Очнулся король Александр на траве, как и в прошлый раз, от громогласного бычьего мычания. Тупая скотина стояла в нескольких шагах, смотрела прямо на него и мычала. В его огромном темном глазу отражался весь мир с королем в центре. И тут король внезапно вспомнил, что его никто тут не видит. Разве что только этот бык. Люди проходят как бы сквозь него, не обращая внимания. Даже взять с дороги маленький камушек – и то непосильная задача для всесильного короля. Как же он тогда собирается вернуть Караджордже его голову?

Король Александр шел по дороге и обдумывал, как ему поступить, но, как назло, больше ни одной светлой государственной мысли в голову не приходило. Он дошел, как и положено, до Копорина, но, как и в тот раз, даже не смог войти. Король уже приготовился впасть в панику, но вдруг увидел у входа в монастырь уже знакомого ему хромого нищего с дергающимся лицом, живописно расположившегося на паперти. И снова вопросил король Александр:

– И какой же это сегодня день, интересно было б знать?

– Да нет ничего проще. 13 июля.

Не ошибся король. Блаженный этот видел и слышал его. И тут догадка осенила голову королевскую:

– А что, уважаемый, хотел бы ты заработать?

– Да кто ж не хочет, родимый! – был ответ.

– Вот тебе… – король начал лихорадочно обыскивать карманы в поисках денег, но увы – королям носить с собой деньги не положено, нашлась только небольшая монетка, случайно завалившаяся на дне. Ее король и кинул нищему, – …немного для начала.

Нищий поймал монетку, удивленно осмотрел ее, даже на зуб попробовал и прихмыкнул:

– Никогда таких не видел. И морда тут чья-то, не могу разобрать. Так о чем ты хотел попросить, мил человек?

Король решил взять, что называется, быка за рога – тьфу, опять этот бык!

– А знаешь ли ты вождя Караджорджу?

Нищий чуть не подскочил на месте:

– Да кто ж его не знает! В Радованье сегодня свадьба. Крестницу князя Смедеревского выдают за сына старосты местного. Так вот там и будет вождь наш, Караджорджа.

Король хмыкнул что-то одобрительное, но нищий и не думал униматься:

– А знаешь ли, уважаемый, кто таков Караджорджа? Знаешь, как он резал этих проклятых дахов[13]? Как нож режет каймак или мясо молодого ягненка. И было так везде, где появлялся он. Победа всегда была с ним. И под Иванковацем, и под Мишаром и Делиградом, и даже под Белградом. Не говоря уже о Шабце и Ужице…

– Ну мало ли… – возразил король невнятно.

– Ты это… не веришь, что ли? – калека вскочил на ноги, что ему было очень непросто проделать, и казалось, сейчас взорвется. – Да я сам там был! И видел все. Вот, смотри! Откуда, ты думаешь, этот шрам по всей голове? Это от ятагана турецкого, под Шабцем меня им рубанули. Так что и не думай сомневаться, мил человек.

– Прости, уважаемый, я и не думал.

Сомнения и впрямь не входили в замысел короля Александра. Буйство этого нищего, однако, имело и хорошие последствия. Внезапно прорезавшийся порыв патриотизма можно было использовать на благо. Бедной милой Сербии, разумеется.

– Раз ты такой патриот, то слушай, – сказал король нищему заговорщическим тоном. – Тебе я скажу, а другим нет. Не каждому такое скажешь.

Нищий кивнул головой и внимал всем своим существом.

– Дошли до меня слухи, – сказал король, – уж не буду говорить, откуда…

– Да уж вижу, что оттуда, – нищий показал пальцем вверх. – Ты ж из знатных, вон как чудно одет, и богато. Так теперь в Белграде носят?

– Именно так и носят. Но слушай. Стало мне известно, что на вождя нашего Караджорджу сегодня ночью будет покушение…

– Да кто же… – нищий, казалось, сейчас улетит на Луну, как герои романов Жюля Верна.

– Нашлись предатели. Гнилые люди всегда находятся.

– Да кто же они?!

– Князь Вуица…

– Так вот оно как… Да ты уверен ли, мил человек?

– Точные сведения. Точнее не бывает.

– Но как он решился? Он же кум вождю. Как можно пойти на такое? Это ж грех какой! Все равно, что брата своего убить.

– Ну, говорят, что и сам Караджорджа во время оно и отца своего порешил, и брата, за это его и прозвали Черным.

– Да ты не слушай бредни эти. Все бабские да турецкие выдумки. Никого он не убивал. А Черным его прозвали за чернявость да за то, что туркам много навредил. Турки его и нарекли так. Но Вуица! Что ж ему Милош посулил за это?

– Что посулил, не знаю. Ведаю только, что обещал Вуица Милошу голову Караджорджи, Милош собирается послать ее паше белградскому, а тот – султану…

– Ох ты ж… Вот ведь не было в Сербии случая, чтобы брат не предал брата, да не отослал его голову нехристям… А Милош-то, Милош! Иуда!

– Не время предаваться унынию! – подытожил король. – Мы должны предотвратить преступление, не дать свершиться несправедливости!

– Именно! Беги в Радованье, предупреди их!

– Эээ, не могу, любезный…

Король замялся. Он не знал, как объяснить этому припадочному, почему он не может никого предупредить. Что его никто не видит и не слышит, что он на самом деле – король Сербии инкогнито, живет сто лет спустя, а сюда переместился усилиями лондонских медиумов. Хорошее объяснение. Если бы кто-то еще утром сказал такое королю, он бы тут же отправил этого смельчака чистить свинарники за оскорбление величества. А вот же ж!

– Дело в том, что мало просто предупредить. Я отправлюсь в Паланку Смередевску, там князь Вуица собирает своих людей. Попытаюсь там расстроить их планы. А ты пойдешь в Радованье.

– Хорошо ты все придумал, уважаемый, только я до Радованья неделю идти буду – и то не дойду.

Задумался король. И правда, как же это он не подумал про это?

– А если повозку нанять, чтоб тебя отвезли туда?

– Эт другое дело. Только для этого денежка потребна.

Король снова поискал по карманам. Как же он не догадался захватить с собой деньги! И что теперь делать? Но выход был найден. Король снял с себя один из своих многочисленных орденов – недоброжелатели любили попрекать его этим, де, король не был ни в одном из сражений, а ходит всегда увешанный орденами, как новогодняя елка гирляндами, но король полагал такие разговоры следствием зависти злопыхателей – и протянул нищему. Все-таки и от орденов бывает польза.

– Вот, возьми это. Тебе с лихвой хватит.

Нищий очумело воззрился на орденскую звезду в своей ладони. Такого он точно никогда не видал.

– Ну и чудная звезда, – пробормотал он. – В жизни такой не видал и даже помыслить не мог, что буду держать в руках…

Предваряя вопросы нищего, король сказал:

– Я из Парижа приехал. Живу там много лет, на родине давно не был. Но я патриот. И сделаю все, чтобы спасти нашего славного вождя. Живела Србия![14]

Нищий вытянулся во фронт и ответствовал:

– Живела!

Удивительно, но он сразу поверил королю. Какие же они доверчивые, эти патриоты. Но король продолжил:

– Это французский орден. Бери. Он очень дорогой, инкрустирован бриллиантами – видишь, как они сияют?

Пока нищий пытался совладать с этим блеском в своих глазах, у короля было время обдумать дальнейшие действия. Жест с орденом был широким, безусловно, но королю сейчас было не до бережливости, на кону стояла его жизнь, жизнь дражайшей Драги и жизнь династии. Они стоили любого ордена, пусть и усыпанного бриллиантами.

Договорились, что нищий доберется до Великой Планы – его обычно подвозили туда монахини на своей повозке, скоро они как раз собирались ехать – и на деньги, вырученные от продажи ордена местному меняле-еврею, наймет себе повозку до Радованья, где и предупредит вождя Караджорджу о грозящей тому опасности. Король же отправится в Смедеревску Паланку и попытается там остановить злодеев. Король распрощался с нищим и поспешил по дороге.

– Эй! Эй! – услышал он вслед крик. – Уважаемый, не туда идешь! Паланка в другой стороне!

Король приложил руку к голове, что означало «извини, перепутал», и сменил направление. Правда, прошел он недолго – за первым же поворотом свернул с дороги и спрятался в кустах. Он видел, как нищий долго сидел и вертел в руках его орден, потом все-таки поднялся и поковылял в монастырь. Воспользовавшись его отсутствием, король снова сменил направление и направился в Радованье по знакомой уже дороге.