* алебарда двузубая; цзи — древнее оружие, соединявшее в себе клевец и пику: длинное древко с топоровидным лезвием, заканчивавшееся заострённым наконечником
— Приветствуем Ее Высочество принцессу! Шицзы Пинъянхоу ожидает Вас в главном шатре с неотложным делом к Ее Высочеству и настоятельно просит аудиенции.
— Ведите.
Линь Ваньюэ провожала взглядом отдаляющуюся фигуру Ли Сянь. Та не обернулась и продолжала идти до шатра в сопровождении стражников Ли Му. Когда она скрылась за пологом, Линь Ваньюэ не сдержалась и прикоснулась к своей руке, что недавно держала запястье Ли Сянь. Затем она посмотрела на свою покрытую мозолями ладонь и задумалась, с восхищением отмечая про себя: "Мои ладони такие грубые, черствые по сравнению с руками принцессы...".
Ей было невдомек, что в это время за каждым ее шагом следила Ночная Тень...
— Командир Линь! Вот Вы где!
Линь Ваньюэ повернулась и вскрикнула:
— В чем дело?
— Следуйте за мной, Вас хочет видеть генерал в главном шатре.
— Буду сию минуту!
Линь Ваньюэ отодвинула мысли на задний план и последовала за стражником. Уже отсюда ей была слышна ругань, исходящая из шатра...
— Наше государство — величайшая держава! В любом случае, Вы не можете сдаться гуннским варварам, Вы совсем потеряли достоинство.
— Вздор! Я командовал войсками на Северо-Западе, когда твой отец еще был солдатом, а сейчас ты, юнец, указываешь мне?
— Гм! Этот шицзы пришел с императорским указом!
— Шицзы, дядя, успокойтесь.
— Докладываю! Линь Фэйсин, командир батальона, пришел встретиться с генералом!
— Входи!
Линь Ваньюэ вошла в шатер и увидела напротив Ли Му высокого молодого господина в дорогих одеяниях, который держался с достоинством и изяществом. Линь Ваньюэ поняла, что он прибыл в лагерь вместе с принцессой, но никак не ожидала, что он наберется смелости и публично поставит под сомнение действия Ли Му. Даже с отсутствующим политическим чутьем она принимала Ли Чжуна за столичного чиновника.
Ли Му указал на Линь Ваньюэ:
— Ты! Скажи этому шицзы, что ты услышал в тот день!
— Есть!
Тогда Линь Ваньюэ услышала странный звук рога, исходящий от гуннов, и затем их солдаты продемонстрировали усовершенствованные боевые навыки и даже совершили несколько ночных атак против лагеря, коих не было ни разу за те два года.
Линь Ваньюэ закончила рассказывать. Ли Чжун нетерпеливо спросил:
— Кто ты? И что ты мне предлагаешь? Ли Му и в самом деле вынашивал эту мысль об избежании сражений. Поэтому я собираюсь вернуться в столицу и доложить императору!
От слов Ли Чжуна лицо Ли Му побледнело от злости, а стоявшая рядом Ли Сянь не могла вымолвить ни слова. Она впилась глазами в Ли Чжуна и поняла кое-что...
Глава 19
Глава 19. Один вдох и три выдоха
— Что скажете, принцесса? Я слышал, император отдал Вам свой меч. Вам не кажется, что сейчас самое время воспользоваться им?
После слов Ли Чжуна атмосфера в комнате накалилась.
Линь Ваньюэ никогда не оказывалась в подобной ситуации, она продолжала стоять, затаив дыхание, и пыталась ухватить суть. Лицо Ли Му тут же потемнело, и его взгляд заметался между Ли Сянь и Ли Чжуном. Ли Чжун посмотрел на него в ответ. Линь Ваньюэ украдкой посмотрела на Ли Сянь, которая спокойно стояла, не проронив ни слова. Ставшая невольной свидетельницей этой сцены, Линь Ваньюэ почувствовала дискомфорт. Ей мучительно хотелось сделать что-нибудь, что разрядило бы атмосферу. Тем не менее, она отдавала себе отчет: в данный момент ситуация не нуждаются в ее вмешательстве. "Не забывай о первоначальных намерениях при вступлении в армию! Не забывай об уязвимости своего авторитета. Стать командиром батальона — редкая возможность, незачем привлекать внимание генерала...".
— Принцесса, скажите ему! Нашей великой стране больше сотни лет, о каком оправдании в капитуляции может идти речь? Принцесса, Вы родом из императорской семьи, разве Вы не должны защищать достоинство государства?
— Генерал. Я хочу высказаться.
— О? И что же ты хочешь сказать?
Линь Ваньюэ упала на колени, внутренне вздыхая с сожалением. Но сожалеть уже было бессмысленно. Стрела уже на тетиве, остается лишь...
* стрела уже на тетиве — 箭在弦上 (jiànzàixiánshàng) — обр. об обстановке, в знач.: созреть, накалиться, чрезвычайно напряжённый, готовый к действию
— Генерал, наверное, помнит, что я не учился, будучи ребенком, и имею весьма узкий кругозор, я недостоин внимания*. Но однажды к нам в деревню забрел странствующий торговец. Он рассказал нам одну историю, из которой я кое-что помню: по некоторым обстоятельствам один главнокомандующий отверг приказ императора!
Линь Ваньюэ опустилась на колени, низко склонив голову, ее сердце бешено забилось. Она сама не поняла, как это случилось. До этого самого момента она всегда была предусмотрительна. Сегодня, вопреки всему, она потеряла контроль...Она не смела поднять головы, чтобы присутствующие здесь не увидели выражение ее лица.
* недостоин внимания — 人微言轻 (rénwēiyánqīng) — обр. в знач.: маленький человек, незначительная фигура
После недолгого молчания Ли Му выкрикнул:
— Хорошо! — он почувствовал некое облегчение, затем повернулся к Ли Чжуну, — в моем лагере не читают книг, но солдаты знают правду. Шицзы есть что сказать?
— Ты..! — услышав очевидную насмешку в словах Ли Му, Ли Чжун пришел в ярость. Он не мог ничем возразить, и ему оставалось только злобно уставиться на Линь Ваньюэ.
— Хе-хе, к тому же я господствующий дядя принцессы по материнской линии. Ты действительно верил, что принцесса собственноручно зарежет своего дядю?
— Принцесса, я не это имел в виду... — Ли Чжун с беспокойством повернул голову к Ли Сянь, пытаясь разъяснить ситуацию.
Ли Сянь лишь безразлично улыбнулась, кажется, даже не обратив внимание на эти оправдания:
— Шицзы малость вспыльчивый, не берите в голову, принцесса это понимает.
От чуткости Ли Сянь сердце Ли Чжуна встрепенулось. Ему показалось, будто Ли Сянь смущена, и он пролепетал:
— Принцесса~
— Генерал! Если нет указаний, я могу идти!
— Ну, иди! — Ли Му махнул рукой в сторону Линь Ваньюэ и с улыбкой посмотрел на нее. В его взгляде, заметила Линь Ваньюэ, было восхищение и одобрение.
— Есть! — Линь Ваньюэ медленно поднялась с земли, держа очи долу, поклонилась и вышла из шатра.
Далеко отойдя от шатра, Линь Ваньюэ тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы смахнуть выступившие на лбу бисеринки пота. Отойдя не дальше пяти шагов, она опять тяжело вздохнула. Сейчас она немного сожалела и не знала, правильно ли поступила. На самом деле она была в замешательстве: казалось, что что-то уже давно пошло не так, и она не понимала, что.
Линь Ваньюэ медленно направилась к своей палатке и уже через полпалочки ладана лежала в кровати. Перед глазами невольно мелькнул образ Ли Сянь, ее ошеломительный взгляд. То, как она смеялась, пока Линь Ваньюэ тренировалась в стрельбе из лука, как терпеливо слушала обо всех этих нудных вещах о военной жизни. Или то, как она мягко сказала Линь Ваньюэ, что все это останется между ними. Наконец, ее беспомощный взгляд тогда в шатре. После сегодняшнего инцидента Линь Ваньюэ боялась воссоздавать образ принцессы в главном шатре. В ее груди расцвело чувство, которое она не могла подавить... Должно быть, очень тяжко, когда кто-то заставляет тебя достать меч, чтобы надавить на своего родного дядю.
Линь Ваньюэ зарылась головой в подушку и замотала головой. Нить сожалений бесследно исчезла.
...
Ночь, лагерь Ли Сянь.
Ли Сянь сидела напротив стола с масляной лампой. Рядом с лампой лежали два квадратных кусочка шелковой ткани с изящно написанными иероглифами. Перед Ли Сянь стоял на коленях человек в черной маске. Освещение в палатке было слабым. Человек стоял неподвижно, даже звук дыхания невозможно было расслышать, словно он сливался с мраком палатки.
