— Ладно, не кипятись, Нагибин, — Тая хихикнула, — Надо его согреть, вот что.

Тая парой прыжков на ауре догнала Словенова и припечатала его ударом сапожка. Потом девушка оседлала обмякшего на камнях Словенова, прижалась к нему и врубила на максимум собственную ауру.

Лёд на бороде и одежде Глеба Львовича начал таять, от Словенова повалил пар.

— Эй, полегче, что за супружеская измена на глазах мужа? — вознегодовал я, — Не жмись к нему так. Я себя куколдом ощущаю!

— А как я его иначе согрею-то... — пробурчала Тая, — И не думай, что это приятно, от твоего Словенова овчиной воняет!

Девушка плотно сжала Словенова бердами и прижалась головой к его груди.

Любой другой мужик наверняка бы сразу потёк, если бы на него воссела столь прекрасная дева, как Тая, но только не Словенов. Этот задергался и попытался уползти из-под Таи, но из-под моей жены так просто не уползешь.

Тая успокоила Словенова мощным ударом в лицо, потом схватила его за бороду.

— А ну тихо! — приказала девушка.

— Полегче с ним, — посоветовал я, — Не бей по голове. Мне нужно, чтобы Глеб Львович сохранил те остатки разума, которые у него остались. Если они у него остались, конечно...

Тая резко вскочила на ноги. Словенов, уже совсем сухой, вновь попытался уползти, но девушка ударила его сапогом в живот, отчего Словенов перевернулся в воздухе и упал на спину.

— Полегче, я сказал! Тая, успокойся... — потребовал я.

За всё время, пока он валялся с Таей в партере, Словенов все еще не проронил ни звука, даже не вскрикнул ни разу.

Вот это уже на самом деле напрягало. Реально немой что ли?

Тая достала из кармана фляжку коньяку, явно позаимствованную у её деда, потом разжала сопротивлявшемуся Словенову зубы и влила ему несколько глотков в рот.

Словенов закашлялся, потом блеванул...

— Леший меня побери! — воскликнула Тая, отпрыгивая подальше от Словенова, орашавшего камни тугой струей блевотины.

— Вот Лешего поминать не нужно, — я зябко поежился, — Не здесь, Тая.

Но Леший, спавший под островом, от слов Таи, к счастью не проснулся.

Зато у моего наставника в бороде теперь была блевотина. Последний штрих, после которого он окончательно стал похож на привокзального бомжа.

Словенов, так и не встав на ноги, тяжело отполз к океану, но на этот раз не пытался плыть, просто стал умывать бороду морской водой.

Вскоре его борода стала совсем чистой, видимо, кровь Лешего, разлитая в Баренцевом море, отлично растворяла блевотину.

— Ему бы морсу, — вздохнул я, — В кургане вроде остался. Тая, принеси...

Тая недовольно поглядела на меня, но все же телепортировалась.

Я подошёл к Словенову и наконец поднял мужика на ноги. На ногах мой наставник стоял нетвердо, от купания и последующей сушки его дешевый шмот местами сел, так что теперь Словенов выглядел уже даже не как бомж, а просто как кусок дерьма...

— Глеб Львович, вы можете говорить? Послушайте, я вам не враг.

Тая на этот раз не телепортировалась, а просто прибежала из кургана со стаканом морса.

— У меня заклинания кончились, — извиняющимся тоном сообщила жена, — Ну как он?

— Не очень, — признался я.

Словенов жадно выпил предложенный морс, потом скомкал бумажный стаканчик и бросил его в Таю.

— Эй! — возмутилась девушка.

Я вглядывался в глаза Словенова, но видел в них только безумие.

— Послушайте, я Лунный маг, — произнес я, — Я желаю культивировать. И только вы один знаете, как это делается. Не отрицайте, пожалуйста. Я уже неделю торчу в этом мире, а у меня все еще третий ранг, как у гимназиста. Я считаю это глубоко несправедливым, особенно при моих талантах. Я хочу вкачаться, понимаете? Я хочу пройти инициацию и получить следующий ранг. Хочу научиться наконец использовать все заклятия, которые я впитал. Хочу нагибать, проще говоря... Вы меня понимаете? Это я вас спас. Я вас освободил из дурки. И мне это очень дорогого стоило. Вы моё самое дорогостоящее вложение, Глеб Львович. Прошу вас, не разочаровывайте меня.

Словенов молча и бессмысленно смотрел на меня. Так наверное смотрит шимпанзе в зоопарке, когда ему предлагают вместо банана сигарету.

Абсолютно бессмысленный взгляд. Звериный. Без единой искорки понимания.

— Вот дерьмо... — я обреченно присел на каменный валун, — Слушай, Тая, а может это не Словенов? Помнится, Павел Стальной уже однажды подсунул мне какого-то бича вместо настоящего Словенова. Может и в этот раз...

— А ты видел его ауру? — уточнила Тая.

— Видел. Когда он бултыхался в океане, то аура у него была серебряной.

— Нет, тогда все верно, — безжалостно сообщила Тая, — Это точно Словенов. У них аура цвета чистого серебра. Но может быть это не тот Словенов, который тебе нужен?

— Тот, — вздохнул я, — Словеновы все со странностями, но настолько отбитый только один из них — Глеб Львович...

Когда я произнес имя Словенова, тот вдруг отреагировал. В его глазах что-то сверкнуло, как будто теперь он меня понял.

Через мгновение Словенова вдруг окутали потоки его серебряной ауры, наставник метнулся ко мне.

Сделать ни я, ни Тая ничего просто не успели, всё произошло слишком неожиданно. Словенов впечатал мне в грудь какое-то заклятие, прямо в район сердца.

— Тая... — выдохнул я.

Но больше я сказать не смог уже ничего. Моя сердечная чакра, моя ШИШКА просто прекратила своё существование.

Я успел ощутить это, даже успел осознать.

Но ничего больше предпринять не осилил. Просто почувствовал, что моё сердце остановилось.

Это не было похоже на инфаркт, ибо инфаркт требует времени, Словенов же остановил моё сердце за буквально одно короткое мгновение.

Он просто убил меня, и как магократа, и как живое существо.

Я повалился на камни, уже ничего не ощущая...

Словенов пялился на меня с каким-то безумным торжеством в глазах, Тая завизжала в ужасе:

— Нагибин!

Последнее, что я увидел — это экран моих смартчасов. Я услышал их писк и рефлекторно бросил взгляд на них, и тогда узрел, что иконка шишки мигает красным:

ШИШКА — УНИЧТОЖЕНА. СМЕРТЬ.

Глава 215 — Дихотомия Перводрева

«А сороки-

Белобоки

Поскакали по полям,

Закричали журавлям:

„Горе! Горе! Крокодил

Солнце в небе проглотил!“

Наступила темнота.

Не ходи за ворота:

Кто на улицу попал —

Заблудился и пропал»

Корней Чуковский, «Краденое Солнце»

Я открыл глаза и увидел небеса. Небеса были черными и безоблачными, стояла глухая полярная ночь.

Но ведь на этой широте она начинается только в октябре! Сколько же я провалялся без сознания? Месяц?

Ночное небо было усыпано звездами, Млечный путь был ослепительно ярким... Странно, но знакомые мне галактики и звёзды мешались с неизвестными. Я видел чужие планеты — желтые, алые, синие. Незнакомые мне планеты. Но Большая Медведица была на месте, как и полярная звезда...

А еще здесь светила Луна. Громадная и фиолетовая, как будто её увеличили и раскрасили.

Камень подо мной был ледяным, так что я поспешил вскочить на ноги.

Я был все на том же Острове Горячего Жира, вот только я был здесь один. А вокруг стояла темная ночь. Ветер был ледяным и пронизывающим, но снег не шёл, по океану ходили громадные волны, накрывавшие половину Острова, так что брызги долетали даже до меня.

Все пространство вокруг было залито неотмирным фиолетовым лунным светом, из кургана Рюрика в черные небеса восходил поток дыма, черный и зловещий, как будто там жгли жертвенные костры.

Но огня я не видел, даже запаха гари не чуял. Был только дым, и еще ледяной ветер, разгонявший этот дым, так что его мощная струя, валом валящая в ночные небеса металась и дергалась, как сумасшедшая.