– А в чем причина?
Мужчина открыл рот, но тут прямо в сон ворвалась знакомая назойливая мелодия. Будильник на телефоне, ни дна ему, ни покрышки. И Барни, всеми силами стараясь удержаться на месте, с досадой понял, что не в силах справиться с возникшей помехой.
Очнулся он уже на собственной подушке, в горячем поту. Иногда ему, как любому нормальному человеку, не хотелось идти на работу, но сегодня он был просто в ярости от этого факта. Почему?! Ну почему сон оказался таким коротким и был прерван на самом что ни на есть интересном месте?
Дед выполз из своей комнаты, когда Борис уже стоял в дверях, всовывая ноги в кроссовки. Махнул рукой и поскребся в ванную. Ладно, хотя бы встал в нормальное время, но выглядел Семен Степаныч все равно неважно. Может, реально ему витаминов каких прикупить? Надо будет в обеденный перерыв в аптеку сбегать, там как раз возле офиса неплохая есть. Вдруг присоветуют что по случаю?
Очередное собрание прошло ни шатко ни валко. Никаких особых проблем, ноль горящих вопросов. В теории можно было и не приезжать. Хотя негласно и не принято эти несчастные два дня прогуливать, если только ты не простужен или по отдельной договоренности с начальством не находишься сейчас на другом конце страны.
Витамины Медведев купил. Как раз подвезли какие-то особые, для пожилых людей, с повышенным содержанием всего на свете. Как авторитетно поведала аптекарша, их раскупали в первую очередь, даже те, кому по возрасту их пить было пока рановато. Дескать, менталитет такой, хочется самого лучшего, пусть это и стоит куда дороже. Барни едва отделался от словоохотливой барышни, зажав в руке заветный пакетик с двумя упаковками витаминов. Похоже, она решила, что дедушка был придуман ради красного словца, а таблетки Борис выпьет сам. Да ну и пусть, лишь бы Семену Степанычу на пользу пошло.
До офиса оставалось дойти меньше пятидесяти метров, когда вновь позвонила мама.
– Привет, Боря! Я там сбросила тебе счет из стоматологии, ты посмотрел?
– Нет. У меня совещание, – вдруг с легкостью соврал Барни безо всякого раскаяния.
– Ой, прости! Я тебя, наверное, сильно отвлекаю? – осторожно поинтересовалась мать.
– Есть такое дело, – подтвердил Медведев.
– Тогда перезвоню попозже, – заключила родительница и отбилась.
Ради интереса Борис тут же глянул на присланный счет. Судя по нему, пломбу сестре, похоже, планировали делать из сапфира или изумруда. Вот тоже, кстати, вопрос: мама попросила медсестру из клиники вписать нужные цифры или она действительно настолько оторвана от жизни, что принимает эти высосанные из пальца заоблачные суммы за чистую монету?
На душе стало совсем нехорошо. Платить за Риту Медведев не планировал. Ни сейчас, ни потом. Но вновь общаться с матушкой и доносить до нее этот факт ему чертовски не хотелось. Он одновременно чувствовал себя и предателем, и революционером. А то, что мама за выходные выест мозг чайной ложечкой, лишь бы добиться своего, сомнений не было никаких. Что же делать?
Барни потянулся за телефоном, поскольку мгновенно возникшая идея была на редкость бредовой, но в целом вполне осуществимой.
– Славка, так что там с фестивалем? Билеты добыть реально?
– Ты бы еще вечером пятницы позвонил, баклан! Сейчас Аню озадачу. Но если она сможет взять, тогда уже точно едем вместе и безо всяких возражений. Ты меня понял?
– Верю в Анечку! – сообщил Барни и отбился.
Еще через полчаса приятель доложил, что жена его смогла каким-то чудом раздобыть три билета. Правда, мимо vip-зоны они пролетели со свистом, поскольку туда все было выкуплено днем раньше. Так что придется на общих основаниях искать себе место под палатку и столоваться чем бог пошлет. Выезд завтра, в пятницу, лучше пораньше, иначе есть большой риск оказаться на окраине концертной поляны в полной грязи.
Порешили на том, что в десять утра Ляпушины придут к нему с рюкзаками, а там уже и сообразят, что докупать из продуктов и снаряжения и как добираться до места.
Следом за Славиком ему вновь позвонила мать. Сил даже на злорадство уже не осталось просто никаких, поэтому Борис скороговоркой сообщил, что: а) денег нет; б) его самого в пределах дома тоже нет аж до следующей недели. Иначе бы с маменьки сталось нанести визит в дедову квартиру. А тревожить старика, особенно когда тот в таком состоянии, Медведев не хотел.
Мать была возмущена. Даже попыталась несколько раз всхлипнуть напоказ. Вопреки ее ожиданиям, на первенца ничего не подействовало. А Барни, припомнив свой неожиданно удачный вывод, еще раз удачно припечатал родительницу:
– Ты же хотела, чтобы я женился? Вот я и собираюсь заняться поиском невесты. И мне на это потребуются все мои наличные запасы. Так почему ты не рада? Или ты на самом деле хочешь, чтобы я навсегда остался холостым?
Судя по приглушенному возгласу, маменька и впрямь рассчитывала, что пресловутые наличные запасы перекочуют в ее сторону. Но продолжить жестко качать права она побоялась. Тут дело тонкое: либо сын окончательно закусит удила и раз и навсегда прекратит финансирование, либо мытьем-катаньем выдаст просимое, но впоследствии перестанет реагировать на запросы. А ни тот ни другой вариант, понятное дело, ее не могли устроить.
Медведев отдавал себе отчет, что это всего лишь временная победа. Мама соберется с мыслями, продумает аргументы и с легкостью додавит его в нужную сторону. В этот раз она просто оказалась не подготовленной к противостоянию, понадеялась, что все само собой как-нибудь рассосется. Но всерьез полагаться на то, что она отстанет – дело глупое. Все равно что убеждать пиявку не присасываться к жертве. В любом случае он хотел отдохнуть от матери хотя бы несколько дней, и поездка на фестиваль была отличным предлогом для того, чтобы отключить на это время телефон.
Оставалось лишь сообразить, выдержит ли дед эти несколько дней разлуки. С одной стороны, продукты и лекарства были куплены, лишний раз из дома ему выходить не придется. С другой стороны, а вдруг ему станет хуже? И как раз в тот момент, когда Барни окажется за тридевять земель от него?
Семен Степаныч с благодарностью принял подарок. Узнав, что внук таки собирается на выходные погулять с Ляпушиными, пожелал им хорошо провести время и как следует повеселиться. И отдельно заверил, что он сам далеко не бытовой инвалид и уж до понедельника за него совершенно точно можно не волноваться.
После такого нервного дня Борис не мог дождаться, когда же наконец доберется до вожделенной кровати. А добравшись, внезапно уснул самым обычным сном. И никто этот сон, вопреки его то ли надеждам, то ли опасениям, не тревожил: ни Мэг, ни странный незнакомец с его советами и многозначительными намеками. Так что утром пятницы он проснулся совершенно бодрый еще до будильника и начал собирать свои вещи. Не сказать, что музыкальный фестиваль на открытом воздухе выглядел тем самым местом, где бы он всерьез собирался провести начинающиеся выходные, но сидеть в четырех стенах под страхом визита назойливой родительницы не хотелось, хоть убей.
Когда их троица наконец-то добралась до искомой деревушки, возле которой и проводился нон-стоп концерт, им дружно показалось, что еще немного, и они оглохнут. Музыка играла так громко, что спрятаться от нее за пределами фестивальной поляны казалось делом безнадежным. Было полное ощущение, что от низкочастотных вибраций под ногами ходуном ходит земля. Даже терпеливая Анечка поморщилась.
– Может, пока не поздно, развернемся? – предложил Барни.
– Вот еще! Это же приключение. Айда за мной, сейчас разведаем, где тут что. Ларьки с едой я уже вижу, осталось понять, где стоят туалеты и где тут место под ночлег.
Так, подгоняемые Славиком, они двинулись дальше. Как ни странно, через какое-то время ушам стало полегче, хотя децибелы в динамиках никто и не думал уменьшать. Парни быстро накупили сувениров для Анечки, отстояли в очереди за разлитым в одноразовый пластик борщом и перекусили в летнем кафе, сидя на грубо сколоченной лавке за деревянным столом. Лениво повалялись на травке, послушав еще несколько групп, и отправились ставить палатку. Пришлось какое-то время повозиться с ее сборкой, поскольку инструкцию заранее никто посмотреть не удосужился, а методом монтажа по наитию у них получалась какая угодно конструкция, кроме нужной.
