Между скамьей и стеной лежало еще что-то. Можно было подумать, что это просто куча тряпья и веник. Однако куча эта имела слишком упорядоченные формы. Это был скелет, на котором еще сохранились клочки одежды.

- Гном? - спросил громко Альдо.

- Нет, - произнес Бурин, - не гном.

Горбац порылся среди костей и достал какой-то продолговатый предмет.

- Молот, - сказал он и взмахнул им, испытывая оружие. - Хорошо. Затем, увидев, что Бурин пристально смотрит на него, он наморщил лоб:

- Разве это не молот гномов?

- Молот-то гномий. Снаряжение и оружие происходит из кузниц гномов. Но взгляни...

И Горбац увидел странно исковерканные кости, высокий лоб с отверстием между надбровными дугами, как будто там располагался третий глаз, несоразмерно длинные руки и намного более короткие ноги с уродливыми ступнями.

- Мы называем их карликами,- продолжал Бурин. - Они - рок рода гномов. И наше собственное творение,- добавил он.

- Карлик, - произнес Горбац озадаченно. - Об этом я должен...

- ...Поразмыслить, - завершил Альдо.

Гилфалас высказал то, что подумали все:

- Значит, здесь происходил бой между гномами и карликами. И гномы, очевидно, победили.

- Не очевидно, - проворчал Горбац.

Все изумленно посмотрели на него.

- У карликов оружие гномов, - констатировал он. - Так что победили скорее карлики. Но не здесь, а где-то раньше. А если гномы победители - то где они?

Если бы взгляд Бурина мог метать молнии, тогда Горбац был бы сожжен заживо. Однако во взгляде Бурина был не только гнев - оттого, что больг выказал сомнение в превосходстве гномьей расы, - но и потрясение тем, что Горбац способен к логическому мышлению.

- Он не совсем неправ,- подтвердил слова больга Гилфалас. - Здесь, вероятно, произошла только небольшая стычка, и это - павший одной стороны. Кто знает, что стало с другими?

- Это нам не поможет, - проворчал Бурин.

- И куда нам теперь идти? - переменил тему Альдо.

Из сторожевого зала имелось два выхода. Первый, справа, был высоким и узким и вел наверх; другой, слева, - широкий и под стать росту гнома. Он спускался в беспросветную глубину.

- Куда нам, Бурин? - спросил Гилфалас.

Бурин указал на гладкую каменную стену перед ними:

- Туда.

- Я за правый туннель, - высказал свое мнение Гилфалас. - Он, по крайней мере, ведет к свету.

- А я - за левый, - пророкотал Бурин. - Если мы хотим понять, что здесь произошло, нам нужно внутрь горы, ответ - там.

Горбац пожал плечами.

- Этот слишком узок для больга, - кивнул он направо, - а этот слишком низкий. Мне все равно.

- Я тоже не знаю, - сказал Альдо. - Охотнее всего я отправился бы опять наверх, но, может быть, господин Бурин прав.

Все обернулись к Итуриэль, которая молча стояла позади всех. Ее ответ был ясен - она уже давно решила.

- Мы отправимся налево, - произнесла она. - Там, в глубине, что-то зовет меня.

Кап-кап-кап.

Капает вода.

Вода - это пища.

Это оно знало. Оно знало немного, не намного больше, чем животное, состоящее из нюха и вкуса, осязания и слуха. Ведь увидеть в этой всепоглощающей темноте невозможно.

Кап-кап.

Руки с худыми острыми пальцами ощупывают скалу. Скала сырая. Язык облизывает камень, ловит капли, проглатывает сочащуюся влагу.

Вода - это жизнь.

Оно не знает, как долго оно здесь. У него нет представлений о времени. Годы, десятилетия, века погребенное в глубоком карцере, отрезанное от внешнего мира; здесь время не имеет значения. По человеческим представлениям, оно давно должно быть мертво.

Но оно не человек.

И не способно умереть.

Кап-кап-кап-кап.

Капли превращаются в струйку, в ручеек, питаемый тайным источником. Вода течет, брызжет в лицо, в глаза. Существо мотает головой, чтобы избавиться от этого ощущения, и внезапно...

...внезапно возвращается воспоминание о солнце на коже, о цветах и траве, о птицах и бабочках, о тумане, лежащем над болотами, и о голубом ясном воздухе над покрытыми снегом горами. Воспоминание о тепле и безопасности, о голосах, беседах, дружбе и любви.

Из горла вырывается крик.

Он поднимается снизу, из живота, и, как вода в горе, ищущая свой путь, он, однажды начавшись, больше не в состоянии остановиться. Крик звучит резко. Громкий, пронзительный, отчаянный, крик потерянной души, вечный крик живого, чувствующего существа, осознавшего в один миг, что оно одиноко.

Один!

Из плеска воды донесся ответ.

- Вы что-нибудь слышали?

Итуриэль подняла голову и вслушалась в темноту. Альдо, следовавший за ней вплотную, чуть не натолкнулся на нее.

- Что случилось?

Она покачала головой:

- Ничего. Мне показалось.

- Идем дальше! - прорычал Горбац, как всегда шедший в арьергарде.

Туннель, по которому они следовали, здесь, где гранит уступил место другому камню, был чуть выше. Но по-прежнему недостаточно высок, чтобы эльфы или больг могли идти выпрямившись. Согнутое положение не только заставляло болеть мышцы, но и действовало на нервы.

Покуда не было прямого повода для вспышки, Горбац переносил это. Гилфалас и Итуриэль страдали не только от тесноты, но и от мрака. Не считая редких прожилок матово мерцающего лишайника, подобно паутине спускавшегося с потолка, освещение состояло из вделанных в стену ламп, расположенных в нишах на порядочном расстоянии друг от друга. То, что они вообще горели, было чудом. Но их сияние пронизывало мрак лишь на пару шагов. А дальше была абсолютная тьма, которая рассеивалась, когда силуэты спутников внезапно появлялись в голубоватых сумерках, бросая на стены гротескные тени.

- Как долго это будет продолжаться? - снова прозвучал голос Горбаца. Он был явно несколько рассержен.

- Разве у меня есть карта, где отмечены все штольни и туннели Зарактрора? - ответил Бурин, шедший впереди. - Или есть кто-нибудь, кто способен ее прочесть? - тихо добавил он. - Надо пройти еще пару шагов, и тогда...

Затем послышался шум падения. Бурин попытался ухватиться за что-нибудь, но это ему не удалось. С потоком камней он унесся в глубину. Падение завершилось громким всплеском. Еще был слышен в стенах отзвук горной лавины, потом стало тихо настолько, что доносилось журчание воды в глубине.