Часть толчков здесь была давно уже забита и источала зловоние, двери кабинок были выломаны, стены покрыты какими-то нерусскими граффити, на полу валялись окурки, куски туалетной бумаги, шприцы, пачки из-под таблеток...

Впрочем, мне снова повезло. Я телепортировался на кафельный пол, твердо встав на него ногами, а вот Мухожуков одной ногой застрял в очке.

— Бля! — завизжал граф, вынимая ногу из толчка и отряхивая её от воды и вроде даже от дерьма, — Вот дерьмо! Аааа! Самое натуральное дерьмо! Князь, ты худший телепортатор в истории.

— Знаю, — согласился я.

А еще у меня теперь осталось только одно заклинание телепортации, и в ближайшие сутки мне мои заклинания уже не восполнить.

— И где мы теперь? — запричитал Мухожуков, — В каком-нибудь блядском Париже? Или в худшем общественном туалете Эдинбурга?

— Не-а, — я глянул на гугл-карту, — Теперь мы, где нужно, граф. Порт Ломоносов. Точнее, это туалет закусочной на выезде из порта. А надписи на стенах...

Я навел на граффити свой смартфон, и гугл тут же подсказал мне, что это за язык.

— Надписи на индонезийском, — сообщил я, — Так что мы там, где нужно. Веди меня, граф.

— Секундочку, — Мухожуков снял свой измазанный в дерьме башмак и попытался вымыть его под краном, но вода из крана, разумеется, не пошла, кран только дико хрипел, — Вот дерьмо!

***

Мой наставник Словенов вроде бы говорил мне, что я теперь Крокодил, не человек, и возможно больше вообще не буду спать.

Но он ошибся.

Телепортировавшись вчера в час ночи с Островов Горячего Жира в Питер, я тут же вызвал такси и поехал в отель «Императорская аудиенция». Этот отель располагался в Голландском квартале и был одним из самых дорогих в городе.

Однако знаменит он был не своим сервисом, а высочайшим уровнем охраны. Там вроде даже были вкопаны в брусчатку перед входом камни Ивана Грозного, чтобы в этот отель не мог телепортироваться ни один кабанчик, не говоря уже о том, что отель охраняло ЧВК каких-то голландских АРИСТО, которые и владели заведением.

Это было именно то, что мне нужно.

Прибыв в отель, я не стал ужинать, а вместо этого разослал кое-какие указания своим людям, плюс потребовал, чтобы мне еще прислали моих бойцов к отелю.

Да, возможно, я становился вдобавок ко всему еще и параноиком. Но половина кланов хотела моей смерти за то, что я объявил себя Рюриковичем, а другая половина наверняка уже успела узнать от Кабаневича, что я Крокодил, погибель магократии, и тоже не питала ко мне добрых чувств.

Так что моя паранойя и забота о собственной безопасности была вполне себе оправданной. В отеле я на всякий случай зарегистрировался под чужим именем, а закончив хлопоты по обеспечению своего спокойного сна — завалился на боковую.

И уснул, вопреки словам Словенова, что Крокодил возможно не спит...

Впрочем, мой наставник оказался прав частично — спалось мне на самом деле паршиво.

Меня мучили странные сны — мне снились ледяные воды, зубастая пасть, чешуйчатые лапы, явно мои собственные, высокий бородатый человек, с которым я сражался...

Во сне я был рептилией и плавал в Волхове!

Я проснулся в четыре утра, объятый ужасом, и понял, что моя постель вся промокла от пота. Спал я всего пару часов, но о том, чтобы снова уснуть, не могло быть и речи.

Я встал, принял ледяной душ, потом поглядел на себя в зеркало...

Рожа у меня была жуткой — серой, с горящими глазами, с тяжелыми кругами под этими глазами.

ГОЛОД терзал меня и сводил с ума. Я понял, что я больше не могу. Просто не могу и всё. Мне нужно сожрать магии, срочно.

Или я даже не умру, а меня просто разорвёт от ГОЛОДА.

Я смотрел в свои безумные глаза в зеркале и понимал, что выхода нет, этой ночью в Питере точно кто-нибудь умрёт, какой-нибудь АРИСТО, которого я пожру...

А раз так — то пусть хотя бы умрёт плохой человек.

Но до моих врагов, например, до Алёнки или до радикальных масонов, мне было не добраться. Так что я решил одарить смертью просто какого-нибудь случайного отморозка.

А кто лучше всего знает Питерских отморозков? Конечно же, граф Мухожуков, тот самый, который продавал мои пилюли, а до этого занимался наркотой и крышевал немецкие банды.

Так что около полпятого утра я отзвонился Мухожукову, потребовав срочно приехать ко мне, а через двадцать минут граф действительно прибыл — заспанный и перепуганный.

Мы с графом поехали в круглосуточный магазин трикоинов, где я купил себе 169 трикоинов.

Я не без труда подобрал себе новые древесные породы под новые заклинания, а потом прямо на глазах у полностью прифигевшего продавца стал давиться древесными монетами, заряжая свой спелл-бук и запивая дерево кислым брусничным морсом с лимонным соком.

По словам продавца, такой напиток лучше всего подходил к ситуации, когда тебе надо схавать кучу трикоинов разом.

В общем-то я ходил по краю, и я это отлично сознавал.

Жрать трикоины мой организм был приучен около 11 утра, сутки с момента последнего приёма трикоинов еще не прошли. Князь Глубина, да и мой лицейский препод Соловьев тоже, в свое время предупреждали меня, что за такие фокусы мне может просто-напросто разорвать в клочья желудок.

Но мне было плевать. Я решил, что глупо идти убивать магократов, не протестировав перед этим на них своих новых заклинаний. А для того, чтобы протестировать заклинания — их надо было сперва зарядить трикоинами. Кроме того, я надеялся на свой восемьдесят восьмой ранг, на свой Древосток, который должен был придать МОЩИ моему желудку.

И в целом я не ошибся. Трикоины я успешно усвоил и переварил, правда заплатив за это диареей, тошнотой, дикой болью в животе и даже покалыванием в области сердца.

Я чуть не упал в обморок в магазине, я просидел там в туалете минут двадцать, но потом всё прошло.

Очередной опасный эксперимент над собой в этот раз окончился успехом. Повезет ли мне так в следующий раз, если я буду жрать трикоины без расписания? Я не был в этом уверен. Я постоянно ходил по краю, так что один неверный шаг — и я упаду в пропасть...

Но в этот раз судьба меня миловала.

Трикоины усвоились, все мои заклинания теперь были заряжены. Но и мой ГОЛОД возрос, когда я сожрал трикоины. Теперь мне люто, невыносимо хотелось другого кушанья — сердца магократа...

Глава 223 — Ангар расчленений

Подходящего отморозка-жертву Мухожуков мне подсказал сразу же, как только я изложил ему ситуацию, что мне нужен плохой человек, которого можно было бы убить.

Выяснилось, что после изгнания из Питера триад, их брошенный бизнес по продаже детских органов подхватили преманы — индонезийские банды, хозяйничавшие в районе Ломоносовского порта, под крышей самого влиятельного питерского клана — великих князей Дубравиных.

Преманы ловили на улицах детишек разночинцев и свозили их в порт, где у детей изымались донорские органы, которые потом шли на продажу, в основном за границу.

В порту же было организовано и своеобразное хирургическое отделение, где детей разбирали на ливер. Командовал преманами некий индонезийский магократ по кличке Конто-Беса, что вроде переводилось на русский, как «большой член».

В голландской Индонезии Конто-Беса был приговорен к смерти за терроризм, вот почему он сбежал из Индонезии и оказался в Питере, где нашёл себя на службе у Дубравиных.

Но на Дубравиных мне было глубоко наплевать. Они и так были моими врагами, так как поддерживали Павла Стального. Кроме того, теперь мне было плевать уже на всех...

Конто-Беса идеально подходил мне в качестве жертвы.

И все бы было хорошо, если бы я не решил вместо того, чтобы взять такси, попробовать себя в телепортации.

В результате мы с Мухожуковым и посетили Австралию, и только сейчас, около шести утра наконец добрались в Ломоносовский порт.