Лишь большую часть времени.

Занятие закончилось, и Гермиона подошла ко мне.

— Уверена, ты найдёшь хорошее воспоминание, — сказала она. — Я беру последнее Рождество с родителями.

— Моя мама умерла, — ответила я.

— Друзья?

— Предали меня или умерли, — отозвалась я. — Или я никогда их больше не увижу.

Гермиона посмотрела обиженно.

— Речь не о тебе, — быстро сказала я. — Просто... я устроена иначе. Может, будь я младше...

Мы вышли из класса, и я увидела, что Снейп поджидает меня.

— Поговорим позже, — сказала я. — Мне нужно переброситься парой слов с главой факультета.

Мы оба выждали, пока все не уйдут и не удалятся за пределы слышимости.

— Я однажды просил вас не начинать революцию, — тихо сказал Снейп. — Кажется, вы решили не послушаться.

— Не понимаю, о чём вы говорите? — ответила я.

Вытолкнула тревогу в насекомых, сохраняя лицо невозмутимым.

— Теперь у вас есть последователи, — сказал он. — Пятикурсники оглядываются на вас за разрешением в тех или иных делах.

— Они думают, что я знаю, как не дать Министерству убить их, — ответила я. — И они не доверяют в этом вопросе ни Дамблдору, ни персоналу школы.

— А вы знаете? — спросил он бесстрастно.

— Я уверена, что мы должны, как минимум, дать им возможность защищаться, — ответила я. — Оставить их беспомощными — всё равно что запустить Пожирателя Смерти с палочкой в комнату, полную маглов, которые никогда не слышали о магии.

— Я думал, вы немного выше оцениваете шансы маглов.

— При определённых обстоятельствах и для определённых маглов, — сказала я. — Но неожиданность умножает силу. Если когда-либо дело дойдет до войны между магловским миром и волшебным, маглы проиграют... сначала. Но они научатся, и последующие битвы пройдут уже не так гладко.

— Против тех, кто обратит на свою сторону их лидеров?

— Есть способы распознать подобное, — пояснила я. — Не требующие магии для применения.

У Протектората имелись стратегии против Скрытников и Властелинов, и эти две категории были сильнейшим оружием волшебного мира. Большинство атакующих заклинаний волшебников не слишком превосходили пистолет или бомбу. Но способность втайне контролировать разумы лидеров делала волшебников ужасающе опасными.

Он пристально посмотрел на меня.

— Для определённых групп такое было бы чрезвычайно ценно, — сказал он осторожно.

Другой учитель может и отмахнулся бы от моих слов, как от пустого хвастовства. Но не Снейп. Он воспринимал меня всерьёз с момента нашей первой встречи, и я ценила это.

— Зачем вы пришли? — спросила я. — На самом деле? Наверняка не из-за вопросов о существовании несуществующей революции.

Революции не было, пока что. Потребуется время, и мне нужно будет расставить фигуры по местам. Мысль о том, что я отправлю детей на смерть, должна была беспокоить меня, но не беспокоила. Все они всё равно должны были умереть — я лишь давала им шанс этого избежать.

— Слышали ли вы о новых декретах Министерства? — спросил он.

— Согласно которым они будут изымать маглорожденных из их семей? — спросила я в ответ.

Ни о чём другом в последние несколько недель не говорили. Ещё ничего не было решено наверняка, но все маглорожденные пребывали в тревоге. Законопроект застопорился в Визенгамоте. Очевидно, люди Дамблдора прилагали все усилия, чтобы разгромить проект, а чистокровных ужасала сама мысль, что их могут заставить поселить в своём доме грязнокровку.

— Что вы собираетесь делать, если эти декреты примут? — спросил он.

— Вы спрашиваете, собираюсь ли я устроить переворот и свергнуть правительство, самой стать новым Министром Магии и развязать войну против Пожирателей Смерти? — удивлённо спросила я в ответ.

Снейп некоторое время внимательно разглядывал меня, несомненно размышляя, шутила я или нет.

— Или, может быть, просто убить Пожирателей Смерти и их лидера, покончить с ним? — спросила я. Покачала головой в ответ на его взгляд. — Пожалуй, что нет, не в этом году.

Конечно, в итоге, я планировала убить их всех. Это единственный вариант, при котором мы с друзьями могли жить без помех. Но прямо сейчас было не время, мне всё ещё нужно было набрать больше сил.

В конце концов, даже если бы я убила Волдеморта, мне бы пришлось затем напасть на Министерство. Невилл продолжал выступать за мирные решения, но я знала, что ничего не закончится, пока не произойдут фундаментальные изменения.

— Вы думаете, Тёмный Лорд, в начале своей карьеры не был убеждён в собственной правоте? — тихо спросил Снейп.

— Том всегда был немного неосмотрителен, — ответила я. — Вместо того, чтобы проклинать место учителя Защиты, ему следовало устроить сюда собственного агента — он мог бы повлиять на целое поколение учеников.

— Уверен, это не так просто... — начал он.

— Локхарт? — спросила я.

Скорее всего, проклятие стало причиной, из-за которой они испытывали трудности с поиском квалифицированного преподавателя. В противном случае, они бы оставили такого в школе, как только нашли бы его. Проклясть должность, если такое и произошло на самом деле, было действительно умно. Гарантировав, что целое поколение волшебников не сможет эффективно пользоваться магией, Волдеморт облегчил своим людям захват власти.

В конце концов, вооруженное население было трудно завоевать, особенно, если у вас не было превосходящего оружия. Здесь всё отличалось от магловского мира, в котором несколько реднеков с ружьями не могли противостоять танкам и самолетам. Каждый волшебник практически ничем не отличался от других волшебников в плане возможностей. Единственная настоящая разница была в навыках.

Я и мои люди делали всё возможное, чтобы сократить этот разрыв. Оценки маглорожденных уже взлетели до небес, когда они начали работать вместе в учебных группах. Группы мы держали маленькими, по четыре-пять человек, обычно возглавляемые учеником со старших курсов.

Один лишь процесс преподавания помог некоторым из учеников обновить основы, и наши занятия три раза в неделю оказались ещё более полезны.

— Почему все маглорожденные, кажется, исчезают время от времени? — спросил Снейп, пристально глядя на меня.

Я пожала плечами.

— Мне казалось, вам нравится, когда детишки не путаются всё время под ногами.

— Если я заметил, то и другие заметили, — сказал Снейп. — Лишь вопрос времени, прежде чем об этом услышит Министр.

— Министр? — спросила я. — Почему её должно волновать то, чем занимаются несколько учеников?

— Она считает вас источником проблем, кем-то, кто способствует изменению естественного порядка вещей, — сказал Снейп. — Если вы станете чем-то большим... как известно, бывают несчастные случаи. В отличие от Пожирателей Смерти, если вы убьёте авроров, Министерство обрушится на вас всем своим аппаратом.

— Так что мне делать? — спросила я. — Сидеть и, не отсвечивая, ждать смерти?

— Действуйте осмотрительнее, — ответил он. — Продолжайте то, что делаете, если считаете нужным, но замаскируйте под что-нибудь социально приемлемое.

— Люди твердят мне об этом с момента моего появления здесь, — сказала я. — Не нарушай спокойствия, сохраняй статус-кво. Причина же того, что волшебный мир находится в нынешней позиции, как раз в том, что недостаточно людей отстаивали то, что правильно.

— Это возможно... — начал Снейп. — Но...

— Это как с рекой... она смоет прочь одного человека. Но поместите в неё валун, в правильное время в правильном месте, и русло реки может измениться. Если за этим валуном последует достаточное количество камней поменьше, река изменится.

— И вы воспринимаете себя таким валуном?

— Кто-то должен им быть, — ответила я. Поколебалась. — Марк Твен однажды сказал: «Когда и толпа, и пресса, и весь мир хочет тебя подвинуть, твой долг — врасти в землю, как дерево у реки правды, глядя им в глаза: «Нет. Подвиньтесь вы!».⁽⁴⁵⁾

Он помолчал секунду.

— Значит, вы намерены продолжать двигаться этим курсом.