Закрыв плотно двери спальни мама вышла, к тихо бубнящим на кухне, своим мужчинам. Те замолчали и уставились на мать и жену. Женщина сияла – Господи! Неужели ты услыхал мои молитвы! Это та девочка, о которой я всегда мечтала, как жена моего сына. Не обижай её, сынок. Её уже один раз крепко обидела судьба, и это дитё само вступило в борьбу за выживание. Завтра вы разойдётесь утром, а мы с ней поедем на рынок. Я её хочу одеть и обуть как положено. Что же это она ходит не понятно в чём. Вы согласны? Да в принципе я и совета вашего не спрошу. Я уже решила. А с ней и никто не собирался спорить. Эту черту её характера мужчины знали хорошо. Мужчины уже почти допили бутылку беленькой. Мама глянула на это безобразие – Так, что-то вы разошлись! Оставила вас на пол вечера без присмотра они и рады. Давайте заканчивать и спать. Завтра Егору на работу. Отец разлил остатки по рюмкам, чокнулись с сыном предварительно переморгнувшись, выпили и разошлись по своим комнатам. Егор спал в зале.
Егор бежал по заснеженной улице на работу. Проснувшись и позавтракав теперь он спешил на вывод майора из камеры. В субботу утреннего построения не было, и он прямиком спустился вниз. Двери открыл постовой – Егор, что оправку, когда будем начинать? – спросил он. – А сменщик пришёл твой? – Пока нет, опаздывает видать. – Ну вот придёт, вызовем кого-то из группы и начнём. Ты же порядок лучше меня знаешь. Или проверяешь меня? – Нет, нет, начальник, что ты, это я так. Тоже спешу домой. Суббота ведь. – Сделай объявление по блоку, чтобы все готовились к оправке. Женщины есть? Никого вечером не подсаживали? – Да, есть одна, цыганка, её вчера поздно уже розыск кинул, но она по мелкому хулиганству в общей камере сидит сама. – Вот давай, пока нет смены, выводи её первую на оправку. – Слушаюсь! – ответил сержант и открыв двери первой по счёту камеры крикнул: – Ленка, давай выходи первая на оправку и быстро. Из камеры вышла ещё совсем не старая женщина в разноцветных юбках, в шикарном разноцветном платке, с большими бусами на груди не застёгнутой до конца кофты. Верхнюю одежду она несла в руках. – Да ты верхнюю оставь в камере, сейчас назад сядешь – рассказал ей Егор. Она послушно бросила на подиум свои вещи и зашла в туалет. Постовой закрыл за ней двери. Пришла смена. Второй постовой извинился и раздевшись принялся звонить в ДЧ за помощью. Пришло два человека с оперативной группы. Егор приказал постовому – Всё, выводи Ленку, начинаем оправку всему блоку. Ленка вышла сразу, подошла в плотную к Егору, глянула в его глаза, наклонилась к уху и прошептала: – Скоро, скоро ты женишься, будет счастье не долгим, будет сын у тебя. Трудной будет твоя судьба. Это тебе мой подарок за то, что не обидел ничем на киче. Она прошла в свою камеру, а Егор остался думать, ну откуда это видно и что она вообще может знать о нём, если он и сам пока ещё ничего не знает. Не придав значения он начал работу в блоке. После пересменки, Егор вышел в вестибюль и начал приём передач для арестантов. Людей было много. Некоторые просились на свидание, кто-то предлагал деньги за то, что их арестанта отпустить, кто-то просто просил передать весточку на бумаге или на словах. Егор всем аккуратно отказывал, не зная, что потом с этим делать. Музыканта снова не было на работе. Михась появился неожиданно. Видно было, что он уже сбегал в разливайку и заправился от туберкулёза. – А! Егор! Привет! Как дела? Ты чо снова сам сегодня? Как там наш майор? – засыпал он вопросами своего товарища. – Вот бери сумки и неси вниз. Сейчас будем его кормить. – ответил Егор. Саня послушно схватил несколько проверенных уже пакетов и потащил в низ. Разложив все пакеты на длинном столе Егор и Михась стали перебирать содержимое, разрезая на кусочки всё, что в пакетах было, дабы избежать передачи в записках какой-то информации. Они резали пирожки, хлеб и котлеты пополам, вскрывали пачки сигарет, при этом не забывая откладывать по чуть своему майору, чтобы накормить. Раздав все передачи Михась попросил вывести на допрос Майора из камеры предполагаемого убийцы. – Ну вы и тянете время, господа. Я уже думал помру с голода у вас—майор придвинул к себе пакет с набранными у арестантов продуктами, стал с аппетитом есть. – Ну, что скажите, Борис Семёнович? –не выдерживая уже затянувшейся паузы, спросил у агента Михась. Тот молча доел содержимое пакета, свернул мусор, набрал себе купеческого чая в кружку, и только после этого начал рассказ: – Да, ваши догадки были не беспочвенны. На этом Сергее Копылове не только Наташа Роговцева, но и её мужчина, с которым она сожительствовала больше года. Он главный инженер одного из наших крупных предприятий, женат, имеет двоих не совершеннолетних детей. Со своей женой он и не думал разводиться, а вот беременная Наташа ему как кость в горле стала. Он и подарил свою Наташу одному авторитету за три гулянки бесплатно в ресторане. Копылов с сыном этого авторитета и ещё с одним оболтусом, пристали к ней, хорошо угостили, ну и стали приставать. Та в отказ. Они вывезли её в центральный парк подальше от людских глаз. Авторитетный человек приказывал им её лишь поиметь по разу каждый, но не убивать. Это Сергей был первым, свалил её, она сопротивлялась, это же надо, и я бы сопротивлялся если тебя голой задницей в снег, никакого удовольствия. Он её несколько раз ударил она и отключилась. Они подумали, что умерла, прикопали её в снегу и убежали. А она просто замёрзла потому, что была ещё и хорошо выпившая. Потом он рассказал всё этому авторитетному и тот приказал им замочить и главного инженера. Они его ноги забетонировали в тазике и «солдатиком» живого сбросили в речку с моста. Вот такой расклад. Давай бумагу я всё напишу и в понедельник меня выпустишь. Не умеете вы гостей хорошо встречать. Последний раз к вам приезжаю. Так своему Музыканту и передайте. Он взял у Михася бумагу и ручку и стал писать отчёт о раскрытии преступления. Михась был доволен. У него самостоятельное двойное раскрытие есть. Егор душой уже был дома. Он думал об одном – Когда же они уже уйдут от него, чтобы отдать приказания и бежать домой. Мама с его Верой сегодня на рынке. Мама знает, что и как делать. Время неумолимо приближалось к обеду. Закончив с Изотовым и вновь заведя его в камеру, Егор распрощался с надоедливым Михасём, звавшим его в наливайку, и отдав нужные указания и так всё знающему постовому устремился быстрым шагом домой. Скрипко так и не появился на работе в субботу.
Вера, после выпитого лекарства на спирту, спала, как убитая. Тамара Ивановна, отправив сына на службу, а мужа за свежим хлебом в пекарню, вошла в комнату сына и легонько тронула спящую девушку за укрытое одеялом, плечико. Вера тут же открыла глаза и привстала на локтях – Доброе утро, дочка, как тебе спалось на новом месте? Как ты вообще себя чувствуешь? – спросила мама. Вера чуть посидела, прочувствовала каждую свою клетку тела, заулыбалась так, что глаза стали искриться теплом – Вы знаете, я так никогда ещё не спала. Спасибо вам и чувствую я себя прекрасно, вот только ноги в носках мокрые. – Всё по тому, что ты спишь дома, а ноги так и должны были пропотеть, чтобы выгнать твою хворь. Вставай, иди купаться, одевайся, я жду тебя в кухне завтракать. Потом поедем в одно место. Она погладила девушку и вышла. За всю свою не долгую жизнь с ней пока ещё никто так не обходился, в душе кипело какое-то не понятное чувство, и было ужасно хорошо на сердце. Позавтракав и попив чай, Тамара Ивановна убрала со стола, поставила посуду в раковину и вышла из кухни. Не долго думая Вера стала мыть посуду. – Верочка, что ты, я потом сама вымою. Вот, оденься пока в это моё пальто. Оно должно быть тебе чуть великовато, но с твоим пуховым платком будет хорошо, а то сегодня на улице морозец ещё больший и в твоей курточке будет холодно, тем более, что мы будем на улице какое-то время ходить с тобой. Она принесла коричневое осеннее пальто. Вера приняла вещь и одела. Мама покрутила её, рассмотрела: – Ну и нормально. Умный не скажет, а дурак не догадается. Нам и нужно это пальто только на два часа. Одевайся, обувайся, сейчас выходим.
