Я – совершенство человеческой эволюции, сознание, заключенное в технологичном железе. Спектр моего визуального восприятия в разы шире, чем у обычного куска мяса. Скорость обработки информации в несколько раз быстрее, чем у кожаных мешков. Силе моих искусственных мышц позавидует самый генетически одарённый человек. Мне не важна среда, моё искусственное тело приспособлено к множеству смертельно опасных ситуаций. Я – пик человеческой мысли, заключённый в безупречную оболочку.

И вот я, этот самый пик, сижу, спрятавшись в ржавом контейнере, в окружении мусора, как последняя мышь. И прячусь не от кого-либо кто превосходил бы меня, а, наоборот, от жалких гниющих людишек, что хотят позариться на моё добро.

По крайней мере, об этом кричала моя паранойя, у которой было право голоса. Она уже несколько раз спасала меня от засад. Как и сейчас, странный шум поблизости обострил её влияние надо мной.

Очень медленно, стараясь не издать ни единого звука, я достал из кармана небольшой дрон, активировал его и отправил запрос на управление своему скафандру. На экране дополненной реальности появились органы управления дроном и окно с трансляцией изображения с его камеры.

Я разогнал миниатюрные движки до нужной скорости. Не очень большой, чтобы не издавать много шума, но достаточной, чтобы взлететь и набрать высоту.

Дрон под моим управлением медленно вылетел из контейнера и направился вверх. Как только необходимая высота была набрана, я активировал все камеры на его борту. У себя на компьютере скафандра запустил анализатор пространства.

Нейросеть начала обрабатывать данные окружающей обстановки с камер летательного аппарата.

Всё чисто, никакого движения не обнаружено. Мусорщиков на моём хвосте нет. Либо паранойя ошиблась, либо они прячутся в ожидании того, когда я покину свою нору. Вот только я просидел в своём убежище уже около получаса, вряд ли у этих крыс есть столько усидчивости и терпения.

Я дал команду дрону вернуться на исходную позицию.

Летательное устройство в автоматическом режиме прилетело назад ко мне в контейнер. Я деактивировал его, убрал обратно в карман. Включил прибор ночного видения. Нужно выдвигаться.

Аккуратно, не издавая лишнего шума, я покинул своё укрытие. Напоследок оглядел окружавшие меня кучи хлама с включённым анализатором. Убедившись, что кроме моей паранойи здесь никого нет, я направился в путь.

А путь предстоял длинный. Через лабиринты сваленных в кучи ржавых контейнеров, наполненных всяким хламом, до одного-единственного моего контейнера. Он находился в глубине огромного портового склада, который за многие десятилетия превратился в обычную свалку. Подальше от жадных глаз мусорщиков. Подальше от их биологических возможностей. Ведь там почти не было кислорода, температура приближалась почти к минус ста.

Но я знал, что эти крысы при желании и не в такую жопу залезут ради жирного куша. Да и снаряжение для таких вылазок у них точно было. Поэтому, направляясь к своему контейнеру, я каждый раз выбирал разные маршруты, чтобы эти падальщики не вычислили мой схрон или не устроили мне засаду.

А поживиться в моей нычке было чем. За много лет я попрятал в этот контейнер множество ценных вещей, найденных на свалке, которые периодически забираю оттуда и обмениваю в Яме на картриджи с питательными веществами, жизненно необходимыми моему мозгу.

Самое ценное, что там было, это комплектующие для роботов, компьютеров и другого технически сложного оборудования. Ведь теперь никто не производит такие устройства, а остатками былой технической роскоши пользуются. Поэтому я в любой момент мог прийти в город и на одну работающую железяку заправить питательными веществами не один десяток картриджей.

Были и более ситуативные вещи в моём схроне, которые не всегда было возможно обменять на адекватное количество питательных веществ. Такие как, например, фильтры для кислородо-очистительных станций Ямы, которые я однажды нашёл в большом количестве. Большинство из них уже были давно обменяны и служили в устройствах города. Большинство, но не все. Когда потребуется замена, я уйду из Ямы забитый заправленными картриджами. Слишком ценные штуки, но не сейчас. Цена возрастёт, когда появится потребность. Я так и действовал, старался приносить то, в чём есть потребность. Так я выходил в конкретный плюс, а не отдавал за полцены.

Как и сейчас, друг сообщил мне о необходимой железяке, за которую мне отвалят много питательных веществ. А у меня она как раз имеется. Вот я и сорвался на свалку.

Идти совершенно не хотелось, так как заправленных картриджей у меня было в достатке, голод не подгонял. Но последний, решающий, долгожданный мной конец света только через год-два. Поэтому чем больше запас картриджей у меня будет, тем лучше. Как только накоплю достаточное количество питательных веществ, пошлю всё и закроюсь в своей берлоге в ожидании конца. И больше никаких вылазок, контактов с людьми, паранойи.

Главное не сдохнуть раньше. Хочу своими глазами увидеть, как дыра сожрёт Землю. Только эта мысль и раздувала тлеющие угли моего желания жить. А сдохнуть на свалке от рук мусорщиков – раз плюнуть.

Хоть вокруг и было всё относительно безопасно, но паранойя никак не хотела покидать мою голову. Мне повсюду мерещилось движение, которого не было. Сколько ещё раз она заставит играть меня в прятки в одиночестве? Хотя, стоит отдать паранойе должное, несколько раз она спасала мою задницу от серьёзных засад мусорщиков, и я не могу просто так игнорировать её.

Я потёр заклеенное отверстие на груди. Тогда эти крысы всадили мне пулю, повредив основной аккумулятор. Я чудом смог от них отбиться и успеть подсоединить батареи питания от своей электромагнитной винтовки. В тот момент Смерть энергично махала мне рукой, но я решил с ней не здороваться.

Вот и весь прогресс. Я – совершенство конструкторской и инженерной мысли, как мышь шугаюсь разваливающихся на части от воздействия радиации людей. Хотя и мой скафандр уже далёк от былой прочности. Но даже в таком состоянии он на порядок прочнее хрупких человеческих тел.

И снова эти мысли? Какой уже по счёту раз я предаюсь этим бесполезным рассуждениям? Они только подкармливают мою паранойю, делая из меня дёрганого деда. Хотя, какие ещё могут быть мысли, когда весь наш мир стремительно летит в тартарары? Только бесполезные размышления и остаются, ведь само существование потеряло смысл. Смысл посмотреть на пропасть, что сожрёт нас? Ну, такое. Выдуманный мной предлог, чтобы продолжать двигаться. Бесполезный повод, чтобы бесполезно умереть, но попозже.

Я остановился и оглянулся вокруг, чтобы слегка переключить сознание от депрессивных и навязчивых мыслей.

Груды ржавых грузовых контейнеров, наполовину заваленных бесполезными вещами, что не пригодились новому миру, вперемешку с мусором. Тут, как и с мыслями, ничего нового.

Я пристально пробежался взглядом с включенной нейросетью, натренированной на поиск вещей, даже не знаю зачем. Слепая удача? Вдруг кто-то пропустил что-то ценное. Было бы отлично.

Нет. Кроме хлама тут ничего нет. Всё уже давно опустошено до меня. Как и мой картридж с веществами, он уже тоже почти на нуле. Скоро нужно вставлять свежий.

Я выключил программу.

Ничего удивительного, вполне ожидаемо. В этих местах мусорщики прошерстили все контейнеры и не один раз. Но стоит отдать им должное, они даже без специализированных устройств и программ умудряются находить что-то ценное.

Ладно, от навязчивых мыслей я избавился, можно идти дальше.

Шаг за шагом, шаг за шагом, маневрируя среди наваленных друг на друга куч контейнеров, я продвигался вглубь свалки. Каждый новый метр, отдаляющий меня от Оазиса, отдалял меня и от нормального уровня кислорода. Его уровень в том числе служил одним из нескольких ориентиров того, где примерно я нахожусь.