Ли Сянь тихо вздохнула. Она не могла не вспомнить, как три года назад Линь Фэйсин стоял на городской стене, натягивая лук. Этот упрямый профиль все еще был свеж в ее памяти. Похоже, этот человек снова проявил свой характер.

И этот упрямец, вопреки ожиданиям, готов был принять шпионов, которых она к нему приставила.

— Если фума хочет что-то сказать, то только после чая, — Ли Сянь пододвинула свою чашку к Линь Фэйсину.

И тут она вспомнила, что этот человек повредил обе руки. Она подняла голову и увидела, что Линь Фэйсин выглядит обеспокоенным. Он с трудом поднял руку и поморщился, но не издал ни звука. Стиснув зубы, он обхватил чашку рукой.

Поднявшись с места, Ли Сянь подошла к Линь Фэйсину и положила свои нежные пальцы на его руку.

Линь Ваньюэ почувствовала что-то мягкое на тыльной стороне ладони. Прохладное и успокаивающее. Она застыла в замешательстве, когда поняла, что это была рука Ли Сянь. С их предыдущего разговора они уже очень долгое время не были так "близки"…

— Дай я.

Услышав голос Ли Сянь, Линь Ваньюэ подняла голову, встретилась взглядом с Ли Сянь и моргнула. Она не понимала, чего хочет Ли Сянь.

Беспомощная перед несообразительностью Линь Фэйсина, Ли Сянь сжала губы.

Линь Ваньюэ, наконец, поняла смысл слов Ли Сянь. Она бездумно уставилась на принцессу и медленно убрала руку с чашки.

Ли Сянь взяла чашку, затем поднесла ее к губам Линь Фэйсина, ставшими сухими и бледными после того, как он так много кричал и потел. Линь Ваньюэ выпила чай до дна. Ей казалось, что это было самое сладкое питье, которое она когда-либо пробовала.

Внезапная нежность Ли Сянь застала Линь Ваньюэ врасплох: ее разум был совершенно пуст. Все, что она могла слышать, — звук биения ее заполошного сердца в груди.

Когда Ли Сянь села на свое место и окликнула ее несколько раз, Линь Ваньюэ наконец пришла в себя.

— Фума?

— А! Принцесса…

Ли Сянь была в безысходности. Она никак не могла понять, почему Линь Фэйсин не хочет выкинуть ее из головы. И более того, она не могла понять, с чего она удумала напоить его чаем.

— Что ты хотел мне сказать?

— А, о! Принцесса, я хочу, чтобы ты написала письмо отцу-императору. Бои участились, пока что нельзя возвращаться в столицу!

Ли Сянь ненадолго задумалась, затем ответила:

— Не выйдет. Гроб с телом принца Юна уже много дней ждет захоронения, не стоит оттягивать время. Хорошо еще, что осенью на границе холодно, иначе... думаю, что отец-император не желает, чтобы душа принца Юна бродила по свету. Если фума беспокоится за меня, я просто возьму с собой еще больше людей.

— Нет, тебе ни в коем случае нельзя уезжать. Если ты поедешь одна, я не буду уверен в твоей безопасности, сколько бы людей ты ни взяла с собой.

Ли Сянь не ответила. Линь Ваньюэ уже привыкла к тому, что Ли Сянь ведет себя подобным образом, поэтому успокоилась и продолжила:

— Послушай, дело очень срочное, так что просто доложи обо всем, что я сейчас скажу, отцу-императору. Он все поймет! На нас напала союзная армия гуннов приблизительно в числе более ста тысяч человек, да к тому же они привезли четыре катапульты!

Сердце Ли Сянь вздрогнуло. Она посмотрела на Линь Фэйсина.

— Я служу в армии уже пять лет и никогда раньше не видел, чтобы гунны использовали такое оружие. Более того, я просмотрел множество книг, и, судя по всему, это первый раз, когда гунны используют катапульты! Они не умеют их строить, потому что им это не нужно. Катапульты бесполезны в битве между племенами, так что же это означает??

Линь Ваньюэ резко остановилась. Они обменялись взглядами, мысленно переговариваясь: это означает, что здесь не обошлось без шпионов из других земель. Они снабдили гуннов навыками изготовления катапульт!

— Я приказал завезти эти катапульты в город. Если принцесса заинтересована, я проведу посмотреть. Узнаешь, есть ли у гуннских катапульт отличия от тех, что обычно изготовляют в Ли. К счастью, гунны пришли в спешке и успели взять только четыре катапульты. На этот раз они не предприняли полномасштабной атаки, но что будет в следующий? Я знаю, что Янгуань ненадежен, но гунны ведут себя странно. Я боюсь, что вражеский шпион может узнать твое местонахождение. Тебе опасно отправляться в путь. И разве отец-император не распорядился, чтобы сюда прибыл брат Ци с подкреплением? Можешь уезжать, когда придет время, когда мы с братом Ци сможем тебя сопровождать. В любом случае, ехать сейчас нельзя!

Линь Ваньюэ сказала это на одном дыхании и начала сильно кашлять. Она слишком усиленно натягивала тетиву, что в груди словно опять образовался узел. Она считала, что после долгого восстановления ее рана заживет полностью, но из-за волнения и излишнего напряжения в ее груди поднялась буря.

Ли Сянь посмотрела на Линь Фэйсина с легким беспокойством и кивнула:

— Раз так, то я немедленно напишу отцу-императору письмо, в котором объясню причины. Особенно обо всем, что касается катапульт, отец-император должен узнать немедленно.

Еле как остановив кашель, покрасневшая Линь Ваньюэ продолжила:

— А, и еще: мне нужно, чтобы двор прислал сюда нескольких мастеров, чтобы изготовить пусковые установки с копьями для противодействия катапультам. Я едва защитился от четырех катапульт. Если в следующий раз гунны притащат лестницы и тараны, эту войну будет вести еще труднее!

— Фума, не беспокойся, все разрешится! — с этими словами Ли Сянь налила еще чаю и подала Линь Фэйсину. Линь Ваньюэ приняла чашку обеими руками и выпила.

— Принцесса, ты могла бы потом сходить и взглянуть на захваченные катапульты?

— Мгм.

Линь Ваньюэ со всей силы ударила кулаком по столу и с глубокой ненавистью в голосе сказала:

— Я не могу понять одного!

— Что такое, фума?

— Я не могу понять, кто все-таки тайно сговорился с гуннами! Как он может оказывать гуннам помощь? Гунны питают лютую ненависть к стране Ли! Сколько нашей провизии они грабят каждый год? Сколько простых людей пострадало на окраинах? Сколько могучих воинов погибло в сражениях на этой земле? Гунны — жалкие волки, которых невозможно приручить! Я не знаю, что там за план, но его вдохновитель забрал жизни простолюдинов и солдат на северной границе и теперь научил гуннов пользоваться катапультами. Как только гунны почувствуют сладость успеха, они начнут использовать еще больше штурмового оружия против Ли. Сколько еще юношей и солдат полягут в будущем?!

Чем больше она говорила, тем сильнее приходила в исступление. В груди у нее снова закипело волнение, и она закашлялась.

Ли Сянь прикусила нижнюю губу. Выражение ее лица помрачнело. Ей необходимо было выяснить о кое-каких делах.

— Мне уже все равно, я завладею приоритетом! Прежде чем гунны начнут производить катапульты, мы должны нанести тяжелый удар по ним и в лучшем случае растереть их союз в порошок! — не раздумывая бросила Линь Ваньюэ и, встав со своего места, быстро покинула зал.

Ли Сянь смотрела на удаляющегося Линь Фэйсина, пока он не исчез из виду. Она молча сидела в течение долгого времени, затем позвала сяо-Цы.

— Эта служанка здесь. Что прикажет Ваше Высочество?

Блеснув глазами, Ли Сянь холодно сказала:

— Передай Юцинь, что я хочу ее увидеть.

— Слушаюсь.

… …

Линь Вэньюэ вошла в главный шатер, где уже собрались все генералы чина подручного генерала и выше. Внутри было расставлено два ряда стульев. Все они были заняты, в то время как некоторые люди все еще стояли. Просторный шатер теперь казался довольно тесным.

— Главнокомандующий!

Линь Вэньюэ кивнула, затем обошла стол и села за него.

Слева и справа от главного места стояло два стула, на которых расположились Бай Жуйда и Ань Чэнъюй соответственно. Линь Фэйсин спросил их:

— Все выполнили?

— Да.

— Тогда скажите свое слово. Генералов, собравшихся здесь, тоже попрошу высказаться. Добьемся успехов лишь благодаря совместному поиску решения. Как, по-вашему, следует вести следующие сражения?