Вовка засуетился, засовывая поглубже в карманы маленькие пакетики.

– Ты чего здесь забыл? – обозвал Колобка, подошедший Ванька.

– Да, ладно тебе, Гриша, – примирительно сказал Вовик, – Покурить нельзя с ребятами…

Ухмылка появилась на лице Фитиля. Как муха на окне, она раздражала Ваньку.

– Ты чего такой нервный, Дартаньян?

– Если узнаю, что опять всучил моему другу отраву, убью! – без предисловий заявил Ванька.

– Да, ты чего, Рыжий – схватился тот за бороду, – Я с тобой ссориться не хочу. У меня еще с того раза челюсть болит! – казалось, и, правда, испугался Фитиль

Парень одарил напоследок его многообещающим взглядом, и они ушли. Фитиль ухмыльнулся им вслед.

Ванька плюхнулся на землю, и зубами откупорил бутылку с лимонадом. Залпом он осушил ее почти всю. Стриж с Колобком по очереди потягивали из одной – пивко. Колька – свою любимую минералку.

– Гриша, бери завтра булыжник побольше, иначе я не проснусь! – заявил Сашка, – Луна такая классная сегодня, ребята! МИР! МАЙ! ВЕСНА! – прогорланил он, – Колобок, дай сигаретку!

– Да, у меня у самого тут пару штук осталось! – начал прибедняться приятель, – Ванька вон разогнал Фитиля…

– Не жадничай, жмот, – залез Сашка сам к нему в карман, – Прикурить не найдется, пацаны? – обратился он следом к веселой компашке, проходившей мимо.

В темноте вспыхнул огонек зажигалки.

– Мерси, – бросил Стриж, обратно, в ночь.

– Отравляйся на здоровье! – услышал, вдруг, Ванька знакомый верещащий голосок. Он обернулся.

Его новоиспеченная соседка, шестиклассница Ритка, как кукла, у которой сломался завод, беспрерывно хохотала, в окружении совсем взрослых парней, далеко не школьного возраста.

Ванька дернулся.

– Ты чего, Гриша? – посмотрел на него Академик, – На муравьиную кучу сел, что ли?

– Я сейчас, пацаны…, – вскочил парень.

Если бы не этот писклявый голос, он бы ее не узнал. Всклоченные, в мелких завитушках, волосы, обрамляли ее маленькое миленькое личико. Яркая губная помада, как раскаленный уголек, вызывающе горела на бледной, не умело загримированной коже. Красная кофта, в тон губам, с многочисленными рюшами на груди, была завязана узлом на талии. А из-под юбки «солнце» торчали худенькие, на неимоверно высоких каблуках, ножки.

– А ну, пошли домой! – с ходу схватил он Ритку за руку.

– Ты чего, малый?! – накинулся на него, было один из спутников общей знакомой, – Не видишь она с нами!

– Это моя сестра! – прохрипел от злости Ванька.

Парни затихли не сразу.

– Извини, не знали…

Девчонка, слегка упираясь, последовала за ним.

– Значит, ты, теперь, мой брат? – по-взрослому стала кокетничать она, – Мне бы больше понравилось, если бы ты сказал: «Жених!».

– Заткнись! – едва сдерживаясь, прошипел Ванька.

– Гриша, ты куда? – услышал парень Сашкин голос.

Ванька махнул рукой, давая понять, что вечер окончен.

– Вот, дает, – удивились приятели, – То заумная Лякишева, теперь, этот детский сад.… Нет, нашего Ваньку точно переклинивает на женщинах…

– Я, что паровоз, тащить тебя на буксире! – заорал парень, когда они вышли из парка.

Ритка выдернула свою руку из его потной ладони.

– А я, может, и не собираюсь никуда уходить! – капризным голосом заявила девчонка, – Вот, пойду и скажу тем парням, что ты мне никакой не брат, и они тебя побьют!

– Дура! – крикнул Ванька, – Меня-то они, может, и побьют, а вот, что с тобой сделают!

– Я уже взрослая, – поправила она начесанные, осевшие от влаги волосы, – И могу поступать, как захочу!

– А твои родители тоже, так считают?

– Вообще-то, они думают, что я нахожусь у подружки, в доме напротив. Мы иногда ночуем друг у дружки…

– Так, ты еще и врунишка?! – изумленно воскликнул парень.

– Я красивая женщина! – гордо заявила Ритка, – А женщинам свойственно немножко привирать…

– Боже! Да, ты ходячая пародия! – плюнул парень на тротуар, – Значит, не пойдешь?

– Не пойду! – как ослица, заупрямилась девчонка, и села на краешек ограждения. С издевательским спокойствием она стала, рассматривала свои накрашенные маленькие ноготки. «Что ты мне еще сделаешь?», – вопрошал ее нахальный взгляд.

Ванька, теряя последнее самообладание, подскочил, и схватил непослушную девчонку в охапку, он тряханул ее разок для снятия нервного напряжения, а потом водрузил к себе на руки и быстро зашагал по притихшей ночной улице.

Испугавшаяся вначале Ритка завизжала, но скоро замолкла. Ей понравилось у Ваньки на руках, она ощущала себя, как в гамаке на даче. Парень перекрестился в душе, наступившему затишью.

– Ты в меня влюбился, – сказала, вдруг, девчонка, когда он уже заносил ее в подъезд.

– Не испытывай мое терпение! – прорычал в конец обозленный, парень. В Ритке было не более сорока килограммов, но он устал.

– А ты меня прямо на седьмой этаж понесешь? – полюбопытствовала мучительница.

– Сейчас, вот, размечталась! – нажал парень на кнопку лифта, и, как, только, двери последнего открылись, бросил капризную ношу прямо на пол.

– С ума сошел! Больно…, – потерла девчонка ушибленную коленку.

– Неужели? – ее тоном передразнил Ванька, – Ведь ты же уже взрослая, ко всему готовая женщина! – он окинул ее сердитым взглядом, – Ритка – сопливая улитка…

Ванька вспомнил про помаду, и маханул по лицу девчонки своим рукавом.

– Вот, так-то лучше! – сказал он, – И родителям не стыдно показать!

– Грубиян! – надула Рита, свой симпатичный ротик.

Но ее обида длилась недолго, всего один этаж.

– Говорят у меня ноги красивые, – поправляя юбку, начала снова докучать Рита.

Ванька скосил глаза на ее худые, как спички икры, – и подкатил глаза к потолку.

Лифт остановился.

– А ты вместе со мной пойдешь? – спросила девчонка.

– Которая твоя квартира? – вместо ответа спросил Ванька, и как, только, они вышли на лестничную площадку, нажал кнопку звонка.

За дверью послышалось движение, заскрежетал замок.

– Мы с тобой завтра увидимся? – оглянулась Ритка на сбегающего по ступенькам парня.

– Ни завтра, ни послезавтра, и даже ни в следующей жизни!

Сашка повернул ключ в замке, и, дернув дверь за ручку, чуть не столкнулся с Ванькой.

– Привет, дядя Саш! – радостно крикнул парень, – Почему, так долго не появлялся?

– Не когда было, – уклончиво ответил мужчина, – Ольга дома?

– Да,– кивнул Ванька, – Пытается справиться с курицей, которую ты в наше отсутствие привез.

– И, как успехи?

Ванька покачал головой.

– Кажется не очень.… Два пальца уже порезала. Так, что ты, как всегда вовремя! – засмеялся мальчишка.

Сашка полез в матерчатую сумку.

– Я, вот, тебе подарок к окончанию школы купил, – и протянул Ваньке фотоаппарат.

Новенький чехол его пах кожей.

– Дядя Саша! – кинулся ему на шею счастливый парень, – Спасибо!

– Ладно, без этих телячьих нежностей, – смутился Сашка, пряча заблестевшие глаза, – Там пленка уже вставлена. Можешь фотографировать.

– А разве ты на выпускной не придешь? – спохватился, вдруг, Ванька.

– Нет, я уезжаю через две недели…

– Далеко? – растерялся парень.

– На заработки. Денег сколотить хочу на мотоцикл. Я уже тебе «Яву» приглядел…

– А, может, ну, его…, – не обрадовался новости Ванька.

– Так нужно, – хлопнул мужчина его по плечу, – Беги уже, дерзай…

Александр тихо прошел на кухню.

– Ваня! – позвала Ольга парня, и, увидев вместо мальчишки Сашку, вздрогнула, – Здравствуй… – растерянно проговорила она.

– Что ты делаешь? – пропустив приветствие, сказал мужчина.

На разделочной доске лежала истыканная тушка курицы. Крылья Оля ей уже отрезала, и, теперь, пыталась справиться с ножками.

– Вначале потроха вынуть надо, – усталым голосом произнес Сашка.