— Прошу цзецзе немного подождать, пока я переодену нижнюю одежду. Потом позволю цзецзе помочь мне.

Расслышав нотки застенчивости в голосе Линь Ваньюэ, четыре служанки заулыбались. На этот раз сяо-Цы не настаивала.

Спустя некоторое время Линь Ваньюэ вышла из ширмы, одетая в белоснежные одеяния. Сяо-Цы бросила взгляд на служанок, и они сразу же приблизились к Линь Ваньюэ.

Застыв на месте и зажмурив глаза, Линь Ваньюэ вытянула руки и отдала себя в руки служанок…

Девушки быстро управились. Через несколько мгновений все вещи исчезли с подноса и были одеты на Линь Ваньюэ.

— Сяо-Цы-цзецзе, мы закончили.

Лицо у сказавшей это служанки заалело, что было присуще скромным молодым девам.

Сяо-Цы подняла глаза и обомлела!

Перед ней стоял элегантный молодой господин в роскошных одеяниях!

Его волосы скрепляла корона из белого нефрита. На лбу красовалась синяя широкая повязка, а из-под длинных густых бровей смотрели блестящие, пронизывающие глаза глубокого черного цвета.

На нем было надето окаймленное белым воротником синее шелковое ханьфу с широкими рукавами. На подоле одеяния золотыми нитями был вышит узор в виде бамбука. Талию охватывал широкий яшмовый пояс, с левой стороны которого свисало нефритовое кольцо, а с правой — саше с благовониями.

Образ дополняла пара позолоченных туфель, что подчеркивало изысканность и утонченность, но в то же время придавало контрастирующую мягкость.

Сяо-Цы оторопело уставилась на Линь Ваньюэ. Она никак не ожидала, что одетый в крестьянскую одежду смуглый и стройный паренек, переодевшись в другое одеяние, так резко преобразится.

Как говорится, одежда подчеркивает достоинства человека, но это...

Сяо-Цы не могла в это поверить. Он просто переоделся, но почему у нее возникло чувство, будто изменился весь он?

Куда подевался этот небрежный солдат из военного лагеря? Перед ней явно стоял молодой господин из обеспеченной семьи!

Однако у большинства молодых господ была бледная кожа, а этот человек был загорелым, что придавало особый шарм.

В стране Ли одеяния знатных людей и крестьян отличались. От типа и качества ткани до цвета — все регламентировалось строгими правилам. В армии же Линь Ваньюэ носила одежду из грубой ткани практичного и аккуратного покроя.

Плотно облегающие рукава и штаны были удобны при ведении боевых действий. Линь Ваньюэ впервые в жизни облачилась в такой большой халат с широкими рукавами.

А эта корона, закреплявшая волосы, и повязанная вокруг ее головы... ткань? Линь Ваньюэ никогда прежде не носила такое, что заставило ее чувствовать себя неловко. Она не в силах была сделать и шагу!

Преисполненная волнением, Линь Ваньюэ застыла на месте. Почувствовав на себе взгляд пяти человек, она напряглась всем телом, боясь пошевелиться и стать посмешищем.

— Дева сяо-Цы...эта одежда, я...она непривычна. Если она мне не идет... как насчет того, чтобы переодеться в прежнюю?

Глаза сяо-Цы ярко горели. Как говорится, потребность в еде и плотских утехах естественна и для мужчин, и для женщин. Внимание и пристрастие, как правило, более всего выказывалось к чему-то красивому. Сяо-Цы не была исключением. Особенно по отношению к таким людям, как Линь Фэйсин, который поражал своим контрастом и диковинкой. Сяо-Цы изо всех сил старалась сохранять самообладание.

Интонация голоса сяо-Цы стала более мягкой. Она подошла к Линь Ваньюэ и, подняв голову, тихо сказала:

— Как она может не подходить Вам! Командир батальона Линь, идемте к принцессе.

Как только Ли Чжао распорядился приготовлением пиршества, он вернулся в свой дворец. В конце концов, Ли Сянь была права. Как сын неба, как император, несмотря на то, что она была его любимой дочерью, он не мог оставаться в зале и ждать, пока Ли Сянь примет ванну и переоденется. Если бы это событие отразили в летописях, то он потерял бы не только свое императорское достоинство, но и обрек свою дочь на осуждением последующими поколениями.

В главном зале остался только Ли Чжу, который попивал чай.

Сяо-Цы шла рядом с Линь Ваньюэ.

— Принцесса все еще переодевается, — тихо сказала она, — а это Его Высочество наследный принц.

Ли Чжу, увидев Линь Ваньюэ, приподнял бровь: кто бы мог подумать, что у этого простецкого командира батальона окажется такая выдающаяся наружность. Если бы слуги не сказали, что он невзрачный...

— Этот ничтожный Линь Фэйсин приветствует Его Высочество наследного принца.

— Командир батальона Линь, нет необходимости в церемониях, присаживайтесь.

— Благодарю Его Высочество наследного принца. — Линь Ваньюэ села на менее почетное место рядом с Ли Чжу.

Лу Чжу сделал глоток чая и спросил:

— Слышал, Вы сопровождали Ее Высочество старшую принцессу обратно в столицу?

— Да.

— Примите мою благодарность.

— Ваше Высочество, не нужно благодарить, это входит в обязанности этого ничтожного.

— Вы сталкивались с неприятностями по дороге?

— Отвечаю Его Высочеству. По пути этот ничтожный и старшая принцесса встретили в общей сложности одну группу горных разбойников, шесть раз столкнулись с местными преступниками и два раза с ворами.

Слушая Линь Ваньюэ, Ли Чжу не удержался и приподнял уголки губ: этот человек довольно интересен. Он такой серьезный и добросовестный. Ему это нравится.

Сяо-Цы, стоявшая в стороне, тоже улыбалась. Она выросла вместе с Ли Сянь и Ли Чжу. Хоть она была их подчиненной, сложно было назвать Ли Сянь и Ли Чжу "хозяевами". Сяо-Цы было позволено вести себя непринужденно, когда рядом нет посторонних.

— Чжу-эр, о чем вы разговариваете?

Ли Сянь вышла из-за занавесок в сопровождении дворцовых служанок.

— Цзецзе!

— Ваше Высочество старшая принцесса.

Принявшая ванну и переодетая Ли Сянь улыбнулась младшему брату. Затем она повернула голову и увидела Линь Ваньюэ!

Ли Сянь и раньше разглядывала Линь Фэйсина с более близкого расстояния и знала, что он был хорош собой. Его черты лица в самом деле были привлекательны. Но это часто упускалось из виду, потому что его кожа была слишком смуглой. А из-за постоянной боевой готовности одежда Линь Фэйсина всегда была потрепана, изодрана, в некоторых случаях даже пропитана кровью.

Но Ли Сянь и в голову не могло прийти, что, сменив свою одежду из грубой ткани на повседневный наряд принца, Линь Фэйсин настолько сильно преобразится.

Глава 49

Глава 49. Распространять учение — то же, что и развеивать сомнения

Линь Фэйсина будто подменили. Обычно столичные сыновья влиятельных особ были избалованными и изнеженными, что манеры у них были ленные и небрежные. Хотя все они были белолицыми и нарядно разодетыми, им недоставало своеобразной изюминки.

Линь Фэйсин же был другим. За годы жизни в воинской части он приобрел качества, которых не хватало другим молодым господам. Эта старая изношенная одежда не притягивала особого внимания, но когда он переодевался в одеяния принца, эта изюминка проглядывалась достаточно хорошо.

Это очень возбуждало интерес.

Из-за того, что Ли Сянь все это время неотрывно смотрела на нее, Линь Ваньюэ залилась румянцем. Она испытывала сильнейшую тревогу и не могла успокоиться с тех пор, как переоделась в этот наряд. Неужели она выглядела странно в этих роскошных одеяниях? Наверняка принцесса так думает...

Ли Сянь с первого взгляда рассмотрела смущение Линь Фэйсина. Она слегка улыбнулась и убрала изучающий взгляд с Линь Ваньюэ. Подойдя поближе к Ли Чжу, она сказала: 

— Фэйсин, это мой младший брат, о котором я тебе рассказывала.

Ли Сянь и Линь Ваньюэ встретились взглядами и обменялись улыбками, как в те дни их "побега". Сяо-Цы и Ли Чжу удивленно посмотрели на этих двоих, чувствуя себя несколько озадаченными. Глядя на Линь Ваньюэ, сяо-Цы задумалась: почему после этой фразы Ее Высочества этот человек, казалось, почувствовал облегчение?