А-Инь подняла руку Линь Ваньюэ. От нее исходил обжигающе горячий жар. А-Инь внимательно осмотрела рану Линь Ваньюэ, повернула голову к Ли Сянь и обеспокоенно сказала:

— Принцесса, рана командира батальона Линь настолько глубокая, что видна кость. Он потерял слишком много крови…

Ли Сянь посмотрела на А-Инь, читая тревогу в ее глазах, и ее сердце сжалось. Неужели руку уже не спасти?

— Постойте! Дева, вы не договорили, что это значит? Наш командир — меткий лучник! Вы можете его исцелить? Иначе это станет серьезной проблемой!

Услышав крик Мэн Ниды, Линь Ваньюэ нахмурила брови, с трудом сглотнула, а затем тихо произнесла:

— Нида, не ори. Дева А-Инь, рану можно вылечить. Пожалуйста, найдите иголку, нитку и жаровню. Нида, ты принеси кусок железа...

— Да, командир.

Глава 27

Глава 27. Битва во время осеннего фестиваля. Туман подозрений

— Что Вы собрались делать с этими вещами?

Услышав вопрос Ли Сянь, Линь Ваньюэ заставила себя напрячь мозги и ответила:

— Я знаю, что такого рода травмы сложно вылечить, но в нашей армии есть уникальный метод. Если рана большая или слишком глубокая, то ее обычно зашивают. Если это рана небольшая, но загрязненная, то для остановки кровотечения используется каленое железо. У меня сильная кровопотеря и открытая рана, поэтому нужно сначала зашить ее. Если это не возымеет эффекта, придется прижигать железом. Заживает она или нет, зависит от воли небес.

— Разве этот метод не усугубит травму?

— Хех...

Линь Ваньюэ растянула губы в бледную улыбку, с силой удерживая веки открытыми. Моргнув несколько раз, она сказала Ли Сянь:

— Именно потому, что этот способ причиняет еще больший вред ранению, в медицинских книгах редко встречаются записи об этом. Но в нашей армии это очень действенно. Если бы здесь нас осматривали армейские лекари, я бы уже был вылечен.

Столь длинное объяснение отняло у Линь Ваньюэ много сил. Как только она закончила говорить, ее веки медленно сомкнулись.

Глядя на Линь Ваньюэ в таком состоянии, Ли Сянь долго молчала. До этого она была всего лишь принцессой, спрятанной внутри дворца и возносимой всеми. Слово "война" для нее было не более чем чернилами на страницах старинных книг, записывающих историю за историей. И сейчас Ли Сянь могла войти в эти истории, побывав на поле боя. Она, наконец, поняла, что все эти исторические книги излагали суть лишь поверхностно. Они не могли передать весь ужас и страдания во время войны.

Глядя на Линь Ваньюэ и Линь Юя, находившегося в руках Чжан Саньбао, с застывшими на лице болью и мукой, Ли Сянь приняла решение: если ее младший брат взойдет на трон, она должна сделать из него хорошего императора, чтобы все эти люди низкого социального положения пролили кровь не напрасно.

— Принцесса, эта служанка не нашла иголок и ниток, кроме тех серебряных игл, используемых для проверки на яд…

Линь Ваньюэ открыла глаза и собиралась что-то сказать, но увидела, как Ли Сянь подняла свою руку, потянулась к голове и вытащила длинный волос.

— Это подойдет? — Ли Сянь протянула свою прядь волос А-Инь.

Но А-Инь не смела принять его. Она в панике опустилась на колени, с трепетом приговаривая:

— Тело принцессы — бесценное сокровище! Как можно, как можно, даже дотронуться до волоска...Эта служанка не смеет…

— Ничего страшного, я освобождаю тебя от вины. Этот волосы был вырван мной и никем другим.

Линь Ваньюэ широко открыла глаза, наблюдая, как Ли Сянь передает длинную тонкую прядь волос А-Инь. В мыслях пронеслось, что скоро эта прядь будет связана с ее телом, и сердце наполнилось странным теплым чувством.

— Командир батальона, я принес железо!

— ААА! — ужасающий крик Линь Юя раздался с другой стороны палатки.

— Скорее, Нида, иди сюда и помоги подержать его!

— Иду!

Мэн Нида бросил железо и устремился к Линь Юю, чтобы взяться за его здоровую ногу. Юй Вань посмотрела на искаженное гримасой боли лицо Линь Юя и строго сказала:

— Вы двое, крепко держите его. Вправить кость нужно так, чтобы нога правильно срослась, иначе он всю жизнь будет хромать.

— Можете в нас не сомневаться!

Через мгновение беспрерывные, леденящие душу крики Линь Юя наполнили палатку. Сердце Ли Сянь чуть не выпрыгнуло из груди. Она несколько раз хотела выйти, но, сама не зная почему, все равно оставалась на месте.

А-Инь уже вдела волос в иглу. Рука слегка дрожала, и, глядя на Линь Ваньюэ, А-Инь сказала:

— Командир Линь, я сейчас начну, Вы...Вы должны потерпеть, хорошо?

— Просто сосредоточьтесь, все будет хорошо.

Рука А-Инь, держащая иглу, медленно приблизилась к ране Линь Ваньюэ. Видя, как серебряная игла придвигается все ближе и ближе, Ли Сянь не вынесла и отвернулась. Прошло мгновение, но она не услышала ни звука. Ли Сянь повернула голову: А-Инь стежком за стежком зашивала рану. Линь Ваньюэ, казалось, потеряла сознание, ее глаза были закрыты, и ничто не выдавало ее реакции…

Но Ли Сянь присмотрелась внимательнее и обнаружила, что Линь Ваньюэ мертвой хваткой вцепилась в ковер, плотно сжав губы, не позволяя стонам вырваться наружу…

— АЙ! ААААА!

С характерным звуком Юй Вань вправила ногу Линь Юя, после чего он потерял сознание от боли и истощения. Она быстро взяла деревянные доски, чтобы наложить шину на ногу Линь Юя, затем потянулась за полосками ткани и ловко закрепила ими доски.

Закончив, Юй Вань вытерла пот со лба. Может, она и была прирожденной лекаркой, но, к счастью, оказавшись во дворце, она никогда не сталкивалась с подобной кровавой сценой. Юй Вань взглянула на Ли Сянь, которая немигающим взглядом наблюдала за тем, как А-Инь зашивает рану командира батальона Линя. Ее сердце преисполнилось восхищением: принцесса и в самом деле была такой принцессой, даже наблюдая за такой ужасающей сценой, она была похожа на божество и не менялась в лице...

— Линь...командир батальона Линь, Ваша рана слегка расходится, и для должного восстановления нужно зашивать туже, но это будет означать в два раза больше швов, Вы...

— Делайте, как нужно.

Линь Ваньюэ медленно открыла глаза, кинула ободряющий взгляд А-Инь и снова закрыла их. А-Инь посмотрела в блестящие глаза Линь Ваньюэ, и ее сердце зашлось в бешеном ритме. Она опустила голову, украдкой взглянув на лицо Линь Ваньюэ, и осознала, что этот молодой командир выглядел довольно хорошо. Хоть его кожа темнее, но, судя по бледной руке, смугл он был не с рождения. А-Инь внимательно наблюдал за лицом Линь Вэньюэ, примечая прямой нос с высокой переносицей, сжатые тонкие губы, прямые длинные брови и гладкий лоб...

Если бы его лицо было в тон бледной руке, он мог бы быть красивым молодым господином. Подумав об этом, А-Инь покраснела и почувствовала, как ее рука, держащая руку Линь Ваньюэ, начинает гореть. Линь Ваньюэ, чувствуя, что А-Инь не двигается, подумала, что та все еще ждет, когда она будет готова, поэтому снова открыла глаза, посмотрела на А-Инь и сказала:

— Все в порядке, можете продолжать.

— А, да...

Чжан Саньбао и Мэн Нида по указанию Ли Сянь вынесли Линь Юя из палатки.

Юй Вань последовала за ними наружу, чтобы отмыть с себя кровь и грязь. Остались только Линь Ваньюэ, А-Инь, которая тихо зашивала рану, и Ли Сянь, с самого начала стоявшая рядом с Линь Ваньюэ и наблюдавшая за процессом.

Как только шумного Линь Юя утащили, палатку наполнило спокойствие и тишина…

А-Инь очень беспокоилась, что не сможет как следует зашить рану, и придется пускать в ход раскаленное железо, поэтому она накладывала швы очень тщательно, до последнего стежка и кончика пряди волос Ли Сянь.

— Фух...Принцесса, рана командира батальона Линя полностью зашита.

— Простите, что затруднил Вас, спасибо, — поблагодарила Линь Ваньюэ.

— Ну как? — спросила Ли Сянь.

— Эта слуга наложила швы очень плотно. Прижигание, вероятно, не понадобится, осталось лишь нанести мазь и наложить повязку.