«Полевым цветам получить курс народных песен и танцев! – записала она в деловой блокнотик и немного подумав, добавила: Поручить Берёзке. Деревьям с наливающимися плодами для укрепления прочности и гибкости ветвей, получить курс йоги – поручить Иве. Всем кустарникам, получить курс архитектуры – поручить Кипарису. Всем Вьющимся – освоить ажурное плетение, а особо отличившимся, продолжить образование, по программе макраме – поручить Клематису. А Бутоны?! – спохватилась она. Они должны не распускаться, а раскрываться. Наши дети нуждаются в светском воспитании и достойном образовании. Какими станут дети, таким станет будущее! Ей очень понравилась эта мысль, и она, немного поразмыслив, записала её в другой, специально заведённый для этого блокнотик. Какими станут наши дети – таким станет наше будущее – красиво вывела она первое изречение и вернулась к размышлениям о воспитании.»

Эти несносные – «чисто», «короче», «просто», «значит» – доносимые из теплиц, вредят не только культуре речи, но и культуре вообще. А согнутые стебельки и склонённые головки? А правила хорошего тона, как без них? Если их нет, это не говорит об отсутствии тона, это говорит об отсутствии воспитания. А Бутоны, которые начинают раскрываться? Они, не только, должны уметь отличать тёплые цвета от холодных, тёмные от светлых, хроматические от ахроматических, монохромные от контрастных, акварельные от пастельных, но и быть художниками цвета – его создателями, упразднившими страх чёрного цвета. Нужно, научить их не бояться, что чёрный цвет может поглотить любой другой, а знать, что если другого будет больше, то исчезнет чёрный и родиться новый цвет. А почти раскрывшиеся Бутоны? Они, безусловно, нуждаются в полном курсе Приматологии и Формы.»

– И так, – сказала она, как подвела итог и приступила к составлению программы обучения Школы Благородных Бутонов.

I. Начальный курс:

– Культура речи.

– Пластическая культура.

– Этикет.

II. Средний курс:

– Цвет.

– Создание цвета.

– Философия цвета.

III. Высший курс:

– Ароматология.

– Форма.

– Создание новых ароматов и форм.

И размышляя над тем, кому можно поручить реализацию этого проекта, она остановилась на Фикусе. Окончив работу, Первая Роза вышла из оранжереи и отправилась на поиски Лианы, которая быстрее всех могла домчаться с новостями в самые отдалённые районы Ядра.

«Надо бы как-то наладить Ядерную связь, – думала она, не находя Лиану и, повторяя: – Сколько дел, сколько дел! – продолжала поиски.»

Глава 9. Влюбленная Лиана

А Лиана, заворожено слушая игру прекрасной Орхидеи на арфе, испытывала нечто такое, что иначе как чувством – не назовёшь. С того дня, как Орхидея появилась в Ядре, целеустремленная Лиана, позабыв обо всем, стала стремиться только к ней. Она ни о чём не могла больше думать, как только о нежной Орхидеи. жизнь без неё, казалась, бессмысленна и всё стало важным настолько, насколько это относится к ней. Лиана мечтала подружиться с Орхидеей, а подружившись, стала тайно надеяться на право не только любоваться, но и любить её. Лиана дорожила каждой минутой, проведённой вместе, и однажды не удержав вырвавшееся из груди чувство, призналась Орхидее в нем. И услышав в ответ, что её возлюбленная, возможно, сама испытывает к ней, нечто такое, что иначе, как чувством не назовёшь, сказать, что была счастлива – ничего не сказать!

На подруг во все обалдевшие глаза смотрели растущие на окне Анютины Глазки. Они-то и разболтали всем, что в Ядре появилась какая-то странная Любовь. Сначала все возмущались, потом посмеивались, а потом, признав, что Любовь не может быть какой-то странной, оставили эту щекотливую тему.

У Лианы на службе было много забот. Целый день, носясь по Ядру в поисках и передачи информации, она совершенно без сил приползала домой, где расстроенная Орхидея, сидя за туалетным столиком, сокрушалась над лепестками, которые сегодня почему-то, ну никак не укладывались. Лиана обвивала зеркало и, смотря на Орхидею так, что казалось не глазами, а Душой через глаза, любовалась подругой и засыпала бесконечно счастливой. А Орхидея, припудривая тычинки, поглядывала – смотрит ли на неё Лиана. И если та ещё не спала, дарила ей такие взгляды, что у Лианы трепетал каждый листок. А если уже спала, прекращала прихорашиваться и, умостившись на столике между коробочек, баночек и пузырьков, обвивалась Лианой и, засыпала, думая, что без неё – не интересно.

Однажды Орхидея призналась Лиане:

– Я целый день скучаю по тебе.

От радости Лиана придумала, передавать информацию по Паутели, которая опутала всё Ядро – ища, что ищет. Лиана подготовила Проект Ядерной Паутельной Связи, представила его Первой Розе и, получив одобрение, была назначена личным курьером Её Светлости. И счастливая Лиана, передающая теперь только чрезвычайно важные сообщения Первой Фрейлины, могла практически целый день любоваться подругой и, готовя ей вечернюю ванну, никогда не забывала, что Орхидея любит не согретую, а остывшую до нужной температуры воду.

Глава 10. Разговорчивая Паутель

А Паутель, найдя себя, с того дня – не замолкала. Её Колокольчики – шепча, крича, бурча, смеясь, возмущаясь, восхищаясь, удивляясь, соглашаясь, ужасаясь, извиняясь, поражаясь, и восторгаясь, – передавали информацию от одного к другому, связывая абонентов Ядра. Любимая работа, для Паутели, стала образом жизни. Она хотела, как нуждалась всегда и везде – говорить, болтать, беседовать, общаться, излагать, вещать, сообщать, доводить до сведения. О том, что видит, что слышит, что чувствует, о чём думает и не думает, что знает и не знает, но хочет или совсем не хочет знать, но почему-то, мало кто умел слушать.

И Паутель, в надежде найти собеседника, решила дать объявление в газете «Новости Ядра» и в рубрике «Знакомства», она написала: «Ищу друга, для общения». В тот же день ей позвонил Подснежник и предложил встретиться. Желая первую встречу сделать незабываемой, он пригласил собеседницу в фешенебельный ресторан «Ядерный Гурман».

Паутель, спеша на свидание встретила Первую Фрейлину и задержалась на минутку, чтобы только приветствовать её, но играя высокопарным слогом, она, очаровывая сама себя не могла остановиться 30 минут. Подходя к ресторану, она увидела у входа безнадежно смотрящего в даль Подснежника и, подбежав к нему, начала с извинений:

– Ах, простите, мне так неловко за опоздание.

Подснежник, успел только улыбнуться симпатичной Паутеле, как та продолжила:

– У вас приятная улыбка. Я обожаю всё приятное. Я воспринимаю приятное, как начало чего-то хорошего, а если начало хорошее, то наверняка будет и хороший конец, но, если только – это не конец хорошего, конечно. Я склонна думать, что хорошее, если не должно, то может быть бесконечно, ну естественно нужно прилагать усилия. Под усилиями я подразумеваю здесь – увеличение единицы хорошего приятными действиями, способствующими развитию позитивного начала, что по теории вероятности превращает отрезок начала и конца хорошего, в бесконечную прямую удовольствий, что в свою очередь дарит радость общения, а значит радость жизни. Потому что я считаю общение – главной жизненной ценностью несмотря на то, что она не материальна, – говорила Паутель, усаживаясь за столик. – Я, конечно, ещё не могу с уверенностью утверждать, что полностью отреклась от всего материального, кое в чем, я до сих пор не перестаю находить для себя нечто приятное, что откровенно радует, а порой даже восхищает, а это в свою очередь, поднимает настроение и веселит, а когда весело, сами понимаете – хорошо! Я люблю веселиться, люблю всякого рода шутки забавы, игры – представьте, в них играют не только дети, которые через игру познают мир и потом, ой! Это так интересно – часто становятся теми, в кого играли. Это, как установка жизненного сценария. Его также могут установить сказки, которые нравились в детстве и, вырастая, мы проживаем судьбу своих героев, или совсем не нравились, представляете, оказывается это совсем не важно, главное, чтобы производили впечатление. И я вам больше скажу, я склонна думать, что выбор любимых сказок – тоже не случаен, не могу, конечно, утверждать с уверенностью, но мне кажется, что это как-то связано с нашим прошлым, либо, когда мы ещё были в семенной коробочке, либо ещё раньше. Нужно себя вспомнить.