Третья Британская принцесса кроме прочего является меценатом, филантропом и одной представительницей немногочисленной группы дворян, поддерживающих сохранение окружающей среды в Кении, несмотря на постоянные попытки частных компаний и родов перекроить территорию естественной среды обитания животных на территории Кении.

Примером долгой и плодотворной работы этой группы являются заповедник Масаи мара, что находится на юго-западе страны. Однако, всегда есть свои трудности. В данном случае животные, перемещающиеся по заповеднику, не останавливаются на выделенных людьми территориях по мановению руки или волшебной палочки, а двигаются в соседние общинные земли, окружающие парк.

А они принадлежат… барабанная дробь… масаи, коренному народу, который огораживает свою территорию. Люди и звери по сути конкурируют за плодородные земли из-за засух и прочих природных катаклизмов. И, как мы знаем, люди проигрывать не умеют.

Кенийцы же не из масаи естественно благодарны принцессе за сохранение редких и исчезающих видов животных и новые инициативы в стране. Я, кажется, недавно читал о новых проектах по аренде земли у масаи и кикуйю, поиску новых подходящих мест обитания для чёрных носорогов при помощи кенийского правительства, конечно, сводя к минимуму ущерб дикой природе и природным ресурсам, которые необходимы для экономического и технологического развития страны и средств к существованию ее граждан.

Вообще, фермеры всегда были недовольны империалистическим правительством, будь то русские или британцы. В моем прошлом титаны, раскинувшие свои могучие руки во все стороны, оказались на глиняных ногах. И империи пали. Может быть, и здесь им уготован такой же конец, пусть и с запозданием в несколько веков.

По крайней мере, демонстрации рабочих, железнодорожников в Кении, или портовых работников в Сомали не удивляют меня как нечто невиданное. Новости о них не часто доходят до газет, но секретной эту информацию не назвать. Сарафанное радио все-еще актуально.

Возвращаясь к Момбаса, там еще находится ряд музеев, в том числе национальный и археологический, который расположен в форте Бурхани, заложенном в 16 веке прибывшими сюда португальцами. Этот форт находится на юго-востоке центральной части Момбаса, в старом городе. Раньше он служил для защиты порта от вражеских кораблей. Для его захвата нужно было, ничуть не преувеличивая, залить стены кровью, а затем поджечь, и не факт, что это бы облегчило труд нападавших.

Форт сконструирован в форме человеческого тела, если взглянуть на него с высоты птичьего полета. Впрочем, сейчас крепость слегка обветшала и служит скорее для хранения исторических объектов, реликвий и нескольких артефактов, найденных геологами в XX веке и не приглянувшихся российской короне.

В восточной части города есть несколько кинотеатров, которые я бы с удовольствием посетил в один из отгулов. В общем, богатый историей, но бедный финансово город. Может, съездить с Фэйт на фестиваль, если конечно отпустят из корпуса? Хотя, я как-то не очень люблю подобные мероприятия. Нужно будет придумать что-нибудь поинтереснее, если служба позволит.

— А, собственно, который час? — произнёс я, резко поднимаясь с кровати и разминая шею.

Головная боль и слабость ушли, не оставляя никакого следа от моего утреннего помешательства. Осталось понять, можно ли выдвигаться в город, не рискуя спалить свою драгоценную шкуру. Часы показывали семнадцать пятнадцать, следовательно, можно было выйти на прогулку и найти Бенни на рынке масаи. До рынка от моего дома в Вестланде было максимум полчаса пешком.

Глава 12

Улица встретила меня прохладным дуновением летнего ветра, несущего временное спасение от всё ещё жаркого солнца. Оно хоть и не обжигало кожу полуденным зноем, но грозило оставить багровые следы на открытых участках кожи, как будто требуя вернуться в надежное укрытие в тени и спокойствии жилого здания.

Я прищурился, давая глазам привыкнуть к дневному свету, и вздохнул, набирая в лёгкие приятный чистый воздух.

Из дома напротив доносились приглушенные возгласы соседей, образуя едва различимую какофонию звуков, которую дополняли звуки двигателей редких проезжающих машин и режущие слух прерывистые скрипы и свисты скворцов, будто пародирующие голоса более певчих птиц и моё равномерное дыхание. Природа и человек существуют в вечнозеленом городе в хаотичном подобии баланса, который трудно сохранить.

Я неспешно двинулся к воротам слева и вышел на улицы Найроби, где было на удивление немноголюдно. Впрочем, чтобы попасть в более оживлённые места в Вестланде, стоит двинуться на северо-запад района, где располагаются кафе, несколько ресторанов и баров, в одном из которых работает Фэйт.

Напротив находится небольшой велосипедный магазин, где можно купить подержанные модели по вполне приемлемой цене и ларек с фруктами, перед которым на стуле сидел владелец. Я редко у него что-нибудь покупаю, но мы пару раз общались. Сейчас он с видом вечного мученика пытался игнорировать небольшую стайку детей, выпрашивающих у него арбуз. Я махнул ему рукой и, получив кивок в ответ, двинулся направо по улице, вдоль ограды моего жилого комплекса.

Подняв глаза чуть выше ограды, я заметил девушку, которая курила на балконе третьего этажа. Тёмные кудрявые волосы в стиле афро, худая фигура, традиционная юбка, будто волнами спадающая до колен, в теплом красном цвете с вкраплениями орнамента горчичного оттенка, и деревянные бусы на шее. И всё, верхней одежды на ней не было. Мой взгляд не вызвал у неё никакого дискомфорта, и она продолжила курить, рассматривая меня в ответ.

Я перевёл взгляд от девушки на горизонт, где красовалась Британская башня. Что я, за тридцать лет женскую грудь не видел? Нет, в военной академии было конечно тяжело, но и там были славные, хоть и редкие, вылазки в город, за которые мы потом расплачивались нарядами и дополнительной физподготовкой. А вот главная архитектурная достопримечательность города, которую видно из большинства районов, не перестает удивлять.

Башня в форме треугольной призмы из стекла воздвигнута «поверх» прямоугольного здания, больше похожего на павильон из футуристического будущего, чем на реальную постройку в самом сердце столицы Кении. Башня же будто пытается дотянуться до тяжёлых и колючих облаков, завивающихся в причудливую спираль, затягивающую чудо инженерной мысли и достояние британской короны.

Британской, потому что именно это здание по какой-то причине является не просто элегантным офисным зданием, а посольством Британской Империи. Ответ на вопрос для чего им нужна целая башня и чем они там могут заниматься лежит вне моих полномочий. Можно лишь переделать поговорку на новый лад: «Не сжигай башню, чтобы избавиться от британцев», ну или «Можно избавиться от британцев, но от судьбы не уйдешь».

Под размышления о достопримечательностях Найроби, я покинул пределы Вестланда и начал медленно двигаться в сторону центра города. Где спрятать самую важную вещь? Правильно, на самом видном месте. Именно поэтому рынок Масаи находится в десяти минутах ходьбы от британского посольства. В центре, впрочем, еще находится квартал Иностранного Корпуса, магический университет Найроби и множество других государственных зданий, банков, церквей и прочих построек. И издание «‎Смоленск», куда же без него.

Жилые кварталы ближе к центру по сути остаются прежними: серые каменные ограды, железные ворота, и повсюду видны строящиеся здания с массивными кирпичными стенами, пустыми оконными и дверными проемами, будто мёртвые бездонные бойницы средневековых замков, они так и манят заглянуть внутрь. Строительные материалы и тележки лежат то тут, то там совсем без присмотра, а бригады прячутся от уже не палящего, но всё ещё по-летнему жаркого солнца где-то в глубине зданий.

Прохожие как в муравейнике снуют туда-сюда между домами, неказистыми палатками с фруктами, продуктовыми магазинчиками и магазинами с электронной техникой. Чем ближе к центру, тем чаще встречаются не развлекательные заведения вроде баров и ресторанов, а именно такие небольшие торговые точки. С другой стороны, в Найроби сложно планировать прогулки без бутылки воды или временного укрытия в тени, жара может повлиять даже на вроде бы привыкших к ней местных.