С момента моего внедрения в резиденцию Линь, у Линь Фэйсина было четыре выходных дня в месяц, в течение которых он редко с кем-либо контактировал. Время от времени наносил визит кто-то из военного лагеря. С посетителями у Линь Фэйсина не было конфиденциальных бесед.
С начала двадцать девятого года Линь Фэйсин начал закупать разнообразные книги. Генерал Ли Му, узнав об этом, прислал ему рукописные копии и бамбуковые свитки, всего сто десять томов. Солдаты северной границы тоже захотели угодить и начали отсылать Линь Фэйсину книги, в общей сложности получилось сорок два тома. Линь Фэйсин хоть все безоговорочно принял, но у него до сих пор не было частных встреч с нижестоящими лицами-дарителями.
Эта подчиненная проверила всю литературу. В основном там военное искусство, стратегия, история и три сборника очерков из неофициальной истории.
Всякий раз, когда Линь Фэйсин возвращался в свою резиденцию, он в обязательном порядке принимал ванну и пропадал в кабинете, не расставаясь с книгами, и не выходил, пока его не позовут.
На восьмой день третьего месяца двадцать девятого года его посетила тетушка-сваха из Янгуаня, чтобы свести его с дочерью крестьянина Лю из южной части города. Линь Фэйсин решительно отказался от предложения.
После этого случая неоднократно наведывались и другие свахи. Сторож неукоснительно выполнял приказ Линь Фэйсина и отсылал их прочь.
На двадцать второй день третьего месяца эта подчиненная собиралась постирать одежду Линь Фэйсина. Запаниковавший Син тут же начал рыться в ней, чтобы вытащить из-за пазухи яшмовый кулон, и с огромным облегчением ушел.
Эта подчиненная несколько раз пыталась узнать, что это за кулон, но Линь Фэйсин всегда держал его при себе. Его бдительность необычайно высока, эта подчиненная не достигла успеха. Кланяюсь и прошу прощения..."
Ли Сянь неосознанно приподняла уголки губ. Она открыла парчовую шкатулку и положила отчет к остальным. Затем она взяла второй листок и прочла:
"Хозяйке: двадцать девятый год Юаньдина, первый день второго месяца. Перед всей армией Му назначил Сина командиром штурмовых войск.
Отправляясь к нему в шатер, Син часто брал с собой "Теорию пограничной службы". Их разговор удалось подслушать.
Му всегда великодушно оказывал помощь.
Почерк Сина слишком уродлив, его невозможно расшифровать.
Му подарил Сину письменные принадлежности, терпеливо проинструктировав его.
Син весьма находчив, учтив и способен тщательно анализировать и делать выводы. Он больше не тот необразованный человек, коим был в прошлом.
У Му и Сина, несмотря на разницу в положении, отношения как у отца и сына. Эта новость уже быстро распространяется. Надеюсь на скорое решение хозяйки."
… …
Ли Сянь закончила читать отчет и, как обычно, аккуратно сложила его и положила в парчовую шкатулку, в которой накопилось приличное количество шелковых лоскутов с похождениями Сина.
Ли Сянь взяла несколько чистых листов, исписала сразу три и, сложив их, отдала человеку для отправки...
Она вышла из кабинета и принялась медленно разгуливать по коридорам. В конце концов бесцельное брождение привело ее к саду на заднем дворе. Остановившись в коридоре, Ли Сянь смотрела на Линь Цяньли, который неторопливо щипал траву и помахивал хвостом.
Она мысленно перенеслась в тот день. Этот осел так же беззаботно ел траву, а Линь Фэйсин еще не покинул дворец. Широко улыбаясь, Линь Фэйсин похлопал осла по шее и сказал: "Тогда я назову его Линь Цяньли.”
В одно мгновение пролетело несколько месяцев. Когда каждые пятнадцать дней приходил отчет о Линь Фэйсине, Ли Сянь, читая его, приятно удивлялась.
Линь Фэйсин всерьез приглянулся ей, поэтому она решила тайно "взрастить" его, чтобы в один прекрасный день он мог занять место ее дяди в командовании многочисленной армией и стать острым мечом в руках наследного принца Ли Чжу. Но первоначальное время "взращивания" составляло десять лет…
Во-первых, потому что отец-император был все еще полон здоровья и сил, а Чжу-эр все еще молод. Во-вторых, Ли Сянь прекрасно знала о высоком авторитете Ли Му на северной границе. Даже если бы Линь Фэйсин захотел стать маршалом нового поколения, ему потребовалось бы по меньшей мере десять лет.
Но каждый раз, читая отчет, Ли Сянь удивлялась. Хотя она и не видела этого собственными глазами, из отчета каждой тени четко проглядывался бесспорный прогресс Линь Фэйсина.
Линь Фэйсин понемногу применял весь свой потенциал, чтобы обратить на себя внимание Ли Сянь. Для того, чтобы досконально его "узнать", Ли Сянь пристроила Юй Сянь в резиденцию Линь.
Даже совместное выстраивание стратегий в ящике с песком Линь Фэйсином и Ли Му должно было засвидетельствовано Ли Сянь...
Ей необходимо было знать истинный уровень Линь Фэйсина: насколько острым может стать этот драгоценный меч, который она преподнесет наследному принцу Ли Чжу.
Изумление за изумлением.
В стратегиях Линь Фэйсина, возможно, чего-то не хватало, но по мнению Ли Сянь, для семнадцатилетнего подростка, да и вообще человека, не получившего базового военного образования, уметь моментально придумывать контрудары было очень впечатляюще.
… …
Граница Ли · Север
Двадцать девятый год Юаньдина, двадцатый день четвертого месяца был серединой периода отдыха Линь Ваньюэ.
Этим днем стояла ясная погода, дул легкий и прохладный ветерок. Сидящая у открытого окна Линь Ваньюэ любовалась лазурно-голубым небом, по которому медленно тянулись перистые облака.
Она отложила бамбуковый свиток и, осознав, что уже прошло полдня, потянулась и решила прогуляться.
Линь Ваньюэ распахнула дверь кабинета. Хуцзы, стоявший в ожидании приказаний, тут же услужливо вышел вперед, поклонился и, опустив плечи, сказал:
— Господин, Вы закончили читать?
— Мгм. Сегодня хорошая погода, решил прогуляться.
— Тогда я пойду с Вами, господин!
— Мгм, — Линь Ваньюэ кивнула.
Она покинула резиденцию вместе с Хуцзы.
Улицы Янгуаня до сих пор были оживленными благодаря многолетнему старанию Ли Му и его армии. Несмотря на то, что город ближе всего примыкал к границе, гунны в течение многих лет не смели совать сюда нос, поэтому местные жители благоденствовали.
— Цзяоцзы*! Цзяоцзы с сахаром! Горячие дымящиеся сахарные цзяоцзы, один чжу за два! Два чжу за пять!
* 角子 (jiǎozi) — блюдо китайской кухни, из теста с начинкой из мяса (чаще всего — свиного фарша) и овощей (чаще всего — капусты), реже только из мяса
Линь Ваньюэ остановилась. Она вспомнила, что ее младший брат Фэйсин был сладкоежкой, и, достав из сумки четыре чжу, отдала их Хуцзы:
— Иди купи десять сладких цзяоцзы на всех.
— Да, господин!
Хуцзы тоже был не совсем зрел, поскольку родился в нищете, а затем стал рабом, и в детстве ему не доводилось есть таких лакомств. Услышав, что Линь Фэйсин хочет накормить ими всех в резиденции, он расплылся в улыбке до ушей. С четырьмя чжу в руках он побежал к ларьку с сахарными цзяоцзы.
Вскоре Хуцзы с сахарными цзяоцзы, завернутыми в большие листья, примчался обратно. Он широко улыбнулся и сказал:
— Господин, я купил!
Линь Ваньюэ кивнула и продолжила идти дальше, сопровождаемая Хуцзы.
Выйдя на улицу с пошивочной мастерской, Линь Ваньюэ вспомнила, что кроме одежды, выдаваемой военным лагерем, из повседневной у нее ничего не было, и зашла в мастерскую.
В пошивочной мастерской было два отдела: один с одеждой, а другой с тканями. Кроме того, здесь можно было приобрести ткань домашнего производства. Когда Линь Ваньюэ вошла, она чуть не налетела на двух женщин, которые только что продали свои ткани.
Они быстро уступили дорогу Линь Ваньюэ. Она кивнула в знак благодарности и вошла в мастерскую.
