— Этот сын принимает указ!

— Можешь идти. Ситуация во дворе очень напряженная, тебе не обязательно постоянно бегать ко мне. Почаще прислушивайся к мнению советников.

— Этот сын все понял.

— Прикажи привести свою старшую сестру... и ее фуму во дворец.

— Слушаюсь.

Всю ночь Ли Сянь сидела в императорском дворце. Как только она вернулась в поместье, ей пришел приказ отправиться во дворец вместе с фумой. Ли Сянь не стала медлить. Вместе с Линь Фэйсином она снова села в экипаж и направилась во дворец.

… …

Шуньси доложил:

— Ваше Величество, госпожа императрица. Ее Высочество старшая принцесса и фума Линь Фэйсин ожидают снаружи.

— Позови их сюда.

— Слушаюсь.

Ли Чжао обратился к императрице Дэ:

— Возвращайся и отдохни хорошенько.

— Эта наложница прощается с императором.

Ли Сянь и Линь Фэйсин вошли в комнату. Ли Сянь тут же подошла к постели Ли Чжао. Не успел он вымолвить и слово, как из ее глаз ручьем полились слезы.

Увидев свою любимую дочь в таком состоянии, Ли Чжао ласково улыбнулся. Он похлопал по пустому месту рядом с собой, жестом приглашая сесть.

Ли Сянь села. Слезы крупными каплями катились по ее щекам, когда она смотрела на Ли Чжао.

Сердце Ли Чжао наполнило тепло. Он любил Ли Сянь не только потому, что она была его законной дочерью, и не только потому, что она была чистым воплощением Ли Цинчэн. Ли Сянь трепетно относилась к целостности императорской семьи. Она вызывала у Ли Чжао родственные чувства, присущие одним лишь простолюдинам, и заставляла его испытать отцовское счастье.

Глава 136

Глава 136. Пришла пора решительных действий

Линь Ваньюэ никогда не видела Ли Сянь такой. При виде этих слез ее сердце смягчилось.

По представлению Линь Ваньюэ, Ли Сянь всегда была исполнена достоинства, сдержана, мудра и дальновидена. Нынешняя Ли Сянь больше соответствовала ее первому впечатлению.

Глядя на теплые родственные отношения между отцом и дочерью, Линь Ваньюэ невольно почувствовала грусть: вероятно, ей не посчастливится наслаждаться радостями семейной жизни до конца своих дней.

— Ну, полно, отец-император в порядке, — Ли Чжао похлопал Ли Сянь по руке, и та начала успокаиваться и перестала плакать.

С лица Ли Чжао медленно сползла улыбка. Его морщины, казалось, углубились за одну ночь.

— Ты уже узнала о том, что случилось с твоим братом, принцем Юном, не так ли?

— Эта дочь знает. Отец-император, пожалуйста, позаботьтесь о своем здоровье. Брат Юн отдал свою жизнь за страну, эта дочь тоже очень скорбит.

— Ай... этот непослушный сын. Я ему специально сказал, чтобы он не выезжал необдуманно из города, и вот ему обязательно надо было идти напропалую ради заслуг!

— Отец-император, ситуация на северной границе очень сложная. Возможно, у брата Юна были свои соображения. Подумайте лучше о своем здоровье.

— Ай... — Ли Чжао снова тяжело вздохнул, а затем спросил: — Отец-император позвал тебя сюда, чтобы услышать твое мнение. Как следует распорядиться похоронами твоего брата Юна?

Линь Ваньюэ навострила слух. После того, как Ли Сянь поделилась с ней некоторыми знаниями, в ней произошли изменения. Раньше она чувствовала себя подавленной, потому что не могла понять, о чем говорили эти двое, но теперь ей был ясен скрытый смысл слов Ли Чжао.

Принц Юн являлася членом императорской семьи, но в то же время был генералом, потерпевшим неудачу.

Согласно обычаям погребения членов императорской семьи, Его Величество должен был послать кого-то равного по статусу принца Юна, чтобы перевезти останки с северной границы. Но это означало бы, что принц Юн не был виноват.

Что касается генералов, потерпевших поражение, то имеющих низкие воинские звания предавали земле, а генералов с более высокими званиями перевозили в столицу в гробу, который несли местные солдаты. Гроб отдавали родственникам для дальнейшего захоронения. Тогда это показало бы, что принц Юн был виноват.

Организация его похорон повлияет на то, как будут относиться к его потомкам, и как его будут оценивать в исторических книгах.

Линь Ваньюэ стояла неподвижно и внимательно слушала, потупив взгляд. Ли Сянь ответила:

— Брат Юн без страха встретил опасность и упорно сражался с гуннами, отдав свою жизнь за страну. Эта дочь готова лично сопровождать покойного брата в столицу.

Ли Чжао молчал.

— Отец-император, — продолжала Ли Сянь, — время утекает, как вода. Пожалуйста, подумайте о Хэн-эре. Ему всего три года. Без отца ему нужно будет на кого-то положиться, пока он растет.

— Ну, в таком случае... сделаем, как сказала Сянь-эр. Однако северную границу сотрясает ужасающая война. Отец-император тревожится за тебя. Я подберу кого-нибудь другого.

— Отец-император, сейчас при дворе только три члена императорской семьи: Чжу-эр, Янь-эр и я. Земли Ци, Чу и Сян далеко от северной границы. Отцу-императору нужен отдых, а Чжу-эр должен оставаться в столице. Янь-эр слишком молода, она никогда еще не ездила в такую даль, а эта дочь была на северной границе несколько раз. Вопрос времени чрезвычайно важен. Позвольте этой дочери разделить тяготы отца-императора.

Ли Чжао вздохнул от тяжелых переживаний и сказал:

— Мое дитя видит цельную картину. Жаль только... — Ли Чжао посмотрел на Линь Фэйсина и замолчал.

Ли Сянь слегка улыбнулась:

— Чжу-эр, может быть, и молод, но он постиг великое учение отца-императора. Вам не о чем беспокоиться.

— Мм, — Ли Чжао кивнул. — Ты, должно быть, устала. Ступай в боковой зал и отдохни немного. Я поговорю с фумой наедине.

— Слушаюсь.

Ли Сянь поднялась со своего места и направилась к выходу. В тот момент, когда она проходила мимо Линь Фэйсина, их взгляды на мгновение встретились. Больше слов не требовалось.

— Фума, ты ведь знаешь о том, что произошло на северной границе?

Линь Ваньюэ, опустив глаза, ответила:

— Этот сын ничего не знает.

Ли Чжао улыбнулся. Он подозвал Шуньси и приказал передать красный бамбуковый свиток Линь Фэйсину.

Линь Ваньюэ быстро пробежалась глазами по отчету. Кто бы мог подумать, что принц Юн встретит погибель от руки Тутурбы.

— Скажи мне, как ты смотришь на события на северной границе?

Линь Ваньюэ на короткое время задумалась и ответила:

— Этот сын считает, что объединение гуннов и их вторжение на границу произошло непреднамеренно. Но это было неизбежно.

— Мгм, продолжай.

— Этот сын вырос на границе и в течение пяти лет сражался с гуннами более сотни раз. Гунны привыкли к суровым зимам. Очень долго почва остается промерзшей, и только несколько месяцев в году их территории изобилуют плодородными пастбищами. Большинство племен не могут себя обеспечить в оставшиеся месяцы, поэтому они выживают за счет грабежей. Обычно они отнимают ресурсы у других племен и простолюдинов на границе Ли. До этого на страже границы стоял великий генерал, и его славное имя далеко распространилось. Гуннские племена знали, что нужно остерегаться. Но великого генерала не стало, и гуннам выпала благоприятная возможность. Несмотря на отсутствие конкретной статистики, за эти годы гуннов разбивали чаще, чем терпели от них поражение. Этим и объясняется объединение сил и нападение.

— Мгм... Будь у тебя печать главнокомандующего, что бы ты сделал в этой ситуации?

— Этот сын прежде не думал об этом.

Ли Чжао погладил свою бороду:

— Так подумай сейчас.

— Слушаюсь. Будучи главнокомандующим, этот сын пойдет в бой.

Ли Чжао нахмурил брови. Он был несколько разочарован: неужели этот Линь Фэйсин все еще слишком молод?

Не получив ответа Ли Чжао, Линь Ваньюэ поклонилась:

— Прошу отца-императора дослушать этого сына.

— Говори.

— Этот сын думает, что основной причиной объединения пяти племен является вековая вражда и нужда в выживании, но непосредственная причина — смерть великого генерала. Это дало гуннам повод, и они смело заключили союз. Они так безрассудны и необузданны, потому что ошибочно полагают, что на нашей северной границе слабое командование. Однако, даже если они и заключили союз, в племенах нет сплоченности. Каждый из пяти ханов действует по собственной воле, у них нет единого командования. Хотя у этих пяти крупных племен в наличии сильные войска и припасы, их поселения размещены в глубинах степей. При принятии командования этот сын послал бы отряд легкой кавалерии в обход врага, прямо во внутренние территории, чтобы оборвать транспортировку провизии, а затем подождать некоторое время. При критической нехватке запасов гунны определенно пойдут на отчаянный шаг и нападут на Янгуань. К тому времени их силы будут на исходе. Именно тогда наша армия создала бы превосходство в силах и нанесла бы сильный удар по гуннам. Мы могли бы положиться на преимущество местности и ослабили бы гуннов, время от времени защищаясь и нападая. Вплоть до того, пока не наступит суровая зима.