Бекетов был истинным патриотом Москвы, которую любил, способствовал ее славе и процветанию. С 1811 по 1823 г. он избирается председателем Московского общества истории и древностей российских, был его «душою и двигателем».
Был еще Платон Петрович страстным собирателем живописных и гравированных портретов русских деятелей. Собрал значительную, в несколько сот экземпляров, портретную галерею - одну из замечательных художественных коллекций своего времени. Задумал издать альбомы с изображениями знаменитых россиян. Но увидел свет один, состоящий из 50 портретов.
Бекетов покровительствовал граверному искусству. Вокруг его типографии образовалась как бы школа русских мастеров, состоящих из его одаренных крепостных, из художников, выкупленных у других помещиков. Во главе школы стоял Осипов, также бывший крепостной. Замечательная, колоритная личность Алексей Агапиевич! Коренной москвич. Родился в 1770 г., умер после 1848 г. Гравировал портреты многих именитых москвичей, других знаменитостей, в том числе портрет А. Н. Радищева. Правда, мне не удалось выяснить, с какого оригинала. Да это уж иная тема…
Становится понятным, почему именно Осипову Платон Петрович поручил гравировать портрет Суворова с живописной миниатюры Ксавье де Местра. Только ему Бекетов мог доверить столь важную работу, ибо преклонялся перед памятью великого полководца. Собирал все его изображения. Даже собственный гравированный портрет Платон Петрович велел сделать Осипову с большим суворовским оттиском в руках.
Теперь о событиях чрезвычайных, трагических. В 1812 г. во время пожара Москвы погибли в огне и дом Бекетова на Кузнецком мосту, и типография, и почти вся портретная галерея. Он каким-то образом спас немногие, самые дорогие экспонаты. В их числе - миниатюра де Местра. Но гибель всего того, что он имел, чем он жил, что являлось целью и смыслом его бытия, и прежде всего с таким трудом и тщанием собранного художественного богатства, надломила его здоровье и нравственные силы. Он уединился на своей даче близ Симонова монастыря. Потерял интерес к собирательству. Остатки своих знаменитых художественных сокровищ роздал родственникам. Однако миниатюру, вероятнее всего, оставил себе.
Только после его смерти наследники - Бибиковы или Кушинковы - продали семейную реликвию. По одним сведениям - графу В. И. Кассини, по другим - московскому коллекционеру П. Ф. Карабанову. И далее следы портрета теряются. Обнаруживаются они в коллекции великого князя Николая Михайловича… чтобы вновь исчезнуть! Настолько уж безнадежно, что портрет даже не упоминается в суворовской иконографии. Иногда обмолвятся специалисты в сносках, что местонахождение произведения неизвестно.
И вдруг неожиданная находка!
- Как портрет попал ко мне? - задумывается Дарья Васильевна Зеркалова. - Его приобрел мой покойный муж, писатель и драматург Николай Дмитриевич Волков.
Кажется, в 20-е годы. Но где, при каких обстоятельствах - этого я не могу сказать…
Портрет Суворова после долгих, частью нам неведомых странствий попал все-таки в музей, вошел в «научный обиход» и поэтому, можно считать, его «одиссея» завершилась благополучно. Но тем не менее биография его таит еще немало загадочного, непознанного. Например, как Ксавье де Местр познакомился с Суворовым? Где и когда позировал ему великий россиянин? И вообще - кто он, Ксавье де Местр?
В «Историчке» прежде всего натолкнулся на неутешительную реплику одного литератора, который отметил, что «биография Ксавье де Местра сравнительно мало изучена». Он оказался прав. О художнике я нашел скудные упоминания. Однако немногие собранные мною материалы все же позволили увидеть личность незаурядную, человека широко образованного, разносторонне одаренного, сложной, яркой и романтической судьбы. Он пользовался завидным вниманием современников, но оставался человеком загадочным. Таким же, как и его творение, о котором идет речь. И самая интересная тайна его жизни и творчества связана с… Пушкиным!
Прежде - о самом Ксавье де Местре. Родился в 1762 г. в Савойе. Его отец был президентом местного сената. После вторжения наполеоновских войск эмигрировал в Пьемонт. Вступил в русскую армию и принимал участие в войне против захватчиков своей родины. В чине капитана находился в штабе главнокомандующего русской армией в Северной Италии Суворова. Был представлен ему как местный уроженец, хорошо знающий театр военных действий. Суворов берет понравившегося ему умного н толкового офицера с собой в Петербург, но попадает в царскую немилость за нарушение «высочайшего устава». А де Местр, лишенный высокой протекции, вынужден был уйти из армии и остался без средств к существованию. Поэтому он уезжает в Москву, где ему легче и удобнее живется, где он встречает ласковый и доброжелательный прием.
Но перед отъездом, по всей видимости, Суворов и де Местр встречаются. Ведь именно 1799 г. помечен портрет опального генералиссимуса.
В 1805 - 1810 гг. Ксавье де Местр - первый директор Морского музея и библиотеки Адмиралтейства. Жил бедно, постоянно нуждался, ибо каких-либо капиталов, имений и крепостных не имел. Вновь служит в армии. В 1812 г. полковник Ксавье де Местр сражается с захватчиками, вторгшимися на русскую землю. Проявляет незаурядную храбрость и во время Кавказской войны. Был ранен. В отставку уходит в чине генерал-майора. Вновь поселяется в Москве.
Сохранилось несколько портретов де Местра, написанных Штейбеном, Н. П. Ланским, а также два автопортрета. Мы видим умного, внимательного и проницательного человека, с открытым взглядом, тонкими ироническими губами, большим лбом мыслителя, обладающего характером сложным и сильным. Лицо одухотворенное, живое, как бы освещенное внутренним душевным огнем больших страстей. Вспоминаются суждения людей, близко его знавших. Поэт и литератор Петр Александрович Плетнев замечает: «…один из лучших в Европе живописцев, химиков, физиков. Словом, изумительный старик! Теперь ему 80, и он не лишен ни одного из пяти чувств». Вот что пишет Петр Андреевич Вяземский: «…до самой кончины своей сохранил блеск, живость и свежесть тонкой и добродушной общежительности».
Какая точная характеристика!
Да, был он и живописцем, и химиком, и физиком, и геологом - проводил полевые изыскания на юге России. А еще переводил басни Крылова на французский язык. Признание получил как плодовитый поэт, писатель, автор повестей «Путешествие вокруг моей комнаты», «Параша-сибирячка», «Пленники Кавказа», изданных во Франции и России и весьма читаемых еще в начале нашего века. В. Г. Белинский дважды высоко оценивал в печати повесть де Местра «Параша-сибирячка», изданную в 1815 г. «Мы рекомендуем эту книжку всякому, - писал он в одной из рецензий, - потому что всякий прочтет ее с величайшим участием. Советуем давать ее в руки детям, а также грамотным простолюдинам: эта прекрасная повесть для простого народа».
Неожиданная находка в середине 1930-х годов открыла еще одну сторону дарования де Местра и его московской деятельности. В Томской библиотеке обнаружили архив Строгановых. В их числе - бумаги Зинаиды Волконской, блестяще образованной женщины, певицы, поэтессы, композитора, «царицы муз и красоты», по словам Пушкина. В ее московском доме на Тверской (сейчас улица Горького, 14) был литературный салон, который в 1820-х годах собирал цвет московской интеллигенции и был выразителем передовых взглядов русского просвещенного общества. Вспомним хотя бы демонстративные проводы здесь 26 декабря 1826 г. Марии Николаевны Волконской, уезжавшей к мужу-декабристу в Сибирь! В своих «Записках» Мария Николаевна рассказывает: «В Москве я остановилась у Зинаиды Волконской, моей невестки, которая приняла меня с такой нежностью и добротой, которых я никогда не забуду: она окружила меня заботами, вниманием, любовью и состраданием. Зная мою страсть к музыке, она пригласила всех итальянских певцов, которые были тогда в Москве, и несколько талантливых певиц… Я говорила им: «Еще, еще! Подумайте только, ведь я никогда больше не услышу музыки!» Пушкин, наш великий поэт, тоже был здесь… Я его давно знала… Во время добровольного изгнания нас, жен сосланных в Сибирь, он был полон самого искреннего восхищения; он хотел передать мне свое «Послание к узникам» («Во глубине сибирских руд…») для вручения им, но я уехала в ту же ночь, и он передал его Александрине Муравьевой».
