Большое внимание обращалось на необходимость тесного взаимодействия пехоты с артиллерией. В этих целях общее управление артиллерийским огнем на том или ином участке предлагалось организовать при начальнике, руководившем пехотной атакой в сфере непосредственного и личного наблюдения за полем боя. Если протяжение фронта атаки не допускало общего личного наблюдения за боем, то необходимо было образовать артиллерийские группы, по составу и силе соответствующие задачам пехоты на данном участке. Чтобы атакующие и ворвавшиеся па неприятельскую позицию передовые пехотные подразделения имели постоянную артиллерийскую поддержку, часть легких батарей надлежало своевременно подчинить командирам пехотных полков первой линии и расположить их пе далее 2 км от позиции противпика. Наблюдатели от этих батарей должны были находиться при командирах батальонов передовых линий, а общий руководитель их огнем — при командире полка первой
ЛИНИИ.
При постановке задач артиллерии Брусилов требовал исходить из необходимости исключения из боевого обихода войск 663 бесцельного Огня. Он обращал усиюнное внимание на крепкую' непрерывную связь и взаимодействие пехоты с артиллерией и на целесообразный с обстановкой огонь. Бесцельный огонь, в особенности ночной, безусловно запрещал. «Нужно помнить, что беспредельного количества огнестрельных припасов у нас нет, и, кроме того, нужно избегать чрезмерного изнашивания орудий. Дело пе в ураганном огне, а в правильном и искусном управлении артиллерией и меткой ее стрельбе по точно и верно определенным задачам»664. Брусилов требовал, чтобы между первым актом атаки и дальнейшим развитием прорыва не было большого промежутка, в течение которого противник мог бы успеть организовать оборону на новых рубежах. «Вследствие этого необходимо, — указывал оп, — чтобы тяжелая и мортирная артиллерия, как только начнется штурм первой и второй линий, приступила к артиллерийской атаке дальнейших оборонительных липий противника и районов возможного сосредоточения его резервов»665.
2
Принимая решение на проведение фронтовой наступательной операции, Брусилов хорошо понимал, что его войскам предстояло выполнить чрезвычайно сложную задачу. «... Атака укрепленной позиции в современной войпе, — писал он, — операция трудная, искусная»666. Успех такой операции во многом зависел от ее тщательной подготовки. Поэтому наряду с отдачей общих указаний командующим армиями относительно организации прорыва главнокомандующий фронтом уделил большое внимание и вопросам непосредственной его подготовки.
Оборонявшаяся на правом фланге 8-я армия имела в своем составе 4-й и 5-й кавалерийские, 30-й, 39-й, 40-й, 8-й и 32-й армейские корпуса. Командующий армией решил главный удар нанести силами 39-го, 40-го и 8-го армейских корпусов из района Дубище, Корыто в общем направлении на Луцк с задачей разбить живую силу противника и овладеть линией реки Стыри. Правый фланг армии должен был обеспечивать 4-й кавалерийский корпус, а правый фланг ударной группировки — 5-й кавалерийский и 30-й армейский корпуса (группа геперала А. М. Зай-ончковского). Левый фланг армии обеспечивался 32-м армейским корпусом 667.
Выработке плана операций 8-й армии Брусилов уделял особое внимание, поскольку ей предстояло действовать на направлении главного удара фронта. Своими распоряжениями он во многом уточнил первоначальное решение командарма, придав ему ббль-шую целеустремленность и активность. Например, рассмотрев соображения Каледина, представленные 14 (27) апреля, он указал на необходимость ведения наступательных действий также 30-м и хотя бы частью сил 32-го армейских корпусов, чтобы надежно обеспечить фланги ударной группировки668. Это требование командующим армией было учтено. Не устраивала Брусилова и пассивная роль, которая отводилась 4-му кавалерийскому корпусу. Учитывая большие возможности этой конной массы, он приказал корпусу прорваться в общем направлении на Ковель с целью разгромить тыл противника, уничтожить его склады, повредить железнодорожные пути, посеять панику и тем способствовать наступлению главных сил 8-й армии.
Наступление на данном направлении сулило большие выгоды. Поэтому вскоре по приказанию Брусилова здесь был сформирован 46-й корпус, куда вошли две пехотные дивизии из состава 8-й армии. Он получил задачу наступать между 4-м и
5- м кавалерийскими корпусами на Ковель. «... Движением 46-го корпуса вдоль полотна железной дороги на Маневичи — Ковель, а ударной группой — от Луцка на Ковель же при настоящем расположении войск противник легко будет захвачен в клещи, и тогда все войска противника, располозксппые у Пинска и севернее, должны будут без боя очистить эти места» 669.
Так же внимательно следил Брусилов за разработкой планов в остальных армиях его фронта. Командующий 11-й армией генерал от кавалерии В. В. Сахаров решил нанести два встречных удара: один — 7-м, а другой — 6-м армейскими корпусами. Задача остальных корпусов армии — 17-го и 18-го — состояла в том, чтобы энергичными поисками разведывательных партий сковать противника и тем оказать содействие корпусам, которые должны были осуществлять прорыв670. Возражение Брусилова вызвало то, что вместо одного более сильного удара намечены два слабых одинаковыми силами. Он рекомендовал нанести один удар 7-м корпусом, подкрепив его несколькими батальонами
6- го корпуса. В. Н. Клембовский сообщил Сахарову мнение Брусилова телеграммой от 21 апреля (4 мая) 1916 г.671
На следующий день Сахаров писал Клембовскому, что он, будучи лично сторонником нанесения удара на одном направлении сосредоточенными силами, считает такой способ действий не подходящим для его армии. Растянутость фронта, наличие нескольких направлений, весьма выгодных для действий неприятеля против Тарнополя, не позволяли 11-й армии собрать в одном месте силы, достаточные для прорыва п его развития. Поэтому, сообщал Сахаров, с единодушного мнения командиров корпусов и их начальников штабов «признано было отдать предпочтение ударным действиям в двух направлениях в охват выдававшейся части фронта противника, собрав для сего к намеченным направлениям насколько возможно большее число войск, чтобы только не обнажить вовсе вышеописанных, опасных для Тарпополя, направлений» 672. Докладывая об этом, Сахаров просил сообщить окончательное решение главнокомандующего.
24 апреля (6 мая) Клембовский телеграфировал Сахарову: «Главкоюз высказал лишь свое мпение, пе делая его обязательным и предоставляя способ выполнения вам как лицу,' ответственному за результаты»673. Этот случай показывает, что Брусилов с большим уважением относился к мнениям своих подчиненных, не сковывал их инициативу. Впрочем, сам Сахаров, более внимательно разобравшись в обстановке, вынужден был согласиться с предложением главнокомандующего. В телеграмме Клембовскому 25 апреля (8 мая) он писал, что безусловный недостаток артиллерии вынуждает его отказаться от идеи двух ударов и обратиться к более скромной задаче — нанести один удар674. Этот удар наносился 6-м корпусом на участке Янковце, шоссе Езерна, Тарпополь (10 км) на Красне, Львов. Важность избранного им направления, писал Сахаров Брусилову, позволяла рассчитывать, что наступление его войск свяжет более или менее значительные силы противника и тем облегчит выполнение задачи 8-й армии675. В случае успеха предполагалось ввести в прорыв армейскую конницу (Заамурская конная дивизия), которая должна была наступать на Злочев, перерезать железную дорогу Броды—Красне, а затем действовать в тылу противннка в зависимости от обстановки. 17-й, 7-й и 18-й корпуса получили задачи также вести наступательные действия с целью не допустить переброски войск противника к участку прорыва. Решение командующего армией было утверждено Брусиловым.
7-я армия имела в своем составе 22-й, 16-й и 2-й армейские и 2-й кавалерийский корпуса, 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию. Ее командующий генерал от инфантерии Д. Г. Щербачев принял решение прорыв осуществить ударом 2-го армейского корпуса и 3-й Туркестанской стрелковой дивизии из района севернее Язловец, на участке Гппсарка, Новоселка (13 км), в северо-западном направлении. Он полагал, что развитие успеха в этом направлении заставит противника очистить фронт 11-й армии и даст возможность совместно с пей действовать на сообщения его со стороны Львова на Дубно и Ровно, а конницей — кратчайшими путями на железнодорожные узлы и в тыл про-гивпика676 677. Чтобы отвлечь внимание австро-вепгерского командования от участка прорыва, предусматривались усиленные действия передовых частей 16-го и 22-го корпусов против передовых укреплений неприятеля на их фронте» 8|. 2-й кавалерийский корпус составил подвижной армейский резерв.
