– Мам, прости… А почему ты не позвонила?
– Да ничего, все пораньше приехали и помогли. Я не стала тебя беспокоить на занятиях. Садись, я щас тарелку найду.
– Мам, не надо…
Однако ее усадили, и наложили всего понемногу, и нашли на столе лишнюю вилку, и поохали, почему такая высокая, но худая.
Телефон в кармане зудел сообщениями, ей срочно надо было заливать новый контент, но она сидела, кивала, отвечала тете Люде, которая прицепилась к ней с вопросами, и ела мамин салат.
– Тост за нашу юбиляршу! – заорал кто-то с дальнего конца стола, и Светлана глянула на бабулю. Та сидела во главе стола – причесанная, в своем нарядном шелковом платье. Отпивала понемногу из рюмочки и, кажется, иногда дремала.
Восемьдесят лет! Когда тебе и тридцать кажутся глубокой старостью, подобные цифры как-то не воспринимаешь. Они остаются просто словами. Светлана подняла рюмку, в которую кто-то уже успел плеснуть самогонки… точно, дядя Гена ведь приехал, это его фирменный продукт. Сделала вид, что пьет, пригубив немного. Все-таки тост, невежливо отставлять, не выпив хоть чуть-чуть.
Бабушку она любила. Лет десять назад, когда самой Свете было восемь, та казалась ей крайне интересным собеседником. Всегда рассказывала истории из своей жизни. Про то, например, как дедушка в перестройку поехал за границу и впервые увидел пластиковую карточку.
– Светулик, ну как, у нас жених уже есть? – подвыпившая тетя Марина слева дыхнула на нее луком и доверительно взяла за руку. Она почему-то всегда нарушала личные границы людей. Особенно, когда интересовалась личной жизнью.
– Нет пока, – Света старалась не смотреть в осоловевшие глаза немолодой тетки.
Та погрозила ей пальцем и вскочила.
– А я предлагаю выпить за нашу Светуличку… за Светика нашего… Доченька, я тебя так люблю. Вот правда, самая светлая девочка у нас выросла. Дай бог тебе всего-всего! Мы все тебя так любим!
Света услышала с дальнего края стола мамин голос:
– Художественную школу закончила на отлично, а сейчас готовится к поступлению в институт. Художественный…
Ага, давай сразу в академию! Кислая улыбка, горькая самогонка – целый глоток со злости. Как же она ненавидела всех этих Светуличек, Светланок и особенно Светиков, и еще, когда тетя с материнской стороны называла ее доченькой, а мама хвасталась ее успехами. И еще разговоры о женихах. Вот это – особенно.
– А что у нас с женихами? – раздалось громко с противоположной стороны, но мама старательно замотала головой – мол, Светик не любит эти разговоры.
Все, хватит!
Светлана выбралась из-за стола и начала протискиваться в сторону своей комнаты. Это было нелегко. Стол в раздвинутом виде занимал почти все пространство зала. Его придвинули к дивану, и половина гостей теперь выглядывала из-за бокалов, так как сидеть там было низко, а те родственники, что устроились на противоположной стороне, на удобных табуретках и стульях, припирали стенку. Так что Света переполошила весь свой край, выбираясь на волю.
В ответ на загнанный взгляд мамы прошептала ей:
– Я помогу потом убраться, обещаю.
Та кивнула, и Свете удалось без потерь пробиться к заветной двери.
В ее комнате было, слава богу, потише. От открытой форточки тянуло холодом. Прямо на кровати громоздились пальто и куртки, не поместившиеся на вешалку. Комп уныло помаргивал зеленым глазком.
Света несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и бухнулась на стул. Хоть его не забрали к столу, уже плюс!
Экран зажегся, но позитива сейчас от нее подписчики вряд ли дождутся.
Из комнаты донесся голос бабули:
– Сейчас все уже по-современному. А вот в восемьдесят девятом году Сёма ездил в Африку, по турпутевке. Ему на работе тогда выделили. Он в отеле-то том увидел карточку эту, денежную, и даже не знает, чего такое. Думал календарик. Вот смеху-то было!
Света очень любила бабушку, но ей все больше казалось, что голова у той работает как музыкальная шкатулка. Даже не пластинка и не магнитофон, а несложное механическое устройство с двумя-тремя мелодиями. Все одно и то же, всегда одними и теми же словами…
Она слишком сильно щелкнула кнопкой, и монитор зажегся. Разбить бы чего-нибудь, но шуметь сейчас нельзя.
Шум голосов за дверью стал громче. Нет, только не это! Пронзительный голос затянул: «Парней так много ха-лаа-стыыых. На улицах Са-ра-това-а-а…»
Вот точно, опять про нее разговаривали, пока она не слышит, и пришли к выводу, что ей нужен жених. Потому и песня про любовь пошла первая. Да не любит она никакого женатого! Когда же от нее все отстанут?!
Светлана злобно защелкала по клавишам, просматривая последние посты других блогеров. Кто-то в лимузине едет в клуб и обещает стрим – прямую трансляцию. Кто-то Дубае. Третья – вообще на раскопках в пещерном городе, очень стильненько рядом с саркофагом. Одна она, как проклятая, тут, в сером осеннем городе, с оливье и самогонкой. Сегодняшние фотки – вообще отстой. Понятно, что это ни в какое сравнение не идет с Эмиратами и Турцией!
Надька успела выложить новый пост. Фото из ресторана. Вот коза! Сидит, ждет заказ и рассуждает:
«Дорогие мои! Хочу вам рассказать. Мне сегодня предложили работу. Представляете? Как думаете, стоит соглашаться?»
Комментарии пошли тут же, разные:
«Поздравляю!»
«Нафиг, зачем тебе это?!»
«А сколько будут платить?»
Дана ответила на последний вопрос: «Сумму, конечно, не скажу, но все понимают, что надо себя ценить. За копейки работать – стыдно».
Света откинулась на стуле и почувствовала, что щеки у нее горят. Бывшая одноклашка права, елки-палки. А вот ее мама всю жизнь горбатится за копейки. Да и вся остальная родня, на самом деле, тоже… Сборище неудачников!
«Вот кто-то с го-рочки спустился. Наверно ми-и-лый мой идет…»
Комната нависала над ней, давила убожеством. Это же настоящий сарай, тут жить просто невозможно, а тем более работать. Даже умыться она не может, когда надо! А ведь многие из ее родни и похуже живут.
«На нем защи-итна ги-мнастерка, она с ума-а меня-я сведет…»
Все, что угодно, только не быть похожей на них! Она будет для этого работать день и ночь. Станет настоящей кореянкой, пересмотрит все их дурацкие фильмы, займется бодибилдингом, наколет татух и зальет всех позитивом. Она будет ловить эти долбаные тренды и участвовать в самых безумных челленджах. Только бы вырваться отсюда!
Света яростно защелкала мышкой, потом бросила ее, встала у окна и уставилась в темноту. Дождь только что кончился. Она представила себе теплый кубик освещенной комнаты, а над ним, под ним и с боков – такие же, и в каждом – окно, и в каждом – человечек. Тесный конструктор нагретого людского пространства, а дальше – бесконечная темнота и холод. И ноль новых подписчиков за последние шесть часов.
Может, какой-нибудь безумный стрим придумать и в прямом эфире провести? Типа, Поп-Ланочка на вечеринке отжигает или еду готовит. Она сама перекосилась от собственной оригинальности и вдруг вспомнила еще раз серебристую холодную реку и странную прозрачную жидкость в чеканном кубке.
Кажется, скоро этот дебильный Хэллоуин? Еще есть несколько дней, но, если заранее подготовить хороший материал… Даже лучше видео! Надо только придумать что-нибудь необычное.
Света вглядывалась в темное слепое стекло, будто хотела там что-то увидеть, а потом села за компьютер и ввела в строку поиска: «Маг Владимир».
Оригинальность и безумие – это тоже тренды. И если милота не срабатывает, надо пробовать что-то другое.
Поиск выдал пятьдесят тысяч результатов. Многовато, пожалуй.
Она добавила к запросу «гомеопат» и «экстрасенс». Десять тысяч, уже лучше. До утра как раз найдет. Подумав, Света ввела еще слова «осенний ритуал». Компьютер подвис, обрабатывая запрос. Можно было бы ссылку попросить у Надьки, но этого она делать не будет. А Димка все не отвечал, придурок.
Список сайтов, наконец, загрузился. На первой строчке вышла ссылка с фотографией, от которой у Светы захватило дух. Она пару минут смотрела на экран, не очень понимая, как такое может быть.
