— Смею предположить, ваше сиятельство, — бесстрастно сказал пожилой слуга, — что вашего друга, Михаила Трубецкого, действительно пригласили на данный приём. Более того, он упоминал, что его семья получила приглашение, когда заезжал к нам на ужин пять дней назад. Но не думаю, что Михаила Сергеевича заботит, как выглядит ваш костюм или какого он цвета. Кроме того, насколько мне известно, Суворовы также получили приглашение на сегодняшний прием. Вероятно, Александра Александровна почтит его своим визитом.

Юноша подошел к кровати и сел на самый край, после чего потер щеки руками и собирался что-то сказать, однако Василий продолжил, не дав Святославу вымолвить ни слова:

— Учитывая временные рамки, а именно то, что прием состоится сегодня вечером, вынужден напомнить вам, ваше сиятельство, что вы не озаботились поиском пары в должный срок. Не думаю, что появление на официальном приеме в одиночку сильно ударит по роду Львовых, однако вам стоило пригласить кого-нибудь из наших родственников. Из нашего рода вполне могла бы подойти Екатерина, принадлежащая к старшей ветви Львовых. В настоящее время ей девятнадцать, она изящна и тактична, что могло бы помочь вам, как ее кавалеру, на приеме…

Пока Василий упоминал возможных дам, которые согласились бы составить компанию Святославу, молодой человек встал и вновь подошел к зеркалу, однако это не остановило слугу:

— Наконец, в крайнем случае, вы могли бы пригласить вашу младшую сестру, Марию. Она еще ребенок, ваша сестра могла бы разбавить своим присутствием официальный прием и внести долю умилительного хаоса, отвлекая ненужное внимание от возможных выходок кого-то из дворян, — Василий многозначительно посмотрел на стоящего у зеркала юношу, который был занят тем, что перебирал пуговицы на пиджаке. — К тому же, ей рано или поздно придется выйти в свет. Почему бы не сейчас, когда за ней смогут присмотреть наши друзья Татищевы или кто-нибудь из семьи Трубецких, если вы попросите Михаила посодействовать.

Кажется, Святослав, наконец, услышал, о чем говорил слуга. Он сжал кулаки и буквально подскочил к Василию, уставившись на того с негодованием.

— И какого черта ты вспомнил эту дрянь? — юноша сжал зубы и на его лице заходили желваки. — Ты ведь знаешь, что я ее терпеть не могу. Будь моя воля, посадил бы на цепь, чтобы ее вообще из поместья не выпускали, чтоб тебя!

На этот раз слуга не смог сохранить невозмутимость, отведя взгляд и поджав губы.

— Ваше сиятельство, полагаю, что уже говорил вам подобное, но не стоит винить ребенка в том, над чем у него нет контроля. Ваша….

— Довольно! — Святослав уже не смог сдержать бурлящий гнев и его голос сорвался на крик. — Заткнись, старик, если не знаешь, что несешь! Просто закрой рот и не лезь ко мне со своими дурными советами!

Молодой Львов закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и несколько раз разжал и снова сжал кулаки. Василий же все так же не смотрел на своего господина, устремив взгляд в окно, за которым были видны кроны растущих во дворе поместья лип.

В этот момент в дверь три раза негромко постучали. Святослав закатил глаза и, сохраняя недовольное выражение лица, вновь отошел к зеркалу, после чего сказал:

— Дверь открыта, входите.

В комнату юноши вошел Андрей Ростиславович. Он уже давно заключил с каждым из своих детей уговор: они получали личное пространство, в которое граф вторгался без предупреждения — стука — лишь в экстренных случаях, а они были максимально честны и открыты с ним. Точно сказать, насколько действенен такой метод воспитания, сложно, однако граф от своего обещания не отказывался, пусть даже его старшие дети уже выросли. Как минимум в плане возраста.

Графу хватило несколько секунд и короткого взгляда на Василия, чтобы понять настроение, висящее в комнате.

— Сын! Это новый костюм, который ты заказал на той неделе? Тебе очень к лицу, — убедительно проговорил глава семьи, уверенно улыбнувшись, — Подходит к глазам. Хоть оттенки и разные, но это даже к лучшему.

Святослав в который раз недоверчиво оглядел себя с ног до головы в зеркале.

— Хм…, — на секунду замялся он, — думаешь, мне и правда идет? Все же не совсем тот цвет, что я просил.

Андрей Ростиславович перевел взгляд на слугу и хитро тому подмигнул.

— Соглашусь, что цвет не совпадает с тем, что вы выбрали, ваше сиятельство, — флегматично сказал Василий, вернувший себе невозмутимый вид. — Но все же угольный вам действительно к лицу. Уверен, что если Александра Александровна решит посетить прием у Татищевых, то ваш внешний вид произведет на нее неизгладимое впечатление.

От мысли о том, что его сын может сказать или сделать самому влиятельному свободному роду Российской империи, у Андрея Ростиславовича сердце пропустило удар. С другой стороны, если юноша все-таки сможет произвести на девушку хорошее впечатление, то граф не отказался бы от подобного политического союза. Правда веры в счастливый исход у старшего Львова было немного.

В конце концов, они лишь младшая ветвь рода, как бы ни прислушивались к его словам на совете. Поэтому покорять кого-то его сыну нужно будет не обаянием, деньгами или влиянием, а магическим потенциалом, с которым у него проблем нет. Если повезет, молодой Львов сможет перегнать в мастерстве самого Андрея Ростиславовича годам к тридцати, а его брат, Георгий, пусть менее талантливый, но абсолютно точно более усердный и усидчивый, поможет младшей ветви получить рычаг давления на старшую ветвь рода.

Граф понял, что пауза слегка затянулась, и Святослав вновь с недоверием разглядывал свой внешний вид, поэтому поспешил обратиться к сыну:

— Собственно, Свят, почему я вообще зашел к тебе. Насколько мне известно, ты так и не нашел себе пару на сегодняшний прием у Татищевых, хотя Василий об этом говорил тебе, наверное, раз двадцать. Верно, Василий?

— Верно, ваше сиятельство, — ответил пожилой слуга.

— Ну, пап… — попытался возразить Святослав.

— Так, не «папкай» мне, Свят, — строго сказал граф, хмуря брови. — Ты обещал, что найдешь пару на этот прием? Обещал. Обещание сдержал? Не сдержал. Что теперь делать будем?

Святослав заметно поник и опустил голову, не решаясь посмотреть отцу в глаза.

Граф, в отличие от своего сына, прекрасно понимал: приходить на прием кавалеру было принято с дамой. К тому же, это не просто вечеринка или посиделки друзей в узком кругу. Татищевы хоть и не такой сильный род как Голицыны, Суворовы, Трубецкие или Румянцевы, но именно они получили от отца нынешнего императора единственную за историю всей Российской империи колонию в Африке, и до сих пор продолжали контролировать территорию за тридевять земель, хоть и не без помощи императора и Иностранного корпуса, конечно. А уж о том, что, казалось бы, неудачная сделка с британцами обернется самым знаковым событием в истории дипломатии всего двадцатого века, принеся Российской империи не только проблемы за тридевять земель, но и сумасшедшие дивиденды, упоминать вообще моветон.

Поэтому на подобном приеме стоило произвести хорошее впечатление, ведь все вышеперечисленные рода пришлют своих детей и племянников, даже если они не ищут прямой выгоды от Татищевых. Кроме того, Андрей Ростиславович знал, что союз Львовых и Татищевых, подписанный старшей ветвью еще в конце прошлого века, помог их роду в целом и младшей ветви Львовых в частности обрести полезные контакты. Да и дружбе с Михаилом Трубецким из княжеского рода его сын был обязан Татищевым, на балу у которых два молодых человека познакомились и сошлись несколько лет назад.

«Ладно, хватит со Свята мучений», — подумал граф после многозначительной паузы, образовавшейся за время его размышлений.

— Свят, не вешать нос! — бодро произнес мужчина. — Нечего тут разводить упаднические настроения. Я ведь тебя прекрасно знаю и, хотя надеялся, что ты сможешь отыскать себе пару для сегодняшнего вечера, на крайний случай предварительно договорился с Екатериной.

После этой новости Святослав подобрался и поднял глаза. Граф решил не слишком-то обнадеживать сына: