Мне эта идея всё больше нравилась. Если его действительно можно запустить — идеальный вариант. Будем на нём жить этаким летающим цирком. Имея такое средство передвижения, можно хоть грузы возить, хоть пустые срезы мародёрить. И хрен нас на нём достанешь. Чуть что, прыг — и на Дорогу. Ищи ветра в поле. Соблазнительно, чёрт! Ингвар бы оценил. Но Ингвара я на выстрел зенитки к нему не подпущу, уж больно он ушлый.
— Ты про тот, Первой Коммуны? Ну, я даже не знаю… А как до него добраться?
— Сюрприз!
Я достал из-под дивана чехол, вытащил оттуда свёрток, отдал. Внутри действительно оказался планшет.
— Работает, — сказал Артём, — надо же.
— Сможешь провести туда?
— Да, наверное. В смысле, я помню нужный репер и маршрут проложу. Но… Мультиверсум — опасное место, а нас всего двое.
— Во-первых, трое. Эли придётся тащить с собой, тут её не бросишь. Во-вторых, ты совсем недавно чёрт-те куда уехал один — и вернулся.
— Я шёл Дорогой, — возразил он, — пусть даже зигзагом. Там тоже можно вляпаться, но скорее случайно. А реперы слишком многим, как выяснилось, известны. Они всегда на своих местах, и засады там устраивать — милое дело. Особенно сейчас, когда Коммуна с Комспасом воюют. Их и охраняют, и минируют, и перекрывают кордонами транзиты…
— Да, опасно, — согласился я, — но тут сидеть — не намного лучше. Как ты думаешь, как скоро Комспас решит проверить, куда делась их боевая группа?
Вечером сидел на кровати, размышлял, любуясь Эли. Странное, но по-своему совершенное создание. Она уже собралась спать, теперь ждала меня. Разделась догола, валялась на животике, круглой попкой кверху. Заметив моё внимание, потянулась по-кошачьи, с удовольствием себя демонстрируя. Тончайший светлый пушок во впадинке внизу спины, фигура песочными часами, попа сердечком. Аккуратная, идеальной формы грудь — большая, но не чрезмерно. Подмышками ни волосинки, но на лобке треугольник светлых волос. Плоский животик с аккуратным пупочком. Нежнейшая шелковистая кожа без единого дефекта — матовая, чуть золотистая, со смуглинкой как от ровного загара. Куколка. Но вот что интересно — разглядывая это маленькое, но подчёркнуто сексуальное существо, я не испытывал никакого возбуждения. Так же не возникает естественного плотского желания, когда она спит в обнимку, голышом, прижимаясь то мягкой грудью, то упругой попой. Сдаётся мне, Эли это как-то регулирует своей эмпатией. Когда ей зачем-то захотелось свести нас с Криспи, то она так активно участвовала в процессе, что я теперь уже и не пойму — это был секс между мной и Криспи, или между Эли и нами? И пёрло нас так, что я до сих пор удивляюсь своей тогдашней прыти. А сейчас любуюсь — и только, как прекрасным экзотическим зверьком. Ох, непроста Эли. Не хочется тащить её с собой. Одно дело — на свою жопу приключений искать, другое — на такую красивую попу сердечком.
Однако вариантов нет, тащить придётся. Поэтому днём я предпринял рискованную, но необходимую вылазку на Родину. Через срез Йири и бывший шалман грёмлёнг, где, к моей радости, оказалось пусто, темно, пыльно и безлюдно. Непохоже, что после их ухода тут кто-то появлялся. Телефон с собой не брал, кредитками не пользовался, выбрался окраинами Гаражища через дырку в заборе и туда же потом вернулся, удачно, надо надеяться, избежав внимания Конторы. Цель прогулки — шоппинг. Померив ножки и прочие части тела Эли закупил ей в туристическом магазине детской практичной одежды. А то у неё одни платьица с туфельками, как её с собой брать? К сожалению, вся одежда оказалась чрезмерно ярких цветов, но тут уж ничего не поделаешь. Если и существует детский камуфляж на девочек, то я не знаю, где его искать. И для нас с Артёмом купил кой-чего, записав его размеры. Пополнил запас продуктов, с упором на походный рацион, выбрав остатки наличности. А ещё — добрался до офиса Ингвара. Увы, его не застал. Вряд ли бы он мне чем-то всерьёз помог, но у него можно, например, купить пистолет. Но не к секретарше же с этим вопросом обращаться? Она, судя по экстерьеру, для других надобностей. Декоративно-прикладная на диван. Оставил записку — мол, имеются вопросы общего характера, если будет время — загляни. Это чисто на удачу, конечно.
Потом готовились к выходу, назначив его на утро. Затягивать не хотелось, но и отдохнуть надо. Как скоро мне под дверь явится очередная банда настойчивых экспроприаторов? И так весь вид на море испортили… Надо отдать должное коммунарам — трупы они как навалили, так и убрали. Упаковали в мешки и забрали с собой, уж не знаю, зачем. Но два горелых броневика и полуутонувшая леталка тоже не украшали пейзаж, да и воняло от них гадостно — подгорелым мясом и палёной проводкой. Акки с них коммунары хозяйственно забрали себе, а железо оставили. И если (точнее — когда) Комспас явится к моему порогу, не будет вопросов, что случилось с его группой. Угадайте, кто окажется крайним? Нет, воинских почестей я от них точно не дождусь. Так оприходуют.
Утром выпили кофе, собрались и двинули. До репера кое-как доехали по берегу на «девяносто девятой», ушатав её по бездорожью окончательно. Видимо тут у круглой полуразрушенной башни она и окончит свои дни, догнивая в траве. Дальше — пешком. Для Эли я вчера сделал «переноску» — из старого рамного рюкзака и синтетической стропы, нарезая и сращивая ткань УИНом. Теперь она могла сидеть в нём, свесив ноги наружу, лицом назад, или, поджав ноги, лицом вперёд, или даже стоять на твёрдом дне, держась за мои плечи и выглядывая из-за уха. Командовать, как Машенька медведем: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок…». Ах да, для этого она недостаточно говорящая. Хоть и есть у меня подозрения, что с этим не всё так просто.
Рассчитывать, что эта комнатная мелочь протопает весь путь своими изящными ножками, не приходится, поэтому пришлось в её пользу урезать груз. Впрочем, груза было немного — еда, спальники (мой пошире, в расчёте на Эли), прочие походные балабасы вроде котелков и посуды. В идеале — дойдём за день. Так решил Артём, что-то прикидывая на своём планшете. Но это, как я понимаю, у него приступ безудержного оптимизма случился. Не может он знать, что нас ждёт на транзитных реперах, где от входа до выхода надо чесать неизвестно сколько.
— Эх, нет у нас операторских комплектов… — вздохнул Артём, разглядывая пыльный чёрный цилиндр репера. — Там, например, автоматический надувной спасжилет. А то выкинет в воду — и хрен выплывешь, с рюкзаком-то…
— Боишься? — прямо спросил я.
— Есть немного. Ладно, поехали. Готов?
— Жми.
Первый резонанс привёл нас в совершенно аналогичный каменный подвал. Мне даже сначала показалось, что мы никуда не переместились — но нет, в помещении чисто. Каменный пол просто блестит, слегка пахнет хлоркой. И здесь есть дверь, отсутствовавшая в точке старта. Не до конца прикрытая дверь отделяет нас от освещённого коридора, бросая косую полосу света в тёмный круглый зал с репером. Там ходят люди, шаркают ногами, чем-то гремят, громко разговаривают. Язык совершенно незнакомый, по резкому звучанию немного похож на немецкий.
— Тишина, — прошептал я Артёму, активируя винтовку, — сколько ждём?
— Четыре минуты до гашения.
— Будь готов.
Я навёл винтовку на дверь, изо всех сил надеясь, что в неё никто не войдёт. За моей спиной нервно пульсирует тревожное любопытство Эли. Не хотелось бы стрелять в людей, которые нам ничего плохого не сделали. Не стоит заводить себе такие привычки.
Обошлось — через четыре минуты мы покинули срез, так и не познакомившись с его обитателями. Пусть у них всё будет хорошо.
— Надо же, — сказал Артём, пока мы осматриваемся на следующей точке, — обитаемый срез был. Редко их теперь встретишь.
Здешний интерьер не обещает контактов с населением. Помещение — нечто вроде пустой часовни из светлого кирпича. Стрельчатые окна с матовыми стёклами, никакой отделки, пустые стены и только репер посередине торчит. Пусто и скучно. Пыльное и давно не посещаемое место, сразу видно. Тишина такая… Специфическая. Впрочем, этот репер — транзитный, сейчас всё увидим.
