Да причём тут квартира? Семья развалилась за пару мгновений, а он заводит разговоры про квартиру. Я отошла от подоконника и села напротив него.

– Ты так рассуждаешь, как будто давно уже решил всё. Когда ты начал мне изменять с ней? – он поморщился, не нравится слово? Но ведь именно этим он и занимался, изменял.

– Семь месяцев назад. – сердце рухнуло вниз, судорожный вдох, не остался без его внимания.

– То есть в прошлый твой отпуск ты уже был с Алиной? Жил как ни в чём не бывало здесь, спал со мной… регулярно, но при этом вовсю изменял мне? – сухим голосом, словно царапая воздух вокруг, я спрашивала его, не отводя глаз от его дымчато-серых, которые так любила. Я не могла в это поверить. Семь месяцев я жила счастливой женой. Любила его, а он носил нож всё это время, чтобы всадить мне его в спину.

– Она осталась без жилья, я предложил поехать со мной. Я люблю её. Она любит меня. А ты? Ты любила меня по-настоящему, чтобы вот так бросить всё и уехать с любимым мужчиной?

– Бросить всё? Что именно, жилья у неё там не было, ты сказал? От чего такого она отказалась, бедная, чтобы быть с тобой?

Он замолчал. Поджал губы.

– Ты поэтому скрывал да? – глянула на его ногу, выставленную немного в сторону, ему ещё было больно сильно сгибать её. – Не хотел чтобы я пересеклась с ней там? Боялся на службе засмеют?

– Вот ты всегда такая. Сразу делаешь выводы. Сарказм в голосе. Да я не хотел, чтобы вы встретились там. Алина, она ранимая и очень переживает, как ты отнесёшься к ней.

– А как я должна к ней отнестись? Чай предложить? А, извини, ты уже это сделал. На нашей кухне. Как люди относятся к любовникам своих супругов? Постель расстилают?

– Даже бороться не собираешься за меня. Так ведь? – он вдруг выпрямился, глянул на меня с таким видом, как будто он тут минимум король, а я так, мимо проходила, кочегарка замка.

– Бороться? Ты приехал после долгой разлуки домой, с женщиной, которую своим же детям представил как свою новую жену, выставляешь нас троих за порог и говоришь мне бороться за тебя? Я не ослышалась?

– Я же говорил, можете пока пожить тут! Алина… она любит меня, будет бороться за своё счастье, не смотря ни на что. Она многое потеряла, и меня терять не намерена. – с какой-то гордостью заявил он.

– Это она тебе так сказала? – я расхохоталась, чувствуя приближение истерики. – Вот прямо представляю ваш разговор: "Я отвезу тебя в свой, там жена, дети, ничего не смущайся". А она такая тебе с придыханием: " Я буду за тебя бороться!"? – усмехнулась я . – Дурдом, Костя, сижу и обсуждаю с тобой твою любовницу.

– Ты снова начинаешь отвечать мне так? – его покорёжило, сидел, словно лимона наелся без сахара.

– Как так? – Я подошла к шкафчикам, стала доставать аптечку. Голова разболелась до невозможности, хотелось выпить обезболивающее и забиться куда-нибудь в угол, чтобы никто меня не нашёл.

– Сарказм этот твой. Никогда его не понимал. Любила бы, умоляла бы не бросать тебя. И я бы подумал. Я куплю тебе квартиру, буду помогать, я же не бросаю тебя. И… – провёл рукой по моему бедру. – Ты всё еще привлекаешь меня.

– Что? – огалтело отскочила в сторону. – Тебе в голову там рикошетом не попало? Даже не смей дотрагиваться до меня. И что значит ты купишь мне квартиру? Ты выкупишь у меня свою долю, если собрался оставаться тут. И не смей даже думать, что я соглашусь на твоё скотское предложение.

– Какое предложение? – Алина, моргая ресничками, вошла на кухню.

– У мужа моего спроси.

Костя хмуро смотрел на нас обеих. Было видно, что настроения у него как не бывало, но ты сам виноват милый, никто не будет вам тут стелить ковровые дорожки.

После нашего разговора оставаться в квартире не было сил – ни моральных, ни физических. Время обеда, а я так и не притронулась к кухонной утвари. Желания готовить для мужа и его пассии, естественно, не было. А детей… С детьми мы сходим в кафе. Давно не выбирались, пора это дело исправить, да и развеяться. За эти несколько часов, которые прошли с момента возвращения Кости, жизнь круто развернулась на все сто восемьдесят градусов.

Я вошла в детскую, мальчишки подняли на меня грустные взгляды.

– Ребят. Одевайтесь, едем в кафе. Потом погуляем в парке, Егорка ты же хотел на батуты? Собирайтесь, собирайтесь! – поторопила их.

Они подскочили, Егор радостно, а Паша с подозрением смотрел на меня.

– Мы что всегда теперь в кафе будем обедать?

– Нет. Давайте сегодняшний день проведём втроём?

Я отправилась к себе переодеться, заглянула ещё раз к мальчикам, проследив за их сборами.

– Куда-то собрались? – с интересом в коридоре между ванной и прихожей спросил Костя.

– Да. Не будем вам мешать, дорогой. А то с дороги, наверное, хотите побыть одни. – язвительно улыбнулась. – Мы пообедаем в городе. Будем поздно вечером и я очень надеюсь, Костя, что дверные замки останутся прежними.

– Чего? Такого ты обо мне мнения, значит? – сложил руки на груди, недовольно глядя на меня. – Замки! Я не собираюсь выставлять вас.

– Слышала. Спасибо тебе большое. – заметила, как отворилась дверь в детской. – Готовы? Идём!

Спустились в лифте, потом дошли до остановки и сели в подъезжающий троллейбус. Ехать четыре остановки. Я открыла сообщения общего с мамой и сестрой чата.

Вздохнув, написала коротко:

"Я развожусь с Костей".

Смс сразу показало две синих галочки – прочтено.

Было видно, как мама набирает текст, но он не появлялся. Минут через пять пришло голосовое от Юльки. Нашла в сумочке наушники и только после этого нажала на аудиосообщение.

– Варя, вы что поругались? Подожди, может надо остыть? Он что вернулся? Варь, что случилось?

"Он приехал с другой женщиной сегодня утром"

"К нам домой"

– К вам домой? Он там совсем что ли ку-ку? Что за """? – тут же последовал голосовой ответ Юли.

– А ты что? Выгнала её взашей? – тут же прилетело следующее.

"Нет"

Пауза. Я снова набрала в лёгкие воздуха и набрала текст.

"Мы сейчас с детьми поехали в кафе пообедать, потом я буду искать съемное жильё. На время пока он не выкупит наши доли в квартире"

– А разменяться? Но это же всё нескоро, так быстро не сделаешь! Чёрт! Козёл!

Следом тут же прилетело:

– Мудак!

"Поэтому мне и нужна съемная на время."

"Он против размена. Готов отдать деньгами"

– Даже так. Вот урод!

– А эта его, бомбическая красотка? Что у неё такого, чего у тебя нет?

"О, она сама кроткость и скромность. Ему нравится, что она за него бороться собирается. Так и сказал."

– Мать её за ногу, с кем бороться? С детьми? Тебе-то он теперь даром не упал! Не вздумай прощать его! У меня билет на завтра, ты там потерпи!

"Не собиралась. Не хочу его видеть."

Троллейбус высадил нас на остановке, до кафе идти было недалеко, и мы прогулочным шагом направились в его сторону.

Пришла официантка, вручила юным джентльменам меню, мило улыбнувшись, и отошла, пообещав вернуться за заказом.

Заказала детям полноценный обед, у меня же аппетита не было. Как тут можно проглотить хоть крошку? Мысли всё возвращались к мужу. Как он мог так поступить с нами? Я смотрела на уплетающих суп детей и сердце обливалось слезами.

– Мам, ты почему не ешь? – Паша нахмурился. Так похож на мужа сейчас, те же глаза, так же хмурит брови.

– Я не голодна, – улыбнулась им обоим. – Вы ешьте, вам ещё силы нужны сейчас в парке.

– А на верблюде можно будет покататься? – Егор оторвался от пампушки.

– Можно.

– Ура! – принялся активно доедать свою порцию.

Верблюды стояли такие несчастные, с огромными грустными ресницами, что-то там пережёвывали между своих губёшек-лепёшек. Я почему-то представила Алину и нервно хихикнула.

Молодой парень уверил меня, что будет внимательно следить за Егором и они пошли делать почётный круг по парку за триста рублей.