— Нет, папа.

— Почему?!

— Он не может… И не хочет. Понимаешь, это его предназначение: он не должен допустить, чтобы сокровища пещеры попали в мир людей.

— Что плохого в том, что казна королевства немного пополнится? В конечном итоге, водопровод в столице, дороги в королевстве и многое другое строится на казенные деньги. А это строительство приносит пользу всем людям.

— Добруж уверяет, что казна этих денег не увидит, и герцог все заберет себе.

— Хм… Черт побери! А ведь он по большому счету прав… Но в таком случае твоему другу придется туго. Судя по всему, герцог хорошо подготовился… Эх, зря он так! Против силы не попрешь. Надо было уступить… Нет, может быть, он и даст им достойный отпор, но шансов у него немного. Умней было бы уступить и отступить.

— Он поступает не по-умному, а по-правильному. Так надо, и я, наверное, с ним согласен, — тихо ответил Никос.

— Хочешь сказать, что он руководствуется не разумом, а сердцем? Пойми, Никос, он хоть и добрый, но все-таки дракон. А человек в жизни должен уметь находить компромисс между доводами разума и голосом сердца, — попытался вразумить сына отец.

— Нет, папа! Он хоть и дракон, но все-таки добрый. Он мой друг! И многим людям стоит у него поучиться человечности.

— Ну, не знаю, сынок, не знаю. Может ты и прав. Дай-то Бог.

— Да перестаньте вы! Хватит все о вашем драгоценном драконе! — не вытерпела Хельга. — Коста, ты-то как?

— Я ничего, — вздохнул Коста.

— А выглядишь ужасно. Давай, я помогу тебе умыться и осмотрю тебя.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, — усмехнулся Коста, снимая рубашку.

— Никос, неси сюда скорее ведра с водой.

Никос хотел еще поговорить с отцом о драконе, но спорить с мамой было бесполезно. Отец с фырканьем умылся, не забыв похулиганить и брызнуть в Никоса водой. Затем преувеличено стонал, когда мама осматривала его синяки. Он был в хорошем настроении. Хельга ругалась на него, но не злилась… Все вроде бы было по-старому. Но, смеясь над шутками отца и радуясь его освобождению, Никос ни на мгновение не забывал о Добруже и переживал за него. Что будет завтра? Чем все кончится? Как помочь другу?.. Ответов у него не было.

Солнечное утро следующего дня лавочник Гийом Люше встретил в хорошем расположении духа. Мельник сделал свое дело: чудодейственный отвар помог, Эжен быстро шел на поправку. Тратиться на лекаря не пришлось. Сиделка тоже не понадобилась, так как Эжен был достаточно взрослым, самостоятельным и теперь почти здоровым мальчиком. Его без опасений можно было оставить дома одного.

Сегодня Гийом позавтракал с Эженом, снова напоил сына целебным отваром и собрался в дорогу. Надо было идти показывать герцогу пещеру дракона, будь он неладен — этот огнедышащий монстр!.. Лавочник отнюдь не жаждал встречи с чудищем и собирался при первой же возможности ретироваться. К дележу добычи его все равно не допустят. Люше уже смирился с тем, что упустил сокровища, тем более что туго набитый золотыми монетами кошель и обещанная ему отмена налога были неплохой компенсацией. Как говорится, синица в руках лучше, чем дракон над головой.

Лавочник уже подсчитывал будущие барыши и мечтал о том, как развернется в следующем году. Главное, чтобы герцог сдержал свое слово, а это возможно лишь в том случае, если его отряд одолеет дракона и он завладеет сокровищами. Только тогда герцог Жером Алурийский будет доволен и не станет мелочиться. Но сначала надо убить дракона…

Когда Люше добрался до дома старосты, Тордье объявил сбор. Ратники забегали по деревне. Луговицы наполнились людским голосами, ржанием лошадей, скрипом телег и бряцанием оружия. Оруженосцы помогали рыцарям надеть доспехи, подавали начищенное оружие, подводили коней. Те, предвидя поход, громко фыркали, в нетерпении взбивали копытами землю. Гвардейцы выстраивались на площади, подбадривая и веселя друг друга довольно плоскими шутками.

Наконец, спустя час отряд выдвинулся из Луговиц в сторону гор. Впереди колоны на прекрасных жеребцах восседали герцог Алурийский и воевода Тордье. Люше, указывавший дорогу, ехал рядом на выделенном из обоза муле. Далее двигались четверо всадников: рыцари Шервиль, Бриссон, Фуко и Жуаез. За ними шли гвардейцы. Замыкали колону три повозки, на одной из которых разместились епископ Липский Грегориус со своей баллистой, Жак Леро и правивший лошадьми Эмиль. Две другие повозки ехали порожними, готовые принять ценности пещеры и раненых. Двигались не спеша, ожидая в любой момент внезапного нападения. К обеду добрались до лужайки у ручья. Самое опасное было впереди. Дальше начинались горы…

Этим утром родители разрешили Никосу пасти отару на прежнем месте. Новое появление волков, судя по всему, не грозило. Если же серые и отважились бы напасть на овец, то поблизости должны были быть солдаты герцога, отряд которого двигался в том же направлении. Кроме того, Коста думал, что столкновение людей герцога с драконом произойдет в горах, далеко от того места, где пас овец его сын.

Добруж же еще засветло вылетел поближе к альпийским лугам и спрятался на самой окраине Драконьей гряды, за Выступом гордецов. Он решил встретить солдат на открытой местности, где нет естественных укрытий от быстрой атаки с воздуха. Дракон видел, как Никос пригнал овец, но в этот раз не вылетел навстречу другу, опасаясь скомпрометировать того в случае внезапного появления солдат. Не стоило больше вовлекать паренька в его личное противоборство с герцогом. Его семейству и так уже досталось ни за что. Нет, это его и только его дело. Он сам с ним справится.

Отряд герцога показался после полудня. Колонна, извиваясь меж альпийских лугов, ползла по Изумрудной долине. Доспехи и оружие сверкали на солнце. Казалось, будто огромная змея приближается к горам, блестя чешуей. Еще полчаса желтые глаза дракона зорко следили за отрядом. Вот герцог и воевода… Люше… вот рыцари и солдаты… вот обоз…

Дракон рассвирепел:

— Ах, как они предусмотрительны! Повозки приготовили, чтобы грузить награбленное. Заранее уверены в своей победе! Ну, что ж, посмотрим!

Добруж расправил крылья и полетел на встречу судьбе.

— Смотрите, вон он! — выкрикнул Леро, разворачивая баллисту на показавшуюся в небе огромную крылатую тень.

Все подняли головы и посмотрели в указанном направлении. Епископ Липский Грегориус с улыбкой произнес:

— Ты прав, сын мой. Это наш приятель. Вернее — неприятель. А у нас для него сюрприз! Только не спеши. Пускай подлетит поближе… Та-ак… Еще чуть-чуть… Ты готов?!

— Да!

— Давай!

Первый выстрел баллисты не достиг цели. Стрела со свистом пролетела всего в нескольких футах над головой Добружа. Жак Леро, подгоняемый епископом, бросился перезаряжать баллисту. Его преосвященство сам встал к орудию. Тордье быстро оценил обстановку и приказал поставить две порожние повозки по бокам от повозки с баллистой, защищая последнюю от возможных попыток дракона перевернуть ее. Сюда же, к обозу, он направил оруженосцев и десяток гвардейцев. Второй половине отряда вместе с рыцарями воевода дал задание атаковать и отвлечь дракона, пока баллиста будет заряжаться.

— Монсеньор, вам лучше быть ближе к повозкам — предупредил герцога Тордье. — Ваш опыт и умение еще понадобятся. Схватка только начинается.

— Согласен, Тревор, согласен. Время для решительного удара еще не пришло, — ответил герцог Алурийский, поворачивая белоснежного жеребца. В конечном итоге, он, фактический правитель королевства, не должен лезть в пекло, рискую жизнью. За него это делали другие. Не долго думая, лавочник последовал за герцогом, рядом с которым было безопаснее всего. Люше тоже не горел желанием сражаться с драконом.

Добруж не сразу понял, откуда исходит основная угроза. Первого выстрела он не заметил, подумал, что в ушах свистит ветер. Сначала он решил разделаться с рыцарями, которые представляли, несомненно, большую угрозу, чем пешие гвардейцы. Выбрав цель, Добруж резко поменял направление полета и спикировал на ближайшего всадника. Фуко не успел развернуть лошадь, и был выбит из седла. Пролетев с десяток футов, он с лязгом и грохотом рухнул на землю. Однако находившийся рядом Бриссон, тут же пришпорил коня и понесся на противника, целясь копьем в драконье брюхо. Он промазал совсем чуть-чуть. Добруж отвел удар крылом. Копье сломалось, но теперь дракон был на земле. Бриссон уже доставал меч, а на помощь ему во весь опор с нацеленными копьями неслись юный Жуаез и опытный Шервиль. Сюда же подтягивались и гвардейцы, стараясь замкнуть кольцо. Ситуация становилась критической.