Гитлер, не веривший никому и никогда, верил Скорцени, потому что ему позарез нужна была хотя бы слабая иллюзия победы и успеха. Разумеется, при этом он не забывал, что даже у Скорцени рыльце в пушку: ведь бывший рейхсминистр финансов, а ныне заключенный концлагеря Флоссенбург Гьялмар Шахт — участник заговора против него, фюрера, — тесть Скорцени, а этот герой что-то не спешит расстаться с его дочерью и денежным мешком тестя.

— Приказываю наградить всех участников операции «Гриф» железными крестами и предоставить каждому двухнедельный отпуск!

Гитлер вкратце рассказал Скорцени, что замышляет новое наступление в Северном Эльзасе в поддержку арденнского наступления. Операция «Нордвинд» — «Северный ветер» — потрясет союзников до основания. Американцы выйдут из игры!

— Вот им новогодний сюрприз! — бесновался фюрер. — Операция начнется сегодня в полночь! Я заставлю Рузвельта просить меня о мире!

И Скорцени, делая восторженное лицо, всем своим видом показывая, что преклоняется перед гением верховного главнокомандующего, внутренне холодел, понимая, что наступление в Арденнах не даст желаемых результатов и эта новая операция в Эльзасе без всяких резервов ни к чему не приведет. Как ни к чему не привела задуманная СД в прошлом году операция «Прыжок в длину», которая должна была привести к убийству Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране.

Повеселев, Гитлер стал больше похож на фюрера времен побед, исступленных криков «зиг хайль!», барабанного боя и триумфальных фанфар.

— Я заставил американцев и англичан, — отчаянно размахивал руками Гитлер, — перебросить в Арденны половину своих армий в Европе. Разлад в штабах союзников, взаимные попреки достигли предельного накала. Конечно, успех операции «Вахта на Рейне» был бы решающим, если бы не медлительность этой старой развалины

Рундштедта. Генералы опять подвели меня. Модель и тот не проявил должной силы духа. Но мои солдаты — лучшие в мире. А ведь половина американских войск вообще никогда не была в бою, а другую половину мы крепко потрепали. Независимо от исхода моих наступательных операций американцы не смогут теперь наступать минимум полгода! Они не имеют понятия о тотальной войне. Солдатская вошь у этих чистюль вызывает дикую истерику. Мне докладывали, что они сдавались в плен со смехом и шутками и сразу же затевали игру в бейсбол. Они и с виду похожи на мальчишек. Кровь у них испорчена примесями еврейской, азиатской, негритянской крови. Это жалкое, ничтожное, смехотворное войско, эта пестрая черно-белая армия никогда не сможет перешагнуть Рейн, взломать линию Зигфрида, вторгнуться в Германию. Им не видать Берлина! Никогда! Один солдат вермахта стоит пятерых ами, один эсэсовец — десятка джи-ай! Зигфрид разил врагов волшебным мечом под названием «Бальмунг». Мой «Бальмунг» — ракеты Фау! Если потребуется, я пущу в ход два смертоносных газа — «табун» и «зарин»! А я знаю, что такое газы, потому что сам был отравлен французским газом!..

Чем дальше, тем бессвязнее становилась речь Гитлера. Он повторялся, цитировал собственные речи, взывал к провидению и року, возложившему на него священную миссию и предопределившему цель его жизни…

А на кухне личная повариха фюрера фрау Манциали готовила изысканнейшие овощные блюда к празднику — величайший кровопийца всех времен и народов был вегетарианцем и ничего не пил, кроме минеральной воды.

Из статьи генерала Хассо фон Мантейфеля «Арденны» в сборнике «Роковые решения»

«После окончания войны значение операции «Гриф» было чрезвычайно преувеличено».

Перед Новым годом генерал-полковник Курт Штудент, бывший командир части особого назначения германских Люфтваффе, в свое время, после высадки под Роттердамом, предъявивший ультиматум голландскому правительству, ставший по воле фюрера командующим мифической парашютной армией, устроил смотр своему потрепанному войску. Из тыла противника выбралось всего около двухсот сорока парашютистов-десантников. Штудент произнес выспреннюю речь, полную казенного пафоса, поздравил своих солдат с выполнением задания, хотя задания они не выполнили, и вручил каждому по кресту. Всем полагался «фюрерский отпуск». Штудент ни слова не сказал о бароне фон дер Хейдте, хотя все знали, что барон сдался в плен джи-ай.

А после отпуска самым отпетым из них, самым опытным и бесстрашным — это им было объявлено за закрытыми дверьми — надлежало выполнить наиважнейшее задание за всю войну.

— В феврале Сталин, Рузвельт и Черчилль должны встретиться в Ялте. Нам удалось проникнуть в эту тайну наших врагов. Вы будете выброшены в Крыму, близ Ялты. Ваша задача — убить Сталина, Рузвельта, Черчилля! Этим вы решите исход всей войны!

Вслед за этим сногсшибательным заявлением генерал провозгласил троекратный «хайль» за Адольфа Гитлера.

Штудент знал: и из этой операции ничего не получится.

Итак: действия гитлеровской пятой колонны потерпели крах. Скорцени, Хейдте, Пайпер — все эти асы диверсионно-разведывательных акций бесславно провалились. Но в тылу союзных армий активно действовала другая пятая колонна, вносившая дезорганизацию и хаос в работу тыловых армейских органов…

Из книги Джона Толанда «Бой».

«Саботажников» насчитывалось много тысяч. Это были американские дезертиры на Европейском театре военных действий. Большинство из них осело в Париже и жило за счет разворовывания военных поставок, включая спекуляцию бензином.

В одном только тюремном бараке в Париже содержалось 1308 арестованных американцев, причем более половины из них обвинялось в хищениях. В другом месте 180 офицеров и рядовых обвинялись в угоне целого поезда с мылом, сигаретами и другими продуктами. У каждого из арестованных было отобрано по меньшей мере 5000 долларов.

«Этот район начинает походить на Чикаго при Аль Капоне, — заявил полковник Бурмастер, начальник военной полиции базы района Сены. — Они угоняют целые грузовики. Один майор за пару недель перевел домой 36 тысяч долларов».

Около девятнадцати тысяч человек — более дивизии! — расхищали продукты, необходимые их товарищам в Арденнах. Они грабили все — от продуктов питания до целых грузовиков. Крали бы патроны и танки, если бы на них был спрос на «черном рынке». Но главный спрос был на спиртное, нейлоновые чулки и обувь.

31 ДЕКАБРЯ 1944 ГОДА

«Ди-ди-ди-да!» — раздался стук в дверь. Ребята пришли возбужденные, веселые. Землянка сразу наполнилась разноязычным говором.

— Мы разбили три машины БМВ по две с половиной тонны, — гордо сообщил Эрик Виктору. — Один «даймлер-бенц». Взяли продукты! Это была какая-то интендантская часть.

— И он их отпустил! — почти крикнул Король. — Немцев отпустил на все четыре стороны! Толстовец он, что ли! Тоже мне — непротивление злу и насилию!

— Ведь Новый год на носу! — улыбнулся Эрик. — И пожилые они, деды фольксштурмисты. Чего с них взять!

— А перед этим он не захотел стрелять по власовцам! — продолжал жаловаться Король. — Я, говорит, по русским не могу стрелять! Да какие же они русские! Власовцы! Обыкновенные фашисты!

— Успокойся, брат! — сказал Виктор. — Мы разные люди, по-разному смотрим на разные вещи, но не должны ссориться. Мы обязаны стремиться лучше понимать друг друга. Вот американцы, например, верят в бога, а мы нет. И все равно мы союзники. Скажи, Эрик, ты верующий?

— А как же! Протестант. Правда, в церкви почти не бывал. В библейские сказки не верю, конечно, воспринимаю их как символы и аллегории. Но в общем, в некую высшую силу верую. Это на вас, большевиках, креста нет!

— А вот и есть, — усмехнулся Виктор и вытащил из-за пазухи золотой крестик.

У Эрика отвисла от удивления челюсть, но он сразу сообразил, в чем дело.

— Так это ведь крест не лейтенанта Красной Армии, а поручика РОА, — сказал Король. — Трудная у тебя, парень, работенка! И какая нужна для нее грамотенка!..

— Зато у фольксштурма мы шнапсом разжились, — объявил Карл. — Будет с чем встретить Новый год. — В руках у него появилась немецкая алюминиевая фляжка, обшитая замшей.