вы хотите арестовать их.