Это был новый договор, который она заключила с Маньшей. Если кто-то с дурными умыслами найдет его, это будет считаться доказательством того, что она вступила в сговор с врагом.

По верованиям гуннов, нужно сначала помолиться небесным духам, а затем оставить окровавленный отпечаток руки.

Встревоженная Юцинь ехала за Линь Фэйсином. За всю дорогу он не сказал ей ни слова.

— Главнокомандующий… — робко позвала Юцинь.

Линь Ваньюэ медленно расслабилась:

— Забудь.

… …

— Осмелюсь поинтересоваться у царицы, что подразумевается под прошлым разом?

Маньша слегка удивилась этому вопросу, но все же объяснила суть процедуры заключения договора, который она подписала с Ли Сянь тогда, и его подробности. Линь Ваньюэ наконец узнала о полном содержании того двухлетнего договора.

Она все еще не могла простить ей того случая с зимней провизией, но когда она услышала слова "не причинять вред", ее настойчивость, закованная во льдах два с лишним года, прорвалось наружу.

На обратном пути Линь Ваньюэ продолжала размышлять. С женитьбы на Ли Сянь, хоть у них были периоды с чистой искренностью, но… складывалось ощущение, что они ни разу по-настоящему не ставили себя на место другой стороны. Ли Сянь — возможно, но Линь Ваньюэ?

Ею овладело внезапное желание увидеть Ли Сянь. Им нужно было нормально поговорить. Слишком много вещей, которые она хотела ей сказать.

За трое суток Линь Ваньюэ и Юцинь доехали обратно до поместья маршала.

Там Линь Фэйсина ожидала "гостья".

— Сяо-Шии?

— Хмф! — громко фыркнула сяо-Шии в сторону Линь Фэйсина. Несмотря на "утешения", полученные от Юй Сянь-цзецзе после того, как Линь Фэйсин чуть не придушил ее, она все еще не могла полностью успокоиться.

— Почему ты здесь?

— Что за брехня! Я самая быстрая из всех цичжу!

Сяо-Шии достала из одежд старый пожелтевший свиток…

Тридцать третий год Юаньдина · двадцатый день пятого месяца.

На северной границе произошло крайне поразительное событие.

Маршал Линь Фэйсин созвал всю армию и огласил тайный указ предыдущего императора, затем показал железный жетон. В тот же миг выступил секретный отряд, "спрятанный" в составе армии.

Глаза старых солдат из отряда, прослуживших несколько десятков лет, наполнились слезами восторга; наконец-то они дождались этого дня!

Членами "секретных войск" внезапно оказались соседи по палаткам, а также те, кто находился на низших должностях, — ничем не примечательные конюхи, кухонные солдаты и пехотинцы, и занимавшие должности повыше — привратные командиры, командиры батальонов и штурмовые командиры. После объявления тайного указа они обрели второй священный статус!

По официальным данным северная граница насчитывала двести пятьдесят тысяч солдат, но фактически их было гораздо больше. Некоторые высокопоставленные чиновники границы сообщали ложные цифры во избежание подозрений со стороны двора. Поэтому-то во всей армии, очевидно, было более двухсот пятидесяти тысяч человек, но никто не находил это странным.

За одну ночь число преданных служению трона солдат, призванных Линь Ваньюэ, достигло целых ста тысяч человек. Среди них многие принадлежали как третьему, так и второму, молодому поколению. После гибели своих старших товарищей представители младшего поколения находили в их вещах лоскут ткани с отпечатком железного жетона и, спрятав у себя, хранили как самую ценную вещь.

Наконец, когда императорский указ раскрыл эту тайну, эти люди, хранившие доказательство, могли с гордостью унаследовать волю своих предшественников.

Даже для Бай Жуйды и Ань Чэнъюя стало неожиданностью, что у семейной линии маршалов Ли есть такого рода соглашение с императорской семьей.

Линь Ваньюэ показала им написанный кровью договор. Естественно, подручные командиры были потрясены тем, что их маршал "вступил в сговор" с гуннами, но, прочитав содержание договора на овчине, они испустили вздох облегчения.

Заручившись поддержкой двух командиров, Линь Ваньюэ выделила каждому по пятьдесят тысяч солдат. Янгуань будет передан в личное командование Ань Чэнъюя, а Бай Жуйда поведет Чжан Саньбао, Мэн Ниду, Хоу Е и других отважных генералов за сто ли от города, чтобы помочь царице Маньше с припасами и снаряжением и дать совместный отпор гуннам!

В день отбытия Линь Ваньюэ поднесла три вида жертвенных даров в Янгуане и сожгла документ, извещающий об этом небу и земле.

Алкоголя не хватало, но если его разбавить водой, каждый солдат в стотысячном отряде получит по чаше!

Поднялся флаг с иероглифом Линь, и стотысячная армия выдвинулась из города!

Войска продвигались по городам, чтобы не вызывать панику у простых людей. Но останавливаясь в каждом городе, Линь Ваньюэ назначала небольшую группу солдат для контроля здешних учреждений и чиновников. Городские ворота запирали, и разрешалось только входить!

Лучники посменно караулили городскую стену в течение двадцати четырех часов. Ни один голубь не смел вылететь из города!

Линь Ваньюэ отдала этим солдатам приказ: как только стотысячная армия покинет город, по истечении трех дней они должны снять запрет о невыезде!

Три цичжу продемонстрировали всю свою мощь в пределах Тяньду и по приказу Линь Фэйсина за одну ночь взяли важные пункты в районе столицы!

Все почтовые станции, центральные узлы и форты, подозрительные лица и почтовые голуби были захвачены!

Невзрачная резиденция на окраине столицы была сожжена без остатка, вызвав у людей вопрос: "Что же такого совершили ее жители?".

Все двенадцать цичжу, долгие годы культивируемые кропотливым трудом Ли Цинчэн и переданные принцессе, были разоблачены в ходе этой крупной операции, но другого выхода не оставалось!

Даже три высших цичжу были поражены тем, насколько велико количество Теней, которые затаились в укромных уголках мира простолюдинов.

После срочного призыва свои лица показали самые разные люди, начиная от уличных попрошаек, рабочих трактиров, раздобренных деревенских шэньши с добродушным взглядом и вплоть до именитых артистов борделей…

Измученная тяготами путешествия Линь Ваньюэ, восседая на Лунжане, ехала впереди всех и смотрела в сторону столицы: "Жди меня, принцесса!".

Глава 159

Глава 159. Есть ли на свете способ получить и то и другое...

строчка из поэмы Цанъян Цзяцо, шестого далай-ламы

Безусловно, силу Теней нельзя было недооценивать, но их вынуждала ситуация.

В столице нарастали народные волнения, и в момент, когда их уже нельзя было усмирить…

К столичному району приближалась Линь Ваньюэ с сотней тысяч преданных императору солдат.

Натиск Теней резко ослаб. Линь Ваньюэ быстро сориентировалась и раскрыла пожелтевший свиток.

Она показала лишь угол бумаги с крупными иероглифами "вручен небесный мандат", оттиснутыми нефритовой печатью, передаваемой императорам из династии в династию*.

* 传国玺 (chuánguóxǐ) — китайская нефритовая печать, вырезанная из знаменитого камня Хэ Ши Би

К счастью, Тени знали меру. Если не считать уничтоженных шпионов, никто из невинных не пострадал.

Задержали несколько купеческих обозов, но ущерб был незначителен. Поскольку существовал императорский указ, они лишь говорили, что воля императора непостижима.

Три высших цичжу надели маски, чтобы встретиться с Линь Фэйсином.

Больше десяти дней назад Его Величеству стало совсем худо, и он вызвал к себе старшую принцессу. С того дня Теням перестали приходить распоряжения.

К тому же, наследный принц Ли Чжу не появлялся на собрании двора, проводившемся раз в десять дней. Ходили слухи, что он заболел и поправляется в восточном дворце. Его обязанности выполняли левый и правый советники, в остальном ничего не поменялось.

Дослушав доклад, Линь Ваньюэ нахмурилась: во дворце действительно что-то не так.