Наиболее отвечающим обстановке и средствам, на которые можпо было рассчитывать в ближайшее время, являлся удар с фронта Остролепка, Пултуск в паправлепип па Ортельсбург, Сольдау. Развитие наступательных операций в атом направлепии давало русским ряд преимуществ: 1) обещало вывести из бездействия 10-ю армию, в которой насчитывалось до 170 тыс. штыков; 2) вело к достижению весьма важной цели — овладепию Восточпой Пруссией и обеспечению правого флапга фропта от всяких нежелательпых покушений со стороны противника; 3) позволяло начать операцию теми войсками, которые были свободны, не ослабляя себя па остальпых участках.
Важное значеппе млавского паправления как при проведении наступательпой операции, так и на случай необходимости держаться в этом районе оборонительно, если бы противник упредил русских в наступлении, требовало объединения всех сил, предназначенных для действий на правом берегу Вислы на указанном паправлепии, в новую (12-ю) армию. К формированию ее надлежало приступить немедленно. Необходимые на этот счет соображения уже были разработаны в штабе Северо-Западного фропта.
Начальник штаба и генерал-квартирмейстер заявили, что формирование армии в кратчайший срок не встретит непреодолимых затруднений.
Характерной особенностью совещания в Седлеце было то, что оно проходило без участия представителей Юго-Западного фронта. На нем обсуждался важный вопрос, касавшийся плана кампании 1915 г., но Иванов долгое время даже не был информирован о принятых решениях. «Тайное совещание в Седлеце, — отмечает А. М. Зайончковский, — состоя исключительно из единомышленников, диссонанса в доклад Данилова не внесло; от людей, стоявших на противоположной точке зрения, Ивапова и Алексеева, оно было скрыто» 461 462.
Но главнокомандование Юго-Западного фронта не сидело сложа руки. Оно, в свою очередь, втайне от Ставки разрабатывало план операции по преодолению Карпат и вторжению в Венгрию.
Выслушав доклад генерал-квартнрмейстера Ставки Ю. Н. Данилова о результатах совещания в Седлеце, верховный главнокомандующий остался ими очень доволен. Он просил своего начальника штаба, H. II. Янушкевича, передать Н. В. Рузскому следующее: 1) немедленное формирование новой, 12-й, армии на млавском направлении вполне одобряется; 2) равным образом одобрено назначенце командующим этой армией генерала Плеве, которому надлежит теперь же преподать соответствующие указания для подготовки намечаемых операций; 3) желательно объединение намеченной к сбору на нравом берегу Вислы кавалерии в трех группах — одной па нравом фланге и двух — на левом; 4) очень желательно устройство укрепленной позиции па путях от Серпеца и Плоцка, где-либо в районе Плонска, дабы связать таковую с позициями у Прасныша и Цеханова; 5) признано целесообразным более широкое использование крепостных орудий на позициях левого берега Вислы.
H. Н. Янушкевич сообщил Н. В. Рузскому указания верховного главнокомандующего телеграммой от 5 (18) января 1915 г.463 464 «Этим документом, — пишет А. М. Зайончковский, — следует считать законченной работу верховного командования по выработке плана на предстоящую кампанию. В дальнейшем оно было увлечено ходом совершавшихся событий и самостоятельностью, отчасти вынужденной, Юго-Западного фронта, которых она не смогла подчинить своей воле» м.
Подводя итог сказанному, необходимо отметить, что четкого плана кампании 1915 г. на русском фронте выработано не было. Если говорить лишь об основных стратегических идеях, которые занимали внимание верховного главнокомандования русской армии, то они мало отличались от того, что было в первой военной кампании. Как ив 1914 г., предусматривалось одновременное наступление н против Германии и против Австро-Венгрии. Из распределения сил, назначаемых для действий на обоих стратегических направлениях, нельзя было усмотреть, какой из ударов следует считать главным и какой второстепенным, подчиненным главному. Б 1914 г. против Германии предназначалось 34 пехотные и 10,5 кавалерийских дивизий, а против Австро-Венгрии
46.5 пехотных и 18,5 кавалерийских дивизий. Это не создавало ярко выраженного превосходства сил ни на одном из фронтов. По оперативному плапу 1915 г. из общего числа 103,5 пехотных дивизий, развернутых к тому времени на театре военных действий, 52,5 пехотные дивизии направлялись против Германии и
46.5 пехотных дивизий — против Австро-Венгрии. 4,5 пехотные дивизии стратегического резерва русского верховного главнокомандования, независимо от того, на каком из фронтов было намечено их использовать, мало что изменяли в этом почти равномерном распределении сил между фронтами.
3
Германское командование сделало свои выводы из обстановки. Перспектива длительной войны не улыбалась немецким милитаристам. Они хорошо понимали, что Германия и ее союзники не выдержат затяжной борьбы со странами Антанты, обладавшими превосходством над ними в людских резервах и материальных ресурсах. Отсюда при разработке плана кампании 1915 г. имелось в виду наступать. Но где сосредоточить главные усилия: на Востоке или Западе? В этом вопросе сначала не было единства взглядов.
Во второй половине декабря 1914 г. Конрад выдвинул предложение начать наступление через Карпаты силами австро-венгерской армии при поддержке германских войск. Он стремился надолго обеспечить безопасность границы Венгрии и освободить Пе-ремышль. Но имелась в виду и более далекая цель. С этой операцией связывались падежды на достижение решительной победы над Россией при условии, что одновременно германское командование применит свои вновь сформированные корпуса для наступления против русского правого фланга из Восточпой Пруссии. Гинденбург горячо поддержал предложение австро-венгров. Он также полагал, что от подобных операций на обоих флангах русского фронта можно было ожидать окончательного исхода войны на Востоке.
Иной точки зрения держался начальник германского генерального штаба Фалькенгайн. «Нельзя было оспаривать, — писал он позднее, — что четыре совершенно свежих, с особой заботливостью снаряженных и обученных немецких корпуса, вероятно, достигли бы крупных результатов в любом пупкте Востока, раз только они пашли бы себе на нем применение. Но достигалась ли этим выгода для общего целого или могла ли быть достигнута хотя бы такая выгода, которая отвечала бы, действительно, размерам принесенной жертвы, это оставалось в высочайшей степени сомнительным» |2. Определенный ответ па ; казанный вопрос был нрайпс важен, ибо он являлся необходимой предпосылкой для принятия верховным командованием тех или иных решений. Без этого, как замечает Фалькенгайн, «нельзя было пролить ни одной капли немецкой крови, не говоря уже о ставке на карту почти единственного немецкого общеармейского резерва» |3.
Обстановка на Восточном фропте в то время не вызывала, по мнению Фалькенгаина, каких-либо серьезных опасений. Австро-Венгрия не находилась в таком безвыходном положении, из которого ее нужно было бы выручать. Правда, освобождение Пере-мышля представляло свою ценность. Но для общего хода войны оно все же не имело столь большого значения, которое оправдывало бы расход германских резервов. Кроме того, «казалось неправдоподобным, чтобы освободительная операция могла иметь успех в суровую карпатскую зиму» |4. Верховное командование считало, что фронт па венгерской границе достаточно прочен. Наличных сил хватало, чтобы уверенно его оборонять, хотя, конечно, все же признавалось очень желательным надолго избавиться там от русского нажима.
Реальная оценка всех обстоятельств приводила Фалькенгайна к выводу, что операции, предложенные Конрадом и Гинденбургом, имели немного шансов на достижение крупной цели. Он вообще сомневался в возможности успешного проведения двух операций, объединенных одним замыслом, но разобщенных между собой более чем 600-километровым пространством. К тому же командование располагало ограниченными силами. Готовыми находились только четыре новых корпуса. Имелась возможность собрать еще немного боевых единиц с отдельных участков Восточного фронта. С Западного фронта нельзя было больше брать ни одной дивизии. Особенно надеяться на австро-венгерские войска не приходилось, поскольку они считались не вполне пригодными к серьезным наступательным действиям. С такими силами, как полагал Фалькенгайн, в обоих намеченных операциях можно было достигнуть результатов лишь местного значения. Что касается того, чтобы извлечь из наступления действительно большую пользу для улучшения общей обстановки, то, по мнению Фалькен-гайпа, на это вряд ли можно было надеяться.
