Эта женщина редко улыбалась, но когда искренняя, чистая улыбка трогала ее губы, она была весьма хороша собой.

Ли Сянь преподнесла Байшуй портрет на день рождения. Маленькая госпожа с сияющими предвкушением глазами развернула картину.

— Это папа.

— Ваааа~~~~ папа такой красивый!

Ли Сянь молча улыбнулась. В этом возрасте дети еще не видели различия между женской и мужской красотой.

Но в конце концов Байшуй права. Линь Ваньюэ действительно очень симпатичная.

Маленькая Байшуй долго держалась за картину, не в силах ее отпустить. В итоге она позволила няне повесить ее на самую видную стену будуара.

С этого дня рождения Байшуй Ли Сянь отдала шпионам, размещенным на северной границе, приказ: отныне отчеты должны касаться только военных вопросов, а не личной жизни Линь Фэйсина.

Ли Сянь все равно проиграла эту ставку.

Впервые узнав об отношениях, которые могут возникнуть между мужчинами и женщинами, она уже пыталась представить себе свое будущее. Но всякий раз при мысли о том, что остаток своей жизни ей придется провести с мужчиной, в ее груди возникало какое-то неописуемое чувство. Это чувство приносило ей дискомфорт, что ее начала отталкивать перспектива выйти замуж.

Затем матушка-императрица заболела и передала ей двенадцать темных ци, которых можно было посылать в разные места. Ее кругозор теперь не ограничивался одними книгами, она начала получать разнообразные интересные отчеты.

Однажды по пути на северную границу она увидела сяо-Шии с Юй Сянь, которые тайно следовали за процессией. Они прятались в укромном месте двора, где она остановилась, и крепко обнимались.

В ту минуту в ее сердце образовалась трещина. Эта тесная близость между ними, эти выражения — они определенно не были сестринскими.

Украдкой подглядывая за этими двумя, она ощутила, как в ее сердце зародилась тоска.

Именно тогда она окончательно поняла, что ее привлекают женщины.

Потом она познакомилась с Ло И.

После той битвы, где пали четырнадцать из шестнадцати штурмовых командиров, она поняла, что среди гуннов есть стратег.

Мотив противника был предельно ясен: сначала взять главарей, а затем уже последователей. Поняв, что не было никакого способа расправиться с высокопоставленными военными чиновниками, они сосредоточили свои силы на устранении ланцзянов.

Подготовка генерала затрачивает гораздо больше времени и усилий, чем подготовка простого солдата. Хоть у штурмовых командиров невысокий ранг, если так и дальше будет продолжаться, резерв способных людей на северной границе сократится, и через несколько лет возникнет большая проблема.

В тот вечер Ли Сянь ломала голову в поисках новых идей. Как раз в тот момент, когда она собиралась поговорить с дядей, Юцинь доложила о том, что с ней хочет встретиться старый друг.

Старый друг? На северной границе? Все эти годы она жила в глубинах дворца, откуда здесь мог взяться старый друг?

В конечном итоге ее одолело любопытство, и с наступлением ночи, взяв с собой несколько способных цичжу, она отправилась на встречу.

В условленном месте ее ждал один единственный человек.

Как только ее подчиненные скрылись, этот человек откинул капюшон, показывая лицо подданного страны Ли.

— Давно не виделись, малютка Сянь-эр.

Воспоминания накатывали лавиной.

— Ты... искусная целительница Ло?

Женщина громко рассмеялась:

— Меня зовут Ло И. Здорово, что ты все еще помнишь меня!

"Двенадцатый год Юаньдина. Мне восемь лет, матушка-императрица уже четыре месяца как беременна Чжу-эром. У нее начались кровотечения, пульс показывал, что ребенка уже не спасти.

Императорский лекарь наблюдал за ее состоянием несколько дней, но так и не выяснил причину.

В порыве гнева отец-император приказал распространить плакаты с объявлением, что тот, кто найдет способ сохранить жизнь императрицы и ее ребенка, будет щедро вознагражден.

На следующий же день кто-то снял плакат. Мне стало любопытно, и я побежала посмотреть, кто прибыл во двор, — это был первый раз, когда я увидела Ло И.

В тот год Ло И было шестнадцать. Она одевалась как молодая девушка, хотя ее поведение и манеры нельзя было назвать соответствующими этикету.

Встретив сомнения отца-императора, она достала красный квадратный жетон с иероглиформ "целитель".

Отец-император воспрял духом, увидев его. Позже я узнала, что на территории Ли существует райское место, не находящееся под управлением двора, и в этих землях располагается долина Яован. Согласно поверьям, ее еще называли Дворцом ада, потому что жизнь и смерть входящих в долину зависели от прихотей старейшины.

Неожиданно, несмотря на юный возраст, Ло И оказалась единственной личной ученицей этого старика, царя лекарей, который внезапно исчез, отчего она получила жетон и стала царицей лекарей следующего поколения.

По словам Ло И, она не хотела ею становиться, поэтому отправилась на поиски своего наставника. Когда она была проездом в столице, ей на глаза попалось императорское объявление, и она сорвала его.

В тот день в спальне дворца Фэнцзао были только отец-император, матушка-императрица, Ло И и я.

Ло И осторожно прощупала пульс матушки-императрицы и, повернув голову к отцу-императору, сказала, что императрицу отравили.

Тогда отец-император велел мне покинуть спальню.

После этого они и с матушкой-императрицей сильно поругались. Отец-император покинул Фэнцзао в раздражении. Ло И оставалась лечить матушку-императрицу до тех пор, пока Чжу-эру не исполнился месяц.

Перед своим отъездом Ло И назначила на свое место четырех приглашенных учеников долины Яован. Отец-император устроил их во дворе императорского лекаря, и каждый из них отвечал за определенный метод освидетельствования: осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса.

После родов здоровье матушки-императрицы совсем ухудшилось, а Чжу-эр был очень слабым. В течение многих лет он принимал тонизирующие лекарства, которые были прописаны Ло И и варились четырьмя императорскими лекарями.

Наконец, когда ему исполнилось восемь лет, яд, которым он был отравлен в утробе матери, был окончательно выведен. В том же году матушка-императрица скончалась.

Тогда мне было шестнадцать. Унаследовав двенадцать цижу, первым делом я начала выяснять тот вопрос с отравлением и раскрыла придворную тайну.

Оказалось, что в тот год Ло И сказала отцу-императору и матушке-императрице, что если они решат прервать беременность, она выпишет рецепт, который всего за два-три года вернет здоровье императрицы к первоначальному состоянию.

В противном случае, в день родов яд проникнет в органы матери, при этом ребенок тоже будет отравлен.

Он может благополучно вырасти, но срок жизни императрицы сократится.

Однако, независимо от того, оставят они ребенка или нет, императрице нельзя будет заниматься любовью.

Удушливое молчание продолжалось в течение длительного времени. Ло И сидела в сторонке, с упоением поедая грушу.

Матушка-императрица решила выносить ребенка, и они с отцом-императором поссорились, после чего он ушел, взмахнув рукавом. Но в конечном счете он согласился.

В последующие дни Ло И заметно изменилась. Заканчивая сеансы иглоукалывания, она брала с собой свой жетон и уезжала, но потом возвращалась и опять посвящала все свое время заботе о матушке-императрице, не отходя от нее ни на шаг.

Я не стала строить никаких предположений о том, что тогда произошло. До той ночи, пока спустя много лет снова не встретила Ло И.

Она сказала мне:

— Когда ты стояла на стене лагеря, я узнала тебя с первого взгляда. Ты… ты очень похожа на свою мать.

Затем рассказала, что, хоть она и унаследовала долину Яован, ей не хотелось быть стесненной статусом царицы лекарей, и она покинула дворец и отправилась на поиски старого царя лекарей. Несколько лет назад она услышала, что он вроде как обосновался на границе Ли, поэтому она прибыла сюда.