Гунн безвольно упал, умирая с открытыми глазами и выражением недоумения. Он ведь начал сознаваться…
— Отрубить ему голову и повесить на городской стене.
— Есть!
Солдаты быстро оттащили тело гунна в сторону.
Перед Линь Ваньюэ осталось двое пленников.
— Принеси чашу.
— Слушаюсь!
Личный стражник шустро сбегал за несколькими чашами.
Линь Ваньюэ взяла одну и протянула другую руку:
— Подай мой кинжал.
— Слушаюсь!
Пустая чаша и острый кинжал.
Гунны голодали уже неделю. Веревки врезались в кожу, вдобавок, мертвой хваткой сжимали два сильных солдата. Даже если гунны поняли намерения Линь Ваньюэ, они ничего не могли поделать и просто смотрели.
Линь Ваньюэ вскрыла вену на шее гунна и подставила чашу.
Он начал сопротивляться, но один из солдат тут же схватил его за голову, обездвиживая. Гунну оставалось только слушать звук своей стекающей крови, пока она не наполнила чашу.
Линь Ваньюэ поднесла эту чашу второму гунну:
— Ну же, отведай вкус себе подобного!
Разведчик перевел. На лице гунна появился испуг, и он отвернулся.
Лицо Ли Чжуна перекосилось еще сильнее. Наконец он не выдержал и громко закричал:
— Чего, в конце концов, собирается добиться генерал Линь такими методами?!
Все взгляды сразу же устремились на Ли Чжуна. Линь Ваньюэ прервалась и, повернув к нему голову, спросила:
— Что шицзы имеет в виду?
— Если генерал Линь хочет допрашивать, так пусть допрашивает. В чем смысл изводить их пытками? Если генерал не собирается допрашивать, почему бы просто не даровать им быструю смерть?
— Хахахахахахахааа... — Линь Ваньюэ рассмеялась, как будто услышала забавную остроумную шутку. С чашей крови в руках она подошла к Ли Чжуну чуть ли не вплотную. Если бы он встал, то непременно стукнулся бы головой о чашу с кровью или нечаянно наткнулся бы на сверкающий кинжал в руке Линь Фэйсина.
Ли Чжун почувствовал запах крови. С трудом подавив тошноту, он встретился взглядом с Линь Фэйсином.
Один смотрел сверху вниз, а другой, задрав голову, смотрел вверх. Разница в соотношении сил была очевидна.
Линь Ваньюэ пронзила Ли Чжуна холодным взглядом.
— Шицзы спрашивает меня, чего я пытаюсь добиться этим? Хах…
Линь Ваньюэ смотрела прямо в глаза Ли Чжуну. Под всеобщим пристальным вниманием она медленно подняла чашу с кровью и сделала глоток.
— Вот что они мне должны! Как Вы думаете, чего я добиваюсь?
— Ты... Ой…
Видя, как Линь Фэйсин взял и выпил человеческую кровь прямо перед ним, Ли Чжун не мог больше терпеть. Он оттолкнул Линь Фэйсина, и чаша тяжело рухнула на пол, разбрызгивая повсюду кровь.
— Огх... б-б-бб… — Ли Чжун сорвался и отбежал едва ли на несколько шагов, как тут же согнулся пополам и извергнул рвоту. Придя немного в себя, он понял, что показал себя не с лучшей стороны и неподобающе для знатного общества. Взмахнув рукавом, он ушел, не оборачиваясь!
Ли Сянь покрылась мурашками. От нее не ускользнул промельк глубокой печали в глазах Линь Фэйсина.
От блеванувшего Ли Чжуна у Линь Ваньюэ, казалось, угас пыл. Она обернулась и громко приказала:
— Выволоките двоих гуннов на рынок. Разденьте их, свяжите тончайшими рыболовными сетями как можно плотнее и нанесите тысячу порезов. Даже если они умрут, продолжать до тех пор, пока порезов не будет ровно тысячу! Затем отрубите им головы и повесьте на городской стене.
— Есть!
— А этого заприте. Смотрите за ним внимательно, не дайте ему умереть!
— Слушаюсь!
— Дагэ, принеси невестке мои извинения. Это и вправду было неучтиво с моей стороны. На днях Фэйсин навестит вас и извинится.
— Хахахахаха! — Сян Цзинъи рассмеялся, вставая со стула. Он похлопал Линь Фэйсина по плечу и ответил: — Необязательно, милый брат. Твоя невестка всего лишь женщина, это нормально, что ей невыносимо смотреть на такие вещи. Однако сегодня дагэ посмотрел на тебя новыми глазами. Дагэ всегда казалось, что в тебе слишком много от ученого, но сегодняшее показало, что дагэ слишком много надумал. Сегодня ты устроил мне хорошее представление, и теперь, пожалуй, я вернусь к жене. Откланиваюсь!
Сян Цзинъи почтительно попрощался с Ли Сянь и покинул площадку допроса.
— Вы все свободны!
— Есть!
Остались только Линь Ваньюэ и Ли Сянь.
— Та мазь... и кольцо для стрельбы из лука. Благодарю принцессу.
Ли Сянь мило улыбнулась.
— Кольцо подошло?
— Да. О кстати, я должен кое-что вернуть принцессе.
Линь Ваньюэ вынула из-за пазухи шелковый платок и протянула его Ли Сянь.
Та, опустив голову, посмотрела на платок, но не взяла.
Линь Ваньюэ испуганно вздрогнула и суетливо скомкала платок, тараторя:
— Простите, я не знал... я верну его в следующий раз, когда он будет чистым!
— Хорошо, — Ли Сянь кивнула.
Линь Ваньюэ уже выстирала этот платок дочиста и хранила его в надежном месте за пазухой, но после всего этого беспорядка на него каким-то образом попала кровь...
— Фэйсин, не мог бы ты сказать мне, ради чего ты делал все это? — Ли Сянь серьезно посмотрела на Линь Фэйсина. Она не верила, что он устроил все это только для того, чтобы выплеснуть свою ненависть.
Линь Фэйсин тоже посерьезнел.
— Вообще я все эти дни искал случая рассказать Вам кое о чем. Я подозреваю, что кто-то из двора вступил в сговор с гуннами, намереваясь подорвать власть на северной границе...
Глава 99
Глава 99. Алые губы | Бессонная ночь
Ли Сянь тихо спросила:
— Почему Фэйсин так думает?
— По правде говоря, я начал подозревать это с тех пор как пропала провизия. Это насколько же велико количество зимних запасов, если они были предназначены для армии в более сотни тысяч человек? Как без достаточной помощи людей со стороны можно провернуть схему с бесследным исчезновением такого количества провизии? Я доверяю главнокомандующему, однако... — Линь Ваньюэ хотела продолжить, но сделала паузу.
— Фэйсин может говорить все, что у него на уме. Я обещаю, никто об этом не узнает.
— Однако действия Его Величества наталкивают на некоторые размышления. Столько припасов было утеряно, но Его Величество даже не отдал приказа о расследовании. Всего лишь наказал главнокомандующего сотней военных ударов. После этого я тщательно все обдумал и пришел к выводу, что сотня ударов — это предупреждение. Другими словами, Его Величество уже догадался, кто "разграбил" эти запасы, и главнокомандующий тоже. Даже не определив точно, кто злоумышленник, у них все равно было общее представление о его личности. При тщательном расследовании все тайное стало бы явным. Если бы Его Величество приказал провести полномасшатбное расследование, злоумышленнику негде было бы укрыться, но Его Величество этого не сделал. Поэтому ничего не сходится. Первоначально я подумал, что, возможно, принятые меры были направлены на то, чтобы не беспокоить армию и не наводить панику на простых людей, и что Его Величество уже провел тайное расследование. Но несколько дней назад я, воспользовавшись половиной печати главнокомандующего, приказал принести все записи, документирующие важные события северо-запада, и не обнаружил никаких официальных документов с секретными расследованиями пропавшей провизии. Вот я и задался вопросом: кто способен склонить Его Величество идти на такое? Я думаю…
В глазах Ли Сянь что-то проблеснуло. Она смотрела на Линь Фэйсина, ожидая ответа.
— Я думаю, что это один из принцев. Это бы все объяснило. Вступление в сговор с гуннами и присвоение провианта — серьезное преступление, караемое смертной казнью. Его Величество заботился о своих сыновьях, он сознательно помогал скрыть это.
— Фэйсин... ты ведь знаешь, что очень опасно самолично проводить такие тайные расследования?
Линь Фэйсин иронично усмехнулся.
— Не знаю! Но знаю то, что многочисленная армия защищала северную границу ценой своих жизней, главнокомандующий полжизни провел на границе, а гунны — всего лишь волки, скрывающиеся к северу от страны Ли. Но на самом деле есть некто, обезумевший от жажды власти до такой степени, что поставил на карту жизни более чем сотен тысяч солдат и неисчислимые жизни простолюдин. К тому же, Его Величество… — Линь Ваньюэ проговаривала это рассерженным тоном, ее голос дрожал. Внезапно тирада остановилась.
