Линь Ваньюэ, понизив голос, ответила:
— Интуиция подсказывает мне, что это заведение очень подозрительно. Почему они уехали так быстро? Официант сказал, что они даже ночью собирались в дорогу второпях. Не кажется ли это слишком странным для простого переезда?
— Что молодой господин имеет в виду?
Линь Ваньюэ подумала об этом и сказала Мэн Ниде:
— Нида, оставайся присматривай за Хучжоу, а потом подумай, как доложить главнокомандующему о ткацком предприятии Су. Пусть направит людей на подкрепление. Если обнаружишь какие-то крупные группы караваны, с неба свалившиеся, покажи письмо главнокомандующего заместителю начальника префектуры для получения разрешения на обыск.
Мэн Нида обеими руками взял письмо у Линь Ваньюэ и спросил:
— А как же молодой господин?
— Мы с сяо-Каем поедем на юг!
— Вас понял!
Линь Ваньюэ кивнула. Она оставила Мэн Ниде небольшой мешочек с деньгами и села на своего коня. Прихватив с собой Бянь Кая, она выехала за южные городские ворота и помчалась на юг по главной дороге!
Глава 59
Глава 59. Ночной визит Ваньюэ в "Байхуа"
Одинокий кречет приземлился на деревянную раму в неказистом дворе крестьянской семьи за пределами Тяньду.
Сгорбленный старик, опираясь на трость, проковылял к кречету и взял трепещущую птицу в руки. С ее лапки он снял в несколько раз сложенный кусочек шелковой бумаги.
Старик дважды кашлянул. Согнув спину, он неспеша возвратился в свой дом.
Из кучи дров он достал полено и, проделав какие-то странные движения рук, ударил по дереву и разломал его. Шелковая бумага с треском исчезла. Все, что осталось в руке старика, — это обломок дров.
Вслед за этим старик бросил полено в незажженную печь и снова закашлялся. Он повернулся и поковылял к выходу, чтобы посидеть под солнышком во дворе.
… …
Тяньду · дворец Вэймин
На большом столе, покрытом атласной узорчатой тканью, стояли письменные принадлежности и подставка для кистей с фигуркой Луань-няо*. На середине стола лежали три прямоугольника шелковой бумаги.
* Луань-няо — 鸾鸟 (luánniǎo) — чудесная птица в древнекитайской мифологии
Белоснежная лилейная рука взяла один из них. Его поверхность была испещерена множеством мелких иероглифов:
"Верхом на Лунжане Син безостановочно ехал к перекрестку, затем поменял маршрут до города Лянь. За городскими воротами столкнулся с горным разбойником Бянь Каем. Кай хотел последовать за Сином, но Син решительно отказался. Он умчался верхом на Лунжане и остановился в деревне Цзаоцзы.
Прежде всего он купил два килограмма риса за сто десять чжу у Чжан Эрфу. Потом он дал семье Чжао Сяохуа шестьдесят чжу за двадцать кур и подарил их бездетной семье Оу; двое почтенных Оу растрогались до слез. Они пригласили Сина остаться и приготовили ужин.
Перед началом трапезы появился Кай. Син спросил, как тот нашел его, Кай ответил.
На следующий день Син и Кай уехали."
… …
Когда Ли Сянь закончила просматривать отчет, уголки ее губ растянулись в улыбке. Внутри разлилось теплое чувство.
Она тут же вспомнила тех пожилых супруг, живущих в старом дворе, что позволили им остаться на ночь. Линь Фэйсин, помогавший им колоть дрова и носить воду, очень полюбился пожилой чете, что они даже уговорили его заехать к ним снова.
Ли Сянь отложила этот отчет и взяла второй. На нем было написано:
"Син вернулся в лагерь и поприветствовал Ли Му. Из шатра он вышел уже не таким бодрым.
В лагере Летящих перьев он веселился с товарищами.
На следующий день он попросил о встрече с Ли Му. Он вышел из шатра с выражением облегчения на лице. Затм он позвал Линь Юя, Чжан Саньбао, Мэн Ниду и Бянь Кая, чтобы обсудить что-то в палатке. Прошло полчаса, и он их отпустил.
В тот же день Син оставил письменный документ Му и повел Бянь Кая и Мэн Ниду в город Лянь.
Эта ничтожная пробралась в палатку, чтобы разыскать документ Сина. Почерк Сина оказался чрезвычайно уродливым, его невозможно было расшифровать. Боясь возвращения Ли Му, эта ничтожная покинула палатку и не успела сделать копию. Кланяюсь и приношу свои извинения...
Син и двое помощников прибыли в Хучжоу и зашли в чайную."
… …
— Ваше Высочество!
— Заходи.
Получив разрешение Ли Сянь, сяо-Цы распахнула дверь и вошла в кабинет. Тихими, легкими шажками она подошла к принцессе и спросила:
— Ваше Высочество, уже полдень. Можно подавать обед?
Ли Сянь продолжала смотреть на отчет.
— У меня сегодня нет аппетита.
— Ваше Высочество!
Сяо-Цы возмущенно топнула ногой, собираясь начать уговаривать ее, но неожиданно на лице Ли Сянь расцвела ослепительная улыбка.
— Ваше Высочество?
Ли Сянь медленно подавила улыбку и, подняв глаза, сказала сяо-Цы:
— Раз так, завари мне "Гору полудемона" и подай пирожное из искусной нефритовой росы.
Хоть она и не могла понять, почему у Ли Сянь, у которой уже несколько дней не было аппетита, внезапно переменился настрой, сяо-Цы засветилась от счастья. Она отдала поклон со сложенными руками:
— Ваше Высочество, пожалуйста, подождите чуть-чуть, эта служанка сейчас все приготовит.
Сяо-Цы радостно покинула кабинет Ли Сянь.
Ли Сянь перевела взгляд на шелковый отчет и вспомнила, как не так давно она пригласила Линь Фэйсина посидеть немного у нее во дворце. Тогда она все еще беспокоилась о тайных проделках братьев-принцев, поэтому ей кусок в горло не лез. Произошло то же, что и сегодня: сяо-Цы спросила, подавать ли обед, но у Ли Сянь не было особого аппетита, а Линь Фэйсин уже поел, поэтому она отказалась. Однако сяо-Цы, как обычно беспокоившаяся за нее, спросила: "Ваше Высочество, что если эта служанка испечет Ваше любимейшее пирожное из искусной нефритовой росы?".
Ли Сянь тихо рассмеялась: кто бы мог подумать, этот человек все отлично помнил.
Какие у него были мысли, когда он заказывал это?..
Ли Сянь улыбнулась, отложила второй отчет и взялась за третий. Последний был исписан всего несколькими иероглифами: "Син приехал в город Фаньли и ночью навестил бордель..."
Ли Сянь нахмурилась и отложила отчет. В груди поднялась волна негодования.
Она вспомнила, как до этого в военном лагере этот человек нечаянно привел ее к военному борделю, а теперь, воспользовавшись расследованием пропажи провианта, посещает бордель?
Разве Линь Юй не говорил, что Линь Фэйсин...покалечен? Почему он все еще ходит в бордель? Неужели он не может отказаться от плохих помыслов? Или у него там все зажило?
Бордель...
Хм, чем, в конце концов, занималась наблюдающая тень? Если бы она заранее знала, что этот Линь Фэйсин такой развратник, то не тратила бы сил понапрасну, чтобы заманить на свою сторону.
Ли Сянь взяла с подставки кисть и обмакнула в чернила. Одной рукой придерживая рукав своего дворцового одеяния, другой она начала что-то лихорадочно выводить на шелковой бумаге…
Вернемся к тому, с чего все началось.
Три дня назад, когда Линь Ваньюэ оставила Мэн Ниду следить за прибытием крупных караванов в Хучжоу, она и Бянь Кай покинули город...
За пределами городских ворот Линь Ваньюэ натянула поводья и сказала едущему рядом Бянь Каю:
— Спустись вниз, посмотри, остались ли следы копыт на дороге.
— А, сейчас!
Бянь Кай слез на грязную дорогу. Выгнувшись в спине, как кошка, он крохотными шагами пошел вперед и с опущенной головой высматривал поверхность дороги. Время от времени он протягивал руку, чтобы нащупать участки земли.
Одной из причин, по которой Линь Ваньюэ взяла к себе Бянь Кая, был страх за почтенных Оу. Во-вторых, дорога от Ляня до деревни Цзаоцзы была усеяна множеством разветвленных тропинок, но Бянь Кай все же выследил ее по следам копыт. Это больше всего поразило Линь Ваньюэ, поэтому она приняла решение взять Бянь Кая с собой в военный лагерь!
