На следующий день
Взяв с собой в паланкин сяо-Цы и императорского лекаря, Ли Сянь добралась до южного поместья Линь.
Ворота были заперты. Сяо-Цы подошла к ним и постучала в дверные кольца.
— Кто?
— Мы с визитом к господину Линю.
Сторож ответил:
— Наш хозяин болен и не принимает гостей. Приходите в другой раз!
Так совпало, что мимо проходила Юй Сянь. Услышав слова сторожа, она подошла к нему и спросила:
— Дядя Цзинь, что случилось в такую рань?
— Там какая-то госпожа хочет навестить хозяина. Он же сказал, что не принимает гостей, я и отослал их прочь.
— Ай-яй, хозяин уже на ногах. Он завтракает сейчас во дворе и, думаю, позволит открыть ворота. Давайте Вы впустите ее с компаньонами, а я пойду доложу хозяину. Если он скажет, что не хочет ее принимать, то не поздно и отослать!
— Ну тогда ладно! — сторож кивнул и снял дверной засов, пропуская Ли Сянь и остальных внутрь.
— О, это не Вы ли приходили к нам на днях? Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас же пойду и сообщу господину.
— Будьте так добры, — Ли Сянь слегка улыбнулась Юй Сянь.
Когда Юй Сянь вошла в главный двор, Линь Ваньюэ уже прикончила миску каши, одну маньтоу и тарелку засоленных в сое овощей.
— Господин, к Вам снова пришла та госпожа, что была у нас на днях. Она ждет в сторожке. Дядя Цзинь сначала хотел отослать их, но сгустился утренний туман, и эта служанка заметила легкие одеяния на этих двух женщинах, поэтому отважилась пригласить их погреться у огня. Если господин не желает их видеть, эта служанка отошлет их.
Когда Линь Ваньюэ услышала, что пришла Ли Сянь, она тут же подскочила со стула, большими шагами направилась к двери, но тут же остановилась. Затем она повернулась и пошла обратно — и так повторилось несколько раз. Наконец она смиренно вздохнула и стремительно пошла к сторожке.
Когда Линь Ваньюэ подошла к воротам, Ли Сянь вовсе не грелась у огня, как сказала Юй Сянь.
Дворцовое платье она сменила на более простую одежду, которая действительно выглядела легкой и тонкой издалека.
Линь Ваньюэ встревожилась, увидев это. Она ускорила шаг и оказалась перед Ли Сянь.
Ли Сянь тоже внимательно оглядела Линь Фэйсина: его наружность говорила о болезненном состоянии. За эти два дня он заметно истощал. Ли Сянь внутренне негодовала: довел себя до такого состояния, но все же отказывается от лечения!
— При…
— Я слышала, что Фэйсин заболел, поэтому привела с собой лекаря.
Автору есть что сказать:
Увидев душещипательные комменты, я решила добавить больше размышлений Ли Сянь. Изначально я не собиралась этого прописывать. Я хотела разбавить сюжет действием, но учитывая, что это вас только расстроит /улыбается/, думаю, я все равно это сделаю.
Я за канонную пару и за моногамию. Принцесса и Фэйсин обязательно будут вместе, никакого несчастливого финала, никакого супер-мега-стекла. Ангст будет, но не до такой степени жестокий.
Наслаждайтесь, пока можете, это только начало~
Глава 92
Глава 92. Когда в сердце рождается печаль, смутной скорбью охватывая душу
слова из "Песни девушки, играющей на пипе" поэта Бай Цзюйи
То, что Ли Сянь привела лекаря, очень насторожило Линь Ваньюэ. По ее лицу пробежала тень замешательства.
Несмотря на мимолетное изменение, это выражение не ускользнуло от глаз Ли Сянь.
— В Янгуане совсем не как в Тяньду. Осень здесь холоднее, особенно по утрам... следуйте за мной в гостиную.
Линь Ваньюэ сделала паузу в предложении, не зная, как ей следует обращаться к Ли Сянь.
По дороге в гостиную она хранила молчание, думая о том, как бы тактично отказать лекарю в подсчете ее пульса.
Зайдя в гостиную, Линь Ваньюэ предложила Ли Сянь сесть на почетное место. Юй Сянь подала чай и сладости.
— При…
— Фэйсин до сих пор в обиде из-за того случая?
— Нет!
— Тогда к чему излишние церемонии и эта отчужденность?
Линь Ваньюэ повернула голову и встретила нежный взгляд Ли Сянь. Ее вдруг затопило невыразимым чувством. Она позвала:
— Сянь-эр.
Это “Сянь-эр” словно повернуло ход времени вспять. Они вернулись в те дни, когда вдвоем на ослиной повозке колесили по необъятным просторам Ли.
Они с улыбкой обменялись взглядами, смысл которых был понятен только им двоим.
— Сянь-эр... я просто переутомился тогда. После нескольких дней отдыха мне стало гораздо лучше…
Не дожидаясь, пока Линь Фэйсин закончит, Ли Сянь взяла разговор на себя:
— Если Фэйсин не хочет осмотра у лекаря, так тому и быть.
Затем она взглянула на вошедшего императорского лекаря и сказала:
— Вы оба можете идти.
— Слушаюсь!
— Слушаюсь.
Лекарь и сяо-Цы отступили назад и вышли из комнаты. Юй Сянь с подносом в знак тактичности тоже последовала за ними. В гостиной остались только Линь Ваньюэ и Ли Сянь.
Ли Сянь повернулась в сторону Линь Фэйсина и мягко спросила:
— Ответ Фэйсина на предложение, по поводу которого мы с шицзы Чжуном приходили вчера, все прежний?
— Да, прежний! — голос Линь Фэйсина прозвучал тихо, но без капли сомнения.
Линь Ваньюэ безо всякого выражения на лице опустила голову. Ее левая рука, покоящаяся на подлокотнике, крепко сжала его.
Линь Ваньюэ не заметила улыбку, промелькнувшую на лице Ли Сянь.
Сейчас у нее было тяжело на сердце: она знала, что шанса встретиться с Ли Сянь больше не предоставится. Но она никогда не свяжет себя узами брака с каким-то чужим человеком из-за этого!
Линь Ваньюэ могла игнорировать попытки других сосватать ее. Но то, что Ли Сянь была среди них, причиняло беспрестанную боль ее сердцу.
Линь Ваньюэ уже приготовилась снова услышать уговоры жениться на Ли Янь, но вместо этого Ли Сянь мягко сказала:
— Раз так, то ладно.
Линь Ваньюэ подняла голову и широко раскрытыми глазами уставилась на Ли Сянь. На ее лице отразилось недоверие.
Ли Сянь мило улыбнулась и добавила:
— Это моя вина, я была слишком опрометчива. Если Фэйсин не желает этого брака, не будем упоминать о нем. А шицзы я как-нибдуь уговорю.
— Спасибо! — Линь Ваньюэ искренне улыбнулась.
При виде такого "знакомого" Линь Фэйсина Ли Сянь почувствовала облегчение.
— Хранит ли Фэйсин яшмовую подвеску, которую я ему подарила?
Услышав вопрос Ли Сянь, Линь Фэйсин выпрямился. Он суетливо порылся за пазухой и, достав яшмовую подвеску, протянул ее Ли Сянь:
— Да, вот она!
Эта манера напоминала ребенка, послушно ожидающего, пока учитель проверит его домашнюю работу.
Ли Сянь посмотрела на парную кисточку и удовлетворенно кивнула.
Линь Ваньюэ запоздало поняла, что только что сделала, и к ее лицу прилила краска. Она отвела глаза, не решаясь взглянуть на Ли Сянь, и пристыженно спрятала подвеску за пазуху.
— Знаешь, Фэйсин, когда я только с тобой познакомилась, я была уверена, что ты непременно достигнешь успехов. Вот почему я убеждала тебя не убегать от своего таланта. Но я не ожидала, что ты продвинешься вперед за столь короткое время. Поначалу я считала, что для достижения хотя бы низкого чина генерала тебе потребуется по меньшей мере три или пять лет. Но вот мы не виделись всего два года, и ты сделал это! Ты действительно удивил меня.
Линь Ваньюэ некоторое время молчала, затем ответила:
— Мне просто повезло.
— Может, Фэйсин поведает мне о той легендарной вылазке, когда он "одолел врага силой четырех человек"?
— Конечно! — Линь Ваньюэ кивнула и продолжила с легкой улыбкой: — Честно говоря, если бы мне пришлось снова выбирать, я, возможно, изменил бы свое решение. В голову вдарили ненависть и гнев... Седьмого месяца прошлого года, когда гунны совершили ночной набег, погиб А-Юй. Поэтому я пошел к главнокомандующему по своей инициативе. Помнит ли Сянь-эр тех разбойников из Тигриного стана?
— Естественно.
— Тут тоже довольно длинная история. Один из разбойников, отбросив зло и следуя доброте, решил пойти за мной в военный лагерь. Его зовут Бянь Кай. Раньше он был конным разбойником, у него превосходные способности к выслеживанию. Успеху этой вылазки к гуннам мы во многом обязаны ему. Он привел нас прямо на земли племени Тукту. Но мы не ожидали, что несмотря на величие, у племени будет такая слабая система охраны. У шатра хана было всего два стражника! Весь путь мы прошли без помех. И опять же, благодаря Бянь Каю, который был знатоком в лошадях, мы смогли разогнать боевых коней Тукту. Что касается меня, то в детстве я видел, как овец отпускают на пастбища. Мне удалось найти главную овцу и увести все стадо из загона. Конечно, неоценимый вклад еще внесли Саньбао и Нида, которые рисковали своими жизнями.
