Сорокопут никого ни в чем не разубеждал. К войне он не имел никакого отношения – корпорацией в те годы руководил его отец. Истинная же причина была иной: окно кабинета смотрело на башню «Абэ-технолоджи» – главного раздражителя и главное напоминание об изменчивости фортуны. Вот и сейчас Сорокопут с ненавистью уставился на ярко-красные буквы на крыше небоскреба – за последние пару лет «Абэ-технолоджи» обставило его трижды.

Два года назад Сорокопуту предложили проинвестировать проект по квази-органике. Разработчиком являлась совершенно неизвестная на рынке компания, а сам проект выглядел слишком уж завлекательно, что на деле, как правило, означало очередную прожектерскую пустышку. Эксперты-аналитики (будь они неладны!) в один голос твердили, что вкладываться в эту авантюру – гарантированно потерять деньги и, что более важно, лицо. Да и сам Аверкий тогда склонялся к мнению, что проект не взлетит. И проект ушел к «Абэ-технолоджи» – молодой компании средней руки. Но вышло иначе – взлетело. Еще как взлетело! А вместе с проектом взлетела и «Абэ-технолоджи». Откуда только у этой твари Окамото взялось такое нечеловеческое чутье?

Стремясь отыграть лидерство, Сорокопут вязался в сомнительную сделку по имплантам нового поколения. Эксперты вновь были единодушны: это пустышка. Однако на этот раз Аверкий не стал слушать «песни про шарлатанов, подтасовывающих цифры», он все решил сам. Единолично. И вновь прогадал – новые импланты по своим показателям даже уступали старым. Но хуже всего оказалось то, что «Гедеон-индастрис» и лично Сорокопут были высмеяны во всех рейтинговых обзорах. Зато те же обзоры превозносили до небес продукцию «Абэ-технолоджи», признав ее лучшим товаром года.

Третий сокрушительный удар не заставил себя ждать: только что Аверкий узнал, «Абэ-технолоджи» вновь обошла его, перехватив выгодный контракт.

Аверкий выхлебал виски и запустил стаканом в сторону ненавистного конкурента – окно как всегда выдержало. Посыпались осколки хрусталя, по ковру цвета топленого молока растеклось отвратительно коричневое пятно, пахнуло разлитым алкоголем. Рядом с пятном моментально появился маленький кибер-уборщик и застыл в ожидании приказа.

Сорокопут пнул кибера и рухнул в кресло, жалобно скрипнувшее под его ста двадцатью килограммами. Он почти успокоился и уже мог соображать, а не просто орать на голограмму секретаря. Ноздри главы «Гедеон-индастриз» все еще раздувались от гнева как у скаковой лошади, но на лошадь он походил мало. Если уж искать аналоги в животном мире, то Сорокопут скорее напоминал бурого медведя – покатыми плечами, мощным загривком и близко посаженными недобрыми глазками. И сейчас этот медведь был зол. «Ненавижу, ненавижу, – цедил он сквозь зубы, глядя в окно на вывеску конкурента. – Мразь, косоглазая обезьяна».

За этим занятием его и застал вызов.

Аверкий, не глядя, сбросил звонок. Раз, потом другой – звонивший оказался настойчив.

– Отключить все вызовы! – рявкнул он.

Пошло оно все к дьяволу! Что бы там ни случилось. Хватит на сегодня потрясений. Сейчас он вдохнет двойную дозу «розовых грез» или чего покрепче и уйдет в виртуал, где не будет ни соперничества с «Абэ-технолоджи», ни самого Сорокопута. Зато появится непобедимый странствующий рыцарь Буба Храбрый – освободитель Лааба, сокрушитель орды Хаоса.

Не обращая внимания на вибрирующий на запястье браслет, Аверкий направился к бару и прижал растопыренную пятерню к панели. Электронный замок, настроенный на отпечатки его пальцев, тоненько щелкнул, и панель, скрывающая секретное отделение, плавно ушла в стену.

Пробежав глазами по «синтетикам», Сорокопут взялся за самый сильный – сегодня он нуждается в особом средстве.

«Вот настало и твое время», – сказал он маленькой синей коробочке с тремя буквами на крышке: SET.

– Виртуал без сета – деньги на ветер, – пробормотал Аверкий.

Как бы ни была виртуальная реальность приближена к реальному миру, у находившегося в ней человека всегда оставалось ощущение чего-то ненастоящего, что не позволяло в полной мере насладиться вымышленным миром. Какое-то из пяти чувств непременно давало сбой. У кинестетиков, воспринимающих окружающую реальность через тактильные ощущения, это были прикосновения. У визуалов сбоила «картинка», как бы ни лезли из кожи художники и дизайнеры. Что касается аудиалов, то им вообще стоило бы оглохнуть. Но там, где пасовали технические средства, на помощь пришли галлюциногены, стирающие грани между реальностью и видениями, превращая одно в другое.

Фармацевтическая промышленность быстро откликнулась на запрос и выдала целый ряд психоделиков разной интенсивности. Те, что не прошли клинические испытания, всплыли на теневом рынке. Одним из таких препаратов и был сет. По меткому выражению кого-то из первопроходцев, сет служил ключом, отпирающим дверь в Запредельное. Этот наркотик не знал равных в умении освободить разум от обычных структур и шаблонов. Его формула, как и имя создателя, хранились в строжайшей тайне. Несмотря на гигантские вложения и привлечение лучших химиков планеты синтезировать нечто похожее больше не удалось никому. А федералам не удалось выйти на подпольную лабораторию, производящую препарат. Выброшенный на рынок и громко распиаренный эрзац оказался ничем не лучше обычных разрешенных «синтетиков». Но у сета были крайне неприятные побочные действия – передозировка могла ввергнуть человека в персональный ад или рай, превратив в реальном мире в бессловесный овощ, либо вообще привести к смерти. Сет был объявлен вне закона. Еще и потому, что человек, однажды попробовав его, о других «синтетиках» забывал напрочь.

Сорокопут уже держал на ладони маленькую таблетку в темно-синей, цвета волшебной ночи, оболочке, когда в кабинете появилось легкое серое облачко. Через секунду оно превратилось в голограмму сидящего в кресле хорошо знакомого человека.

– Хм, – голограмма кашлянула, нахмурившись. – Аверкий, ты меня разочаровываешь.

– Папа?.. – вырвалось у Сорокопута.

Опешив, он даже попятился, но быстро взял себя в руки.

– Какого черта?! – рассерженно зарычал Аверкий – отец умер пять лет назад.

Фигура отца подернулась дымкой, на лицо упала тень, скрывая черты. Теперь перед Сорокопутом сидел совершенно незнакомый человек с затемненным лицом. Почему-то от одного взгляда на визитера спина Сорокопута мгновенно покрылась холодным потом.

– Прошу прощения за вторжение, но вы не отвечали на вызовы, – заявил незнакомец, спокойно укладывая ногу на ногу.

– Как?.. – глупо каркнул Аверкий.

– Вы хотите узнать, каким образом я преодолел вашу дорогостоящую, но малоэффективную защиту? – усмехнулся незнакомец. – Это было не так уж и сложно.

– Да пошел ты!.. – заорал Сорокопут, приходя в себя и хватаясь за браслет, чтобы вызвать охрану. Страх уже отступил.

– Не стоит беспокоить службу безопасности, у нас впереди плодотворная совместная работа, – спокойно возразил незнакомец. – Да и не получится.

Он оказался прав. Не получилось. Сорокопут был заблокирован и отрезан от внешнего мира. Работающей оставалась одна линия, связывающая его с…

– Кто вы?

– Как я уже сказал, у нас общие интересы. Мне нужны файлы, хранящиеся в Северном научном кластере.

– Наймите хакера, – буркнул Сорокопут.

– Хакера придется нанять вам. Прямо сейчас.

– Глупая шутка.

– Я не шучу. Я вполне серьезен. А чтобы доказать серьезность своих намерений преподнесу небольшой урок. Проверьте котировки своих акций.

Незнакомец вытянул левую руку в сторону ладонью вниз и начал медленно опускать ее. А вместе с рукой поскакали, уменьшаясь, и цифры на виртуальном экране.

– Хватит? – рука застыла на месте.

Остановились и цифры.

– Пожалуй, еще немного.

Рука опустилась еще на несколько сантиметров, вместе с ней снизились и котировки.

– Хватит! – вырвалось у Сорокопота. – Этот глупый трюк…

Договорить он не успел, средства связи в президентском кабинете взорвались нетерпеливыми вызовами. Настойчиво заверещал смарт-браслет, в кабинете возникли голограммы секретаря и двух вице-президентов.