Не смел раскрыть эту тайну без санкции командира лодки и псевдо-Колесников.

- Насчет имени я не вру - меня правда зовут Дмитрием, - убеждал меня он. - А об остальном пока не спрашивай. Командир сейчас думает над этим.

- Ну скажи хоть, на фига вы меня с собой взяли! - приставал я.

- А что с тобой было делать? - вскипел он. - С минуты на минуту над бухтой мог появиться вертолет с Клебановым и всякой московской сволочью, так что лодке нужно было срочно уходить под воду! Не бросать же нам было тебя на берегу без сознания? За камнями у нас была спрятана резиновая лодка, и мы подумали: возьмем тебя к себе на борт, доктор сделает перевязку, а потом мы тебя опять высадим... А тут оказалось, что надо срочно двигаться к Хоконсверну...

- Так мы сейчас возле Норвегии! - не удержался я. - Не за "Мемфис" ли ведем слежение? - вспомнились мне статьи о ремонтировавшейся в этом порту английской субмарине, якобы как раз и получившей свои повреждения во время столкновения с "Курском".

- Этого я тебе не могу сказать, - сделал каменное лицо Дмитрий. - На такие вопросы может ответить только командир...

И я ждал, когда меня снова заглянет проведать каперанг Лячин. (Или, вернее, "Лячин-2", как я его для себя классифицировал.)

Но пока что мне приходилось общаться только с Колесниковым да занимавшимся моим лечением доктором - капитаном медицинской службы Алексеем Борисовичем Станкевичем (я уж пока и не стал спрашивать, как его зовут на самом деле). Один раз заглянул минут на пять "бравший" меня тогда на берегу вместе с Колесниковым Рашид Аряпов да как-то зашел с двумя краснобокими яблоками (и где он только достал их здесь, спрашивается?) и ксерокопированной версткой статьи Николая Черкашина "Дитя глубин и страха" инженер гидроакустической группы Алексей Коробков (если б кто-нибудь только знал, сколько требуется усилий, чтобы даже мысленно называть их именами погибших подводников!), с которым мы минут тридцать проговорили на разные темы.

- ...То, что ты видел в своем беспамятстве, могло быть не более, как отражением прочитанной когда-нибудь раньше книги. Мало ли описаний морского дна встречается в историях у Жак Ива Кусто, Жюля Верна или Виктора Гюго!

- Но откуда мне стали известны все эти названия - анемоны, асцидии, мадрепоровые кораллы - я ведь, блин, и до сих пор их помню! - строматеи, хвостокол-арнак, султанки?.. А панорама Атлантиды с её историей? Я никогда ею не увлекался и не занимался!..

- Да, странно. Хотя... Кто знает? Может быть, это сам Океан делился с тобой своей информацией. Ведь, говорят, что вода - это некая живая материя, информационный фонд планеты. И получается, что, теряя сознание, ты тем самым как бы включал на это время подсознание, а через него-то как раз, говорят, с нами и общаются тонкие миры...

Каперанг появился у меня каюте опять, как и при первой нашей встрече, во время моего сна, и когда я проснулся, он уже сидел рядом с кроватью на табурете и о чем-то думал.

- ...Ну что? - после некоторого молчания подал он первым голос. - Ты все гадаешь, что означает весь этот маскарад с фамилиями? И кто и зачем его устроил?

- Да как вам сказать? - пожал я плечами. - Наверное, мне было бы гораздо спокойнее находиться сейчас на берегу и ожидать, когда поднимут со дна моря тот - настоящий - "Курск". Но раз уж мы оказались с вами в одной лодке... Причем не в образном смысле, а в самом что ни на есть буквальном... То хотелось бы, конечно, понимать, куда она направляется и что меня в связи с этим может ожидать.

- Понимаю. Но сначала - один вопрос. Откуда ты... Ты не возражаешь, если я буду с тобой на "ты"? Ну и хорошо. Так вот, откуда ты узнал, что мы существуем, и главное - что мы всплыли тогда ночью в той бухте?

- Да не знал я ничего этого! - фыркнул я. - Шел себе по берегу, и вдруг смотрю - "Курск" стоит, целый и невредимый! Я чуть не офонарел. Ну, вспомнил, что со мной фотоаппарат, кинулся снимать... А тут сзади кто-то... Это Колесников?

- Да, они с Аряповым ходили в гарнизон... Ну, была в том необходимость. И, возвращаясь на лодку, увидели, как ты прячешься с фотоаппаратом за камнем. А поскольку мы не совсем обычная АПЛ, а лодка-двойник...

- Кто?

- Двойник, точная копия "Курска". Вплоть до дублирования фамилий экипажа.

- Зачем? Для чего это нужно?

Лячин надолго задумался, а затем, приняв какое-то внутреннее решение, махнул рукой.

- Ладно, слушай... Эта идея витала в руководстве ВМФ России уже давно, ещё с той самой поры, как в марте 1968 года на Тихом океане погибла советская ракетная подлодка К-129 класса "Гольф" с 98-ю членами экипажа на борту. Мы подозревали, что её протаранила американская атомная субмарина "Суордфиш", но лодка затонула на пятикилометровой глубине, и установить точную причину её гибели было невозможно. Однако в ходе совершенно секретной операции ЦРУ под кодовым названием "Дженифер" летом 1974 года специально построенное судно "Гломар эксплорер" осуществило подъем нашей лодки, хотя при этом её корпус и переломился пополам. На глубине 2400 метров большая часть нашей АПЛ - с рубкой, ракетами и энергетической установкой - вырвалась из объятий ЦРУ (в буквальном смысле!) и вновь опустилась на дно океана. Носовая же часть, в которой были обнаружены две торпеды с ядерными зарядами и шесть погибших членов экипажа, была поднята на поверхность... Шесть человек в 1-м и 2-м отсеках - это положение экипажа ПО БОЕВОЙ ТРЕВОГЕ, в повседневном же походном режиме их было бы втрое больше. Ведь в 1-м отсеке устроены 8 спальных койко-мест, а во 2-м, кроме постов, находятся кают-компания, каюты командира, старпома и разведчика, а также выгородка и хозяйство вестового... То есть напрашивается вывод, что в момент своей гибели К-129 с кем-то или с чем-то сражалась... Увы, но с кем именно, мы уже никогда не узнаем. В июне 1975 года, после модернизации, "Гломар эксплорер" ещё раз сходила к месту гибели К-129 и, надо полагать, подняла остатки нашей лодки. Но правительство СССР ещё за год до этого отказалось признать лодку своей, хотя в поднятой тогда носовой части и были опознаны тела троих советских моряков - Владимира Костюшко, Виктора Лохова и Валентина Носачева. Разве брежневская команда могла позволить себе публично признаться в том, что наши АПЛ шныряют в территориальных водах США? Вот тогда-то в верхах и родилась идея: одновременно с каждой лодводной лодкой создавать и её "двойника" - чтобы в случае какой-либо конфликтной ситуации в чужих водах можно было бы не просто отнекаться, говоря, что это не наша АПЛ торпедировала натовский крейсер или пустила ракету по Нью-Йорку, но и немедленно предъявить противной стороне для достоверности и саму "эту" лодку, находящуюся в тот момент где-нибудь за тысячи миль от района произошедшего инцидента - либо на своей российской базе, либо же вообще на другом конце Мирового океана. Мол, что-то вы, ребята, перепутали - "Курск" не мог стрелять по вашей территории, поскольку он в эту минуту находится у берегов Индии. Вот вам для убедительности сама лодка, а вот и её экипаж - Лячин, Щавинский, Безсокирный, Колесников... Такая вот, понимаешь, "военная хитрость". Похлеще, чем тридцать восемь снайперов... Однако от рождения идеи до её материализации у нас проходит не менее двадцати лет, поэтому первая лодка-двойник, копируюшая собой атомный подводный ракетоносец "Курск", была тайно спущена на воду только в июле 1999 года, когда её прототип уже четыре года находился в строю и как раз готовился к походу в автономное плавание.