Линь Ваньюэ повернулась к Ли Чжуну, но даже несмотря на то, что ее сердце пульсировало болью, она непроизвольно бросила взгляд в сторону Ли Сянь.

Та, конечно же, почувствовала на себе этот пристальный взгляд. В этот момент Ли Сянь обуревало недовольство.

— Церемонии излишни, вставайте! Вы все проделали трудный путь, за что эта принцесса вам благодарна. Отправляемся в дорогу!

— Благодарим Ее Высочество старшую принцессу!

Ли Сянь торопливо развернулась и направилась к экипажу, затем поднялась по ступеньке-подножке, которую еще не убрали. С начала и до конца она так и не поймала взгляда Линь Фэйсина…

Ли Чжун все еще раздумывал над тем, как поддержать "светскую беседу" с Линь Фэйсином, но неожиданно Ее Высочество старшая принцесса, которая была известна своей мягкой и благосклонной натурой, холодно бросила одну фразу и вернулась в карету!

Неужели что-то случилось?

Ли Чжун на мгновение побледнел. Он слегка улыбнулся Линь Фэйсину, а затем повернулся и забрался в карету.

Когда дверца кареты снова захлопнулась, глаза Линь Ваньюэ потемнели. В них явно читалась обида.

Она внимательно посмотрела на экипаж, прежде чем снова сесть в седло. Взмахом руки она велела пятистам прекрасно обученным кавалеристам разделиться на две группы. Они выстроились в две шеренги, дополнительно поместив два ряда конвоиров по обеим сторонам кареты, и отправились в сторону Янгуаня.

Линь Ваньюэ ехала, возглавляя процессию. Не в силах сдержать чувства, она прижала руку к груди, нащупывая застывшую подвеску, и тихо вздохнула.

Внутри кареты

Ли Чжун налил Ли Сянь чашку чая и мягко спросил:

— Вас что-то гложет, принцесса? Если Вы выскажетесь, станет лучше... Чжун готов разделить с Вами любую ношу.

— Шицзы слишком переживает. Ничего такого.

— Вот как? Мне показалось, что принцесса была чем-то озабочена, и приветствие с солдатами прошло иначе. Может, Чжун и вправду слишком сильно беспокоится? Или проблема в том, что принцесса утомилась дальней дорогой?

Ли Сянь встревожилась, но выражение ее лица оставалось таким же приятным. Она улыбнулась Ли Чжуну:

— Возможно я немного утомилась.

— В таком случае принцессе следует прилечь на подушки и немного отдохнуть. Я скажу, как только мы приедем.

— Благодарю шицзы, — сказав это, Ли Сянь действительно откинулась на подушки и притворилась, что спит.

Беспокойство Ли Сянь все не утихало: она действительно утратила самообладание! Это "низкопоклонство" Линь Фэйсина и то, как он избегал ее взгляда, — Ли Сянь сама не понимала, почему это так разозлило ее!

Юй Сянь же писала ей, что все это время Линь Фэйсин не расставался с яшмовой подвеской. Время от времени он даже вынимал ее и бездумно вертел в руках...

Но при этом крот, внедренный в военный лагерь, сообщил, что на том самом императорском пиру Линь Фэйсин с первого взгляда полюбил вторую принцессу. Даже Ли Му хотел сосватать его!

После прочтения этого отчета Ли Сянь места себе не находила! С тех пор как произошло покушение на ее дядю, в военном лагере словно буря поднялась. Кроты, пристроенные в лагерь различными сторонами, оживились за одну ночь!

Ежедневно с северной границы в разные поместья разлетались, будто снег, секретные донесения!

Ли Му намеревался добиться прогресса Линь Фэйсина, и тот все же с изумительной скоростью преуспел за эти два года.

Распустить строевых коней Тукту, заручившись всего тремя помощниками, — и пусть главным фактором той вылазки была чистая случайность, на него непременно обрушится поток похвалы от отца-императора!

При дворе уже немало людей обсуждало, что Линь Фэйсин вполне может быть одним из кандидатов на пост следующего главнокомандующего.

И принц Чу со своим хищным взглядом тигра не мог не знать об этом!

Если Ли Янь выдать за Линь Фэйсина, можно будет провернуть что угодно!

На данный момент Ли Сянь чувствовала себя паршиво: "семя", что она посадила два года назад, вскоре должно было расцвести и завязать плоды, но с небес внезапно свалилась куча посторонних. И среди них были принц Юн и принц Чу, которые будто вопили, что плоды теперь принадлежат им!

Вначале Ли Сянь не верила, что Линь Фэйсин хочет взять Ли Янь в жены.

Во-первых, он... его состояние не позволяло.

Во-вторых, судя по отчетам, у Линь Фэйсина уже были какие-то "неприемлемые мысли" по отношению к ней.

Но в итоге убедившись, что Линь Фэйсину не дает покоя его нечистая совесть от мыслей о ком-то, Ли Сянь решила перейти на другую сторону.

Глава 89

Глава 89. Цветы опавшие уносят волны вод

(строчка из песни "Срываю ветку сливы" китайской поэтессы Ли Цинчжао (1084 — 1155), чье стихотворение в русском переводе вы можете посмотреть здесь: https://vk.com/wall-71803730_152)

Линь Ваньюэ сопровождала Ли Сянь конвоем до самого Янгуаня. Ее тело было истощено до предела, а сердце изорвано в клочья!

Сколько потрясения и радости принес ей приезд Ли Сянь, столько же боли и безысходности для нее он повлек впоследствии.

Между ней и Ли Сянь преградой были не только их социальное положение, но и пол!

Линь Ваньюэ могла бы постепенно подниматься по служебной лестнице, чтобы рано или поздно стать достойной Ли Сянь. Но пол? Как она могла сбросить это со счетов, как могла исправить это?!

Все эти два года, что Линь Ваньюэ думала о Ли Сянь, она не просто чувствовала бессилие и отчаяние от приближающейся церемонии. Но поскольку она была женщиной, которая любила женщин, ее мысли казались ей несравненно отвратительными и извращенными.

Но она все еще не могла отпустить свои чувства к Ли Сянь. Притом, чем больше она тосковала по Ли Сянь, тем глубже она погружалась в запутанные размышления и мучения, что в конечном итоге образовывалось в порочный круг, который невозможно было разорвать.

Казалось бы, вполне обычная сцена, где Ли Чжун помог Ли Сянь спуститься с кареты, но она глубоко кольнула жалкое, но чувствительное сердце Линь Ваньюэ. Эта деталь была последней невесомой соломинкой, которая разломила ее.

В течение всего пути Линь Ваньюэ пыталась с этим совладать и с большим трудом добралась до Янгуаня. После запроса указаний у Ли Му она вернулась в южное поместье Линь, чтобы отдохнуть.

— Дядя, Сянь-эр привезла из столицы этот тысячелетний женьшень и ганодерму, а также четырех лучших... императорских лекаря. Дайте им осмотреть Вас, Вы наверняка поправитесь.

Ли Сянь посмотрела на бледное лицо Ли Му и синеву под его глазами, чувствуя боль в сердце: разумеется, она знала, от какого яда страдает Ли Му. Этот яд отбирает жизнь не сразу же, и если не принять противоядие в течение семи дней после отравления, уже ничто не выведет его!

"Царство нежности" был медленным и мучительным ядом. Отравленный мог отчетливо чувствовать, как его организм постепенно ослабевает, и жизненных сил становится все меньше и меньше. В конце концов человек станет немощным и бесполезным и умрет от истощения!

Ли Му посмотрел на опечаленную племянницу. Он утешительно улыбнулся, похлопал ее по руке, которая поддерживала его, и успокоил:

— Глупенькая. Дядя отравлен "Царством нежности", и ты, думаю, уже заметила это. Яд уже проник в мои жизненно важные органы, никакие лекарства не выведут его. Я могу лишь коротать остаток жизни, полагаясь на свои силы. Дяде уже нечего растолковывать, ты сама все прекрасно понимаешь, не так ли? Через несколько месяцев у тебя состоится свадьба, иначе Его Величество навряд ли отпустил бы тебя повидаться со мной.

Ли Му договорил с большим трудом и после разразился кашлем. Через некоторое время он продолжил:

— Но никто на северной границе, кроме военного лекаря, не знает об этом. Ты должна пообещать дяде, что не промолвишься ни единым словом. Осенняя битва будет ожесточенной. Если эта информация выйдет наружу, боевой дух армии придет в смятение…