— Нашел её, когда заблудился, — сказал Колин. — И мне... эм-м... нужно было в туалет.

— Значит, превращается во что угодно? — спросила я.

Как я могла пропустить такое? Комнаты не было на карте близнецов, и я никогда не замечала никаких насекомых в стенах, вероятно из-за того, что пространство за ними на самом деле не являлось настоящим пространством. Когда Колин сегодня чуть ранее показал мне комнату, я была ошеломлена.

— Ничего живого, — сказал Колин. — И мне кажется, внутри всё ненастоящее. Я пытался вынести оттуда вещи, и они исчезали.

— Хорошо, — сказала я.

Сама я тут уже всё исследовала, и теперь говорила, чтобы услышали остальные. Настало время показать им, что я выяснила.

Я закрыла глаза и начала ходить туда-сюда перед стеной. Я обнаружила, что очень важно удерживать в голове разборчивое изображение желаемого, или могут случиться всякие казусы.

Дверь открылась, и мы заглянули внутрь.

За спиной дружно ахнули.

Внутри находился Броктон Бей, каким я помнила его после удара Левиафана. Разрушения, словно после бомбежки, и трупы на земле. Вечно затянутое тучами ночное небо. Безошибочно узнаваемый аромат океана в воздухе... соли и гниющей рыбы, и других, ещё более худших запахов.

— Давайте все внутрь, — сказала я.

Комната целиком растягивалась только на пару кварталов, но магия позволяла ей выглядеть так, словно всё простирается дальше. Пахло так, словно сейчас пойдет дождь. Я ощутила волну ностальгии: всё было именно так, как я помнила.

Остальные проскользнули в комнату. Все они выглядели немного встревоженными, и это было понятно, с учетом того, что мы вынудили их сделать. К нам согласилось присоединиться пятьдесят человек, и это было удивительно, особенно учитывая, что они знали, каково будет действие подписываемого ими контракта.

Никто не должен говорить об этом, под угрозой боли от наихудших проклятий, до каких только могли додуматься семикурсники. Несколько старших учеников были готовы стереть память любому, кто отказался подписать — отказавшиеся никогда бы не вспомнили, куда они отказались вступать.

Я была убеждена, что вступит меньше половины. Мы требовали многого, и я была уверена, что по крайней мере некоторые из них развернутся и уйдут.

Ушли только двое. Остальные подписали, некоторые — решительно, некоторые — колеблясь, но никто не ушел.

Было ли дело в том, что Министерство загнало их в угол? Или причина крылась в загадочной природе человека, подталкивающей к мысли, что чем больше жертва — тем ценнее то, ради чего ты приносишь эту жертву.

Можно ли считать это личной преданностью мне? Раз уж я закрыла собой целый класс от дементоров, маглорожденные теперь смотрели на меня иначе. Полезно, но, почему-то, неловко. Даже дома, когда меня звали Шелкопряд, люди боялись и уважали меня, но никогда не выказывали такой преданности.

Те двадцать, что стояли и сражались, присоединились к тридцати ученикам из больничного крыла. Разношёрстная группа, смесь всех курсов — от второго до седьмого. Колин Криви оказался единственным первокурсником. Я подозревала, что остальные первогодки были убеждены, что им просто нечего предложить.

Гарри и Невилл оказались единственными не-маглорожденными.

Дверь закрылась за последним из отстающих, и я выглянула наружу, хотя этого и не требовалось. В коридоре, одном из тех, где не висели картины, никого не было.

Я повернулась к собравшимся, и на лицах их читалось дурное предчувствие.

— Мы будем изучать ведение войны в условиях города, — сказала я. — Это самая мерзкая и уродливая разновидность военных действий из всех. Большинство магловских войн проходят на расстоянии... сбросил бомбу, и всё кончилось легко и быстро. Вам даже никогда не нужно будет задумываться об убитом вами. Даже убийство при помощи огнестрельного оружия зачастую происходит на таком расстоянии, что подстреленный вами и на человека-то не похож.

Я шагнула к ним.

— У нас нет такой возможности. Заклинания медленны и неточны, и это означает, что для уверенного удара вам надо приблизиться так, чтобы видеть зрачки противника.

— Мы что, вступили в армию? — Колин был среди нас самым младшим, и выглядел также.

По сравнению с остальными он казался крошечным, да и нервничал сильнее, чем большинство. Хотя, когда он посмотрел на меня, в глазах его читалось преклонение перед героиней.

Я бы предпочла, чтобы он не посылал свои фотографии в «Ежедневный Пророк» и «Придиру», но Колин был убежден, что они принесут только пользу. Неясным оставалось пока и то, будут они опубликованы или нет, и какого рода история из всего этого получится.

Если повезет, то гнев общественности вынудит убрать дементоров из школы. Впрочем, в таком исходе я сомневалась, не с нашим везением. Без сомнений, Министерство быстро объявит всё ошибкой, или, может, заявит, что маглорожденные каким-то образом сами приманили дементоров в замок.

— Мы будем учиться выживать, — сказала я, глубоко вдохнув.

Сделала жест, и четверо семикурсников шагнули вперед.

Из кучи у моих ног я вытащила несколько тёмных плащей и протянула им.

— Первое, что я хотела бы сделать — показать вам, как выглядит настоящее сражение, — пояснила я. — И для этого нам потребуются враги. Эти парни будут изображать Пожирателей Смерти, а вы... вы будете изображать самих себя. Удачи.

Я уже поработала с этой четвёркой над стратегией. Мы прошлись по местности, и я рассказала им, что от них требуется. Все четверо взмахнули палочками вокруг себя, и мгновение спустя их тела замерцали, а затем исчезли.

Раздался звук тяжёлых шагов, и мгновение спустя четверо из стоящих и глазеющих детишек упали, пораженные невидимыми оглушающими заклинаниями. Остальные всё ещё таращились. Это не лучшим образом говорило о скорости их реакции. Придётся над ней поработать.

— Думаю, вам самое время убегать, — заметила я.

Они рассыпались в панике. Половина полегла в первую же минуту.

Приятно было видеть, что среди них не оказались Гермиона, Невилл и Гарри. В прошлом году мы тренировались один на один, не в тактике работы группой, но я по крайней мере научила их, как двигаться и уклоняться.

Слегка пригнувшись вбок, я уклонилась от оглушающего, которым запустил в меня один из семикурсников. Он был известным шутником, и я ожидала чего-то подобного. Не глядя, я направила палочку за спину и запустила в него жалящее проклятие.

Больше в меня никто заклинаниями не бросался.

Я следила за всем происходящим при помощи насекомых. Некоторые из учеников пытались спрятаться, но это оказалось бесполезно против невидимого врага.

Чтобы победить всех, потребовалось пять минут. Гермиона пала предпоследней, а последним — Гарри. Он оказался удивительно проворным и быстрым, и некоторые из оглушённых уже очнулись и наблюдали за тем, как семикурсникам пришлось собраться вчетвером, чтобы расправиться с Поттером.

Я брала на заметку и остальных, кто продержался дольше других — у них был потенциал.

Когда все, наконец, очнулись, я сказала:

— Если бы это были настоящие Пожиратели Смерти, то вы бы все оказались мертвы.

— Мы не можем сражаться с Пожирателями Смерти! — крикнул Колин.

В голосе его слышалась лёгкая паника.

И он был не единственным. Я видела, что большая доля уверенности, с которой группа входила в комнату, теперь исчезла. Я не могла позволить, чтобы так всё и осталось. Эти детишки не были Стражами-новобранцами. Они не подписывали контракты о вступлении в военизированную организацию. Значит, действовать нужно мягче.

— Я покажу вам, как, — сказала я. Замерла. — Что вы знаете о волках?

— Они как собаки, да? — спросил четверокурсник. — Только более жестокие?

Если бы это была группа чистокровных, то они бы и такого не знали. Но маглорожденные смотрели телевизор; для них понятие о волках было сформировано бесчисленными драмами и, возможно, документальными фильмами о природе.

— Они охотятся стаями, — ответила Гермиона. — Нападают со всех сторон.