Командующий 10-й армией и его штаб, стремясь улучшить положение дел на своем левом фланге, решили произвести 1 (14) февраля контрудар по наступавшей группировке противника. Его выполпение было возложено па 3-й Сибирский корпус и 28-ю дивизию 20-го корпуса. Этими силами предполагалось атаковать неприятеля, наступая с севера на юг в направлении па Райгрод. Осовецкий отряд должен был оказать содействие этому удару своим паступлением па Граево. 26-й корпус получил задачу отходить па Августов, прикрывая фланг и тыл сибиряков. С целью обеспечения более четкого руководства войсками 3-й Сибирский и 26-й корпуса поступили под общее начальство генерала Радкевича.
Решение Сиверса ставило в очепь трудное положение 20-й корпус, который к тому времени вышел в район Сувалок. Охватывая его с северо-востока, противник создал угрозу перерезать его тыловой путь, шедший к Неману. Булгаков полагал, что теперь отступлепие корпуса возможно не прямой дорогой на восток от Сувалок к Меречу, а кружным путем через Августов. Отправив из Сувалок в Августов на сапях 28-ю дивизию, предназпачеппую для нанесения коптрудара совместно с 3-м Сибирским корпусом, он послал командующему армией телеграмму, в которой испрашивал разрешения, не теряя времени, и остальным войскам корпуса следовать за этой дивизией к Августову, чтобы «оттуда взять направление на Мереч» 40. Но Сивере не дал на это согла- 490 491 492 ия. «Ваше предложение об отходе к Августову, — писал ой, —-совершенно невозможно по числу и направлению путей для всех корпусов. Продвижение Вашего корпуса на Августов повлечет раньше всего пересечение путей отступления и создаст задержание отхода, а между тем при создавшейся обстановке главное, что нужно, — это сохранить свободу отхода на тыловые позиции у Сопоцкина, Липска и Штабина. Задача Ваша состоит в задержании у Сувалок сил противника, наступающих с запада и севера, и в особенности в обеспечении фланга других корпусов. Если выяснится, что эти силы незначительны, то оставить против них пеболыной заслон и в зависимости от боев у Августова Вам можно будет двинуться против той группы противника, которая обнаружена в движении от Кальварин на юго-восток»493.
Начальник штаба армии Будберг пе разделял мнеиия Сиверса. От своего имени он телеграфировал Булгакову: «Полагаю, что при создавшейся обстановке у Сенны Вам надо отходить на Августов, бросив немедленно части за 28-й дивизией. Решение всей операции — в боях у Райгрода, где надо разбить немцев во что бы то ни стало. Иного исхода пет. На север надо выставить заслопом 27-ю дивизию, частью 29-ю, при сильной артиллерии. ..» 494
Намеченный на 1 (14) февраля коптрудар под Райгродом не состоялся. Получив от Булгакова сообщение о занятии противником Сейны, Радкевич отменил наступлепие. Одновременно и Сивере под впечатлением известий о выходе немцев в район Сейны принял решение отказаться от активных действий и отвести свои корпуса иа линию Сопоцкин, Липск, Штабин. Поскольку тыловые пути на восток 20-го и 26-го корпусов оказались перерезанными противником, этим корпусам было даыо более южное направление. Для обеспечения отхода от 20-го корпуса надлежало оставить у Сувалок лишь заслон, достаточный для сдерживания неприятеля. Остальные силы этого корпуса должны были двинуться форсированным маршем в юго-восточпом направлении. Булгаков допес, что отход он начинает в 4 часа 2 (15) февраля «единственным путем на Махарце, Сопоцкин» 495. Но к исходу 1 (14) февраля п этот путь фактически был в руках противника. 31-я дивизия, наступавшая па крайнем левом фланге 21-го германского корпуса, вышла к юго-востоку от Сейны и продолжала свое движение па Сопоцкин. 42-я немецкая дивизия, занявшая накануне Сейны, сумела продвинуться южнее к д. Грибы. Противник занял все выходы из Августовских лесов.
В ночь па 2 (15) февраля Сивере отдал приказ, уточнявший задачу 20-го корпуса. Она заключалась в том, чтобы обеспечить отход 26-го корпуса за шоссе Сувалки, Августов. С этой целью требовалось левый фланг 2(J-ro корпуса выставить в Качестве заслона южнее Сувалок с задачей прикрыть как шоссе, так u дорогу на Махарце. Этот фланг, составляя правый арьергард группы Радкевича, должен был по выполнении своей задачи отступить по пути 26-го корпуса. «Что касается правого фланга, — говорилось в приказе, — то он может отходить на Махарце и далее. В крайнем случае, если бы противник помешал отходу па Махарце, то и правый фланг должен отходить за 26-м армейским корпусом» 496.
С 2 (15) февраля 20-й корпус Булгакова и группа Радкевича (26-й и 3-й Сибирский корпуса) были фактически предоставлены сами себе. Связь со штабом армии прервалась. Противник охватывал их с запада, севера и востока. Он настойчиво стремился движением крайних флангов своих обоих ударных групп навстречу друг другу замкнуть кольцо окружения южнее Августова. Оставался только один свободный выход из Августовских лесов — на юг, к р. Бобр. По нему и направил свою группу Рад-кевич. Он действовал быстро и решительпо. В течение 2—3 (15— 16) февраля группа сосредоточилась в районе Августова. Отсюда вечером 3 (16) февраля 26-й и 3-й Сибирский корпуса под прикрытием арьергардов двинулись па юг. 4 (17) февраля, закончив переправу через р. Бобр, они расположились на участке южнее Штабин, Липск.
В ином положении оказался 20-й корпус. Выполняя приказ Сиверса от 1 (14) февраля, Булгаков в ночь па 2 (15) февраля направил свои главные силы на юго-восток в сторону Махарце. Корпус вошел в Августовские леса. У Сувалок был оставлен арьергард во главе с Холмсепом (части 53-й дивизии и полк 29-й дивизии). Марш главных сил с востока прикрывался боковым авангардом Чижова (бригада 29-й дивизии с 6-ю орудиями и 50-ю казаками). Его задача состояла в том, чтобы, укрепившись у д. Грибы, перерезать шоссе Сейны, Августов и задерживать неприятеля до тех пор, пока главные силы и арьергард не пройдут Махарце. Вскоре Булгаков получил разрешение Сиверса отходить на Августов, о чем сам ходатайствовал 31 января (^февраля). Но он все же решил отходить на Махарце и далее на Сопоцкин. Причины такого решения не вполне ясны. Наиболее вероятным является предположение о том, что последнего приказа Сиверса он не получил. «Является сомнение, — отмечает Колен-ковский, — получил ли это указание Булгаков. Иначе не представляется никакой возможности объяснить то настойчивое его стремление к движению па д. Махарце и далее вдоль Августовского канала на Сопоцкин» 497.
Обстановка тем временем еще более осложнилась. К вечеру 2 (15) февраля 42-я немецкая дивизия, продвигаясь от Сейны па Августов, вышла к Махарце, а 31-я дивизия, наступавшая на крайнем правом фланге 21-го корпуса, заняла Сопоцкпп. Дорога, по которой отходил русский корпус, была преграждена. Войска противника охватили Августовские леса с севера, востока и юго-востока. Утром 3 (16) февраля 27-я дивизия, шедшая в авангарде, была встречена сильным огнем со стороны Махарце, которую уже заняла 42-я дивизия противника. Русские энергично атаковали немцев. Успешно действовала их артиллерия. В 15 часов неприятель был выбит из деревни. Он понес крупное поражение. Его 42-я дивизия была разгромлепа наголову. Свыше 700 человек было взято в плен. Одна пионерная рота сдалась в полном составе. Русские захватили 13 орудий и 9 пулеметов. По свидетельству участпика событий, «все шоссе буквально было покрыто немецкими трупами, ранепые заполнили придорожные канавы и псе дома окрестных деревень» 498.
После прорыва у Махарце 20-й корпус 4 (17) февраля продолжал свой дальнейший путь па Сопоцкин. Успех вселил в войска уверенность в возможность выйти из Августовских лесов, избежать окружения. Оставленный у Махарце арьергард выдержал упорный бой против наседавших с тыла германских частей. Но прорыв у Махарце не облегчил общего положения корпуса. Обстановка продолжала ухудшаться. Противник, не добившись окружения всей 10-й армии, сосредоточил теперь все силы против одпого ее корпуса. 31-я дивизия, выставив охранение к Гродно, остальными силами растянулась вдоль юго-восточной окраины Августовских лесов. 3-я кавалерийская бригада из группы Литцмана, прорвавшись южнее Августова на восток, заняла 3 (16) февраля Липск. Кольцо вокруг 20-го корпуса смыкалось. Но 4 (17) февраля еще оставался узкий проход па участке между Лппском и Сопоцкином. Возможность выйти через него была упущена. Корпус продолжал движепие на Сопоцкпп, не зная, что оп уже занят противником. Только вечером 5 (18) февраля выяснилось, что пробиться к Сопоцкину не было сил.
