Наоми и Майк Тайсон познакомились в Париже. Французская пресса с придыханием следила за ухаживаниями боксера. Друзья предупреждали Наоми, что он может быть непредсказуем – и даже опасен. Их роман был вечным боем.
Как-то вечером мы ужинали в ресторане Balzar на бульваре Сен-Мишель с Линдой Евангелистой и фотографом Питером Линдбергом, когда у Линды зазвонил сотовый телефон, и в трубке раздался голос Наоми, которая бормотала что-то про Тайсона.
– Приезжай немедленно, – настояла Линда, главный миротворец среди супермоделей.
Наоми послушно приехала – в облегающем маленьком платье от Аззедина Алайи, растрепанная и в рваных колготках. Судя по всему, она была с Тайсоном, и он опять вышел из-под контроля.
– Мне пришлось ударить его по голове сумкой, – сказала она (сумка, о которой шла речь, была довольно объемной и жесткой). Так их роман снова оборвался. Но ненадолго.
Вернувшись в Нью-Йорк, Брюс не оставил идею сфотографировать боксера, который был в зените славы и тренировался перед решающим боем с Эвандером Холифилдом в Атлантик-Сити. Дидье, давний фанат бокса, тоже сгорал от желания встретиться с кумиром. Переехав в Нью-Йорк, Дидье тут же записался в спортзал Gleason, где тренировались многие известные боксеры, в том числе Роберто Дюран, и регулярно там боксировал. После этого Vogue снова попытался организовать фотосессию с Тайсоном и Наоми. Но Тайсон сказал «нет». Переубедить его смогла только Наоми.
Мы приехали в Атлантик-Сити, где нам заявили, что Тайсон занят – ему бреют голову. Личный парикмахер колдовал над его черепом, выбривая замысловатые молнии в уличном стиле. Мы ждали целую вечность. Наконец он вышел, и мне удалось уговорить его примерить один из костюмов, сшитых специально для него Джанни Версаче. Затем мы отправились на улицу, чтобы сделать репортаж о счастливой паре – разумеется, тут же оказавшись в плотном кольце толпы. После пары снимков Тайсон вдруг исчез на целых два часа. В это время Наоми заметила его соперника Холифилда, который совершал пробежку, и, покачивая бедрами, двинулась навстречу, чтобы поздороваться.
– Надеюсь, Майк ничего не узнает, – лукаво хихикнула она, – ведь это все равно что разговаривать с врагом.
Наконец Тайсон вернулся, по ходу дела проведя инструктаж с болельщиками. В какой-то момент он что-то шепнул на ухо Наоми, и та подошла к нам, снова хихикая.
– Майк хочет сделать со мной фото «ню», – сказала она.
– Что? Где? – У меня отвисла челюсть.
– Здесь, – она указала на бульвар, где собралось еще больше зевак.
Конечно, Брюс был обеими руками «за». В следующую секунду Наоми дерзко сорвала с себя топ, Тайсон снял рубашку, и она улеглась лицом вниз на эту гору мышц, в то время как менеджер Тайсона Дон Кинг сдерживал напирающую, улюлюкающую толпу. Потом я набросила Наоми на плечи кашемировый плед, который всегда беру с собой на съемки, чтобы модели не замерзли. Брюс быстро защелкал фотоаппаратом, снимая парочку по дороге к нашему фургону. Тайсон нежно держал ее за руку. Наоми выглядела юной, свежей и трогательной. Это моя самая любимая фотография.
На 1992 год пришелся пик массового китча в моде. Цвета «вырви глаз». Смехотворно короткие и узкие юбки, яркий и броский макияж. Саут-Бич в Майами, штат Флорида, стал местом главных фотосессий глянцевых журналов, потому что гарантировал кричащий неоновый фон и беспроигрышно ясную погоду – если только не было урагана. Впрочем, для меня этот уголок никогда не был райским.
Брюс Вебер приобрел там дом – как и Джанни Версаче с сестрой Донателлой (роскошное палаццо Каса Касуарина на Оушен-Драйв, на ступеньках которого Версаче застрелили пять лет спустя). Модельные агентства росли как грибы после дождя. В почете были пышные прически. Символом этого стиля стал Орбе из Майами – всегда в наполовину расстегнутой рубашке от Версаче и белых джинсах. Аксессуары поражали воображение своими космическими размерами, а девушки – красотой.
Первыми супермоделями стали Кристи Тарлингтон, Линда Евангелиста, Синди Кроуфорд, Клаудиа Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Стефани Сеймур, Татьяна Патиц, Эстелль Холидей, Карен Малдер, Надеж, Бриджет Холл и Карла Бруни. Они должны были присутствовать на любой фотографии и любом показе. Обычно Версаче приписывают первенство в том, что он стал платить целое состояние за появление фотомоделей на подиуме. Однако еще в шестидесятые годы, когда я только начинала работать, Мэри Куант приглашала фотомоделей для дефиле – так же, как Кензо и Тьерри Мюглер в семидесятые и восьмидесятые.
Но в девяностые модная публика категорически отказалась смотреть на разгуливающие по подиуму «вешалки». Всем хотелось харизмы. И фотомодели стали демонстрировать не только яркую внешность, но и нестандартную личность (за что и требовали нестандартных гонораров), независимо от того, где появлялись – на подиуме, в журнале или на улице. Поэтому они держались на вершине успеха так долго – кто десять лет, а кто дольше. Затем подросла смена, заявившая, что они никогда не станут такими избалованными, как их предшественницы. Но знаете что? Они стали именно такими. Теперь они даже отказываются от «дублей» (две девушки в одном кадре) и групповых снимков, делая исключение разве что для Стивена Майзела.
Стивен – великий фэшн-фотограф нашего времени. Никто не станет с этим спорить. Он виртуоз и по-настоящему глубоко интересуется модой, не говоря уже о том, что у него блестящая техника. Впервые я встретилась с ним в восьмидесятые, когда работала в британском Vogue. Он пришел к нам в редакцию, еще не занимаясь фотографией всерьез. Но стоило ему взять в руки камеру, как он уже с ней не расставался. До этого он работал профессиональным иллюстратором для таких изданий, как Women’s Wear Daily, а привела его к нам – тощего, одетого во все черное, с тоннами косметики на глазах – старший редактор моды Анна Харви. Помнится, я бросила на нее такой взгляд!
Мы впервые работали вместе со Стивеном, когда выпускали первый под руководством Анны номер британского Vogue, который был сплошь о танце и формах. Вскоре я обнаружила, как увлекательно работать с кем-то, кто осведомлен о моде гораздо больше тебя. Стивен почти каждый вечер смотрит реалити-шоу или заходит на сайты моды и сплетен. Ему интересно, кто сегодня задает тон в моде, что нового в прическах и макияже, есть ли свежие лица. Он по-прежнему фонтанирует самыми невероятными идеями фотосессий. Его интересует даже стиль пожилых женщин. Мать Стивена выросла в Голливуде и всегда была очень элегантна. Когда ему выпадает шанс поработать с культовой моделью вроде Верушки из шестидесятых, он приходит в восторг, потому что она родом из того времени, когда его самого еще не было в мире моды. Но его настоящее призвание – воспитание новых моделей. Если нарисовать генеалогическое дерево, можно заметить, что почти каждая топ-модель начинала с ним. Помимо чудесного преображения Линды Евангелисты, он вывел в свет Кристи Тарлингтон, Кристен Макменами, Карен Элсон, а чуть позже – Дарью Вербову, Коко Роша и многих других, с кем он создавал незабываемые истории для итальянского Vogue. Всякий раз, когда он влюбляется в этих девчонок, можно считать, что их карьеры состоялись.
«Супермодель». Какой-то уродливый термин. Еще в эпоху китча он искалечил многих из них, превратив в капризных и высокомерных особ. Но тут важно помнить, что изменился и мир вокруг этих девушек. Теперь от них требуют слишком многого: эти постоянные перелеты через Атлантику, прямо из самолета – в фотостудию, не тратя времени на душ, и при этом надо выглядеть свежей и счастливой, отработать съемку и назад – в самолет; с рекламных съемок – на подиум, с подиума – не расслабляясь – на ночные примерки платьев… Стоит ли удивляться, что они тянутся к шампанскому и наркотикам?
С другой стороны, «старая гвардия» в лице того же Ива Сен-Лорана предпочитала видеть на подиуме профессиональных манекенщиц. Но если в семидесятые и восьмидесятые годы многие из этих моделей cabine[38] были красивыми и подготовленными (взять хоть прекрасных темнокожих девочек – Мунию, Амалию или Катюшу), в девяностые Ив мог запросто, на потребу публике, заменить их знаменитостью вроде Летиции Касты – французской модели, а ныне киноактрисы. Ее фигура всегда была ближе к Ренуару, чем к Модильяни, и казалось, что еще немного, и платье на ней разойдется. Еще были девочки «по спецзаказу» – например, Карре Отис, к которой я всегда была равнодушна, и Тайра Бэнкс, которая продержалась недолго, но успела получить свою минуту славы после того, как Карл включил ее в показ Chanel. Конечно, эта девушка с необъятным бюстом и невероятно тонкими лодыжками не была создана для высокой моды, и, глядя на нее, сразу можно было понять, что она найдет себя в чем-то другом. Впоследствии она стала хозяйкой телешоу о модельном бизнесе и сейчас пользуется грандиозным успехом.
